СТУЖА В узорах голого окна Молчит непрошенная стужа. Я погружаю взор до дна, В замерзших сновиденьях ужас. Бессонницею раскален, Он кропотливо звезды плавит. Но снова мертвой формой сон Потеки горькие оправит. Не перелить жестокий след В мечты причудливую форму. Мой комнатный померкнет свет В осколках сумрачного шторма. У жесткой грани изнемог: Там — сумерек навес трепещет, Здесь — в стоэтажный потолок Мой вздох перегоревший плещет. Нет, лучше — обнаженный лед, Рванувшись в вихрь стеклянной пыли. Метнет лицом и вдруг сотрет Морщины горестных усилий. Следов разновременных слой Металлом сразу перережу, И ветер захлестнет сквозной: Пусть оголяющий, но — свежий. 3.2.35 «Меч». 12.1.1936 «Узор легчайший на окне…» Узор легчайший на окне, И песенка в трубе пустая. За тонкой гранью на дворе Слепая стужа нарастает. Не так ли твой застывший взор: Тревоги скрытой отраженье. И твой забавный разговор — Лишь отплеск горького смятенья. 4 февраля 1935 «Скит». III. 1935 ОКНО В моей каморке есть окно — Его светлее нету. Игрою света все полно Оно зимой и летом. Когда весною все полно, Как пеной — выше края, Захлебывается оно, Потока не вмещая. Когда же день, веселью рад, Спокойно отдыхает, Оно, как в первый день, свой взгляд Вслепую расширяет. И вечера последний луч. Случайно отраженный, Летит, и грустен и тягуч, В приют мой затаенный. И даже ночью скудный свет, В чужих дробяся стеклах, Всегда прибережет привет В своих лучах поблеклых. Да, счастлив я! Завидно вам? Как мне чужое видно, Так счастья не увидеть вам: Так сладко и обидно. 7 апреля 1935 «Скит». III. 1935 ВЕСНА Слышно все до дна. Солнце тяжелеет. Сонная струя из глухих времен. Это ли — весна! Такою скукой веет. Сердце тяжелеет сквозь легчайший сон. Сердце птицей пленной за глухой оградой, Только через сумерки перемахнет крылом, — Ночью, как и днем, — унылая услада. Омут откровенный плещет о былом. Но совсем охотника нет до птицы редкой, Людям скуки пленница больше не нужна… Сердце в клетке звонкой, сердце в тесной клетке. — Так зачем же солнце, так зачем весна? 23.4.35 «Мы встречаемся, как будто не видались…» Мы встречаемся, как будто не видались, Говорим слова из глубины, И в ответ — из затаенной дали Слабый голос погружает в сны. Мы сошлись у ангельской постели, Нам склоняет голову тоска. Мы казалось бы веками пели, Если б грудь не так была узка. Слишком рано мы лететь решились, Детскую мы надорвали грудь: Ослабев, под крышу мы забились: Может, буря распахнет нам путь. А пока друг друга мы встречаем, — Каждый скажет, что во сне видал, — И глаза навстречу раскрываем, Как колодец тысячи зеркал. 19.5.35 «С тобой — от каждого касания…» С тобой — от каждого касания Чудесного жду звона. Раскрытого воспламенения, Скрытого замирания. Когда же судьба благосклонна, И ждут только слова ресницы, Как птицы — встречного ветра, Тогда в досадном смятении Чужими словами играю, Боясь слишком верного звука, Слишком полного эха. А солнце нас тканью грубой Как мертвых уже пеленает. 26 мая 1935 «Новь». VIII. 1935 «Не о главном. В грубом свете солнца…» Не о главном. В грубом свете солнца Бьется мысль о гладкий тротуар. Промах снова слишком поздно вспомнится. Упустил я твой случайный дар. И когда о тень крыла споткнулся, Ты уже — на стороне другой. Разве только в замедленьи пульса Вздох почуяла ты мой. Может быть, тогда ты и споткнулась, И задумалась, замкнулась в сон, И во сне не мне ли улыбнулась, И пришла домой, как с похорон? Утешенье горькое и злое. Только разве может быть верней? Надо мною в нестерпимом зное Голубое белого бледней. 26.5.35 «Современные записки». 1936. Т. 60 |
