Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
* * *
Предместьями
пчелиный
темный
гуд.
И на углах
                 роев людских рычанье.
Огни сегодня зажжены речами.
Железно сомкнуты плечами,
          фалангами,
          колоннами
                 идут.
Не улицы — моря.
Не площадь — океан.
В бетон домов,
в гранит дворцов и башен
за станом —
                 стан.
За рядом —
                 ряд и ряд.
Прибой толпы
                 могуч.
                 Огромен.
                 Страшен.
* * *
Они идут.
Их пламя пышет, пышет.
Вверх, на мосты,
в бульвары,
к площадям.
По этажам.
По крышам.
                 Выше,
                 ВЫШЕ.
И радио в аэропланах жарко дышит.
Огнем речей
горят сердца и крыши.
И кто не хочет,
даже тот услышит,
                 когда они
                 идут.
                 Идут.
                 ИДУТ.
* * *
Водоворот толпы.
Тесней,
смелее
митинг.
                 «Товарищи!
                 Друзья!
                 Пришел великий час.
                 Любимые!
                 Поймите же, поймите:
                 уже никто
                 разбить не в силах
                 нас.
Новым светом
                 вновь пылают зори.
Солнца алый не сорвать платок.
Всколыхнулось человечье море.
Океаном поднялся Восток.
Индия!
Твои мы слышим стоны.
Индия!
Заветная страна.
И готовятся
                 Аустэны и Уинстоны
нам по счету
заплатить сполна.
Вой, Китай!
В восстания восторге
стенам мира
вновь не устоять.
Слушайте, дыхание тая,
                 Лондоны,
                 Парижи
                 и Нью Йорки:
Бушует пламень яростный потопа.
Холодный пламень половодных волн.
Без сожаленья, чванная Европа,
от наших гаваней
мы оттолкнем твой челн.
Кто против нас,
                 могучих жаждой роста,
кто б против нас
                 стеною встать посмел,
коль заодно
                 — чеканят ТАСС и РОСТА —
сто сорок пять,
четыреста
и двести девяносто
                 мильонов
                 душ и тел?»
Пылают слов огнем,
                 огнем горят знамена.
И в тысячах грудей
                 кипит святой восторг.
                 «…Вставай, презреньем заклейменный
                 далекий север и восток…»
Стоустая —
        прибоем волн —
                 молва.
Могучее — биеньем сердца — вече.
И пенье волн живых,
        волн человечьих
покрыло мощные слова.
* * *
Прошли.
Опал прибой.
На флагах — жизнь и труд.
Не ламповщик —
заря зажгла багрянцем
       небо.
Здесь город был.
Здесь город был
                  и не был.
И только души —
                 пленные Эреба
покоя
ночью светлой
не найдут.
1927 «Воля России». 1928. № 1

ГИБЕЛЬ ГЕЛЬГОЛАНДА

Поэма

Gutta cavat lapidem пес vis, sed saepe cadendam.

Капля камень долбит не силой, но частым паденьем.

Моряки
Там,
где не раз
в гавань якорь бросал
пароход нелетучих голландцев
и матросы, бранясь,
протирали глаза,
возвращаясь из баров на шканцы.
Там,
где от брызг
в плащ — льдяною стеной
осторожная куталась рубка,
гордый бритт, пьяный вдрызг,
светр загнав шерстяной,
перекусывал с горечью трубку.
Там,
где маяк
или трепетный бриг
яхты стан одевал шалью яркой;
чьей страны, страсть тая,
любовался старик
у витрины редчайшею маркой.
Там,
где матрос,
чью жену черт унес,
за чужой волочился женою, —
набежав во весь рост,
бились волны в утес,
умирала волна за волною.
Разрушение
В год,
грозный год,
батареи открыв,
корабли подходили не с оста:
покорители вод
взрыв бросали на взрыв,
рвали немцев осиные гнезда.
Рейд
отдал пыл
не ладьям рыбаков —
крейсерам, миноносцам, буксирам.
И утес встал и стыл
над прибоем веков
в минном поле пустынным и сирым.
Горд
был утес.
И хотела волна
овладеть и владеть великаном.
Сколько пролито слез…
Поцелуев она
не считала. Не счислить бакланам.
Чайкам
не счесть.
Альбатросам не знать
всех угроз и бессильных истерик.
Затаив в брызгах месть,
убегала, грозна,
на пологий податливый берег.
18
{"b":"175760","o":1}