Глава 6-я О, Муза, друг мой, подожди! Еще не кончен труд крылатый. Еще закованы вожди В непроницаемые латы. И только мы с тобой вдвоем С пути войны сойти посмели И с мирным посохом бредем Под звук пастушеской свирели В страну мечтательных мансард, Скрипящих лестниц и калиток, Где разливает синий март Благоухающий напиток. И эта жизнь на рубеже Иных эпох как призрак встанет. — Но время быстрое уже Смиряет грусть воспоминаний… Чем заплатила ты, душа, — Сияньем глаз ли, счастьем губ ли За право горькое — дышать Холодным воздухом республик… Ах, и тебе холодной стать Давно пора на этом свете И так же вольностью дышать. Как этот европейский ветер кругах размеренных своих Тысячелетнею свободой. Ах, для тебя певучий стих Звучит торжественною одой! И петербургское окно Сюда из северной державы На утре дней великой славы Петром прорублено давно. И здесь, в Европе, о, недаром Сквозь грохот корабельных дней Стук башмаков его слышней По амстердамским тротуарам. О, Петр! Ты вновь и вечно прав! Режь бороды, стругай и крякай! — Здесь колыбель твоих Полтав, Здесь опустил ты русский якорь! И водолазы — уж не мы ли? — Перед зарею новых дней Подымут вновь в песке и иле Концы заржавленных цепей… Не мы ль — вторичное посольство Твоей беспомощной земли, Где позабыть мы не смогли Стрелецких буйств и своевольства. И в свете западной зари — Загробный хохот Бонапарта: — На ученические парты Садитесь вновь, за буквари!.. Глава 7-я Грохочут университеты От гула русских каблуков. О веснах чешских городов Поют российские поэты. Где в прорезь узкую бойниц Холодным глазом смотрит вечность На нежных, девических лиц Сияющую безупречность. Где только мы тяжелых скул Несем татарское наследье, Как отзвук орд, как смутный гул. Уже далекий и последний… Довольно грубой похвальбы! Довольно азиатской лени! Не изменить своей судьбы: Перед Европой — на колени! Смотри — самозабвенный труд И героическая скука Завет свободы берегут Проблематическому внуку. И хартий вольностей земных Торжественную баррикаду В дни католических святых Для детского выносят сада. И приучается играть В песке республиканских скверов Иная, радостная рать Спокойной, мужественной эры. Перешагни ж за рубежи! В ветрах свобод — иные цели… Мы умирать всегда умели, А надо научиться — жить!.. И возвратившись в оный день На дикие, родные пашни, В глуши тамбовских деревень Поставим Эйфелевы башни. И запоет с антенных лир, Над огородами укропа Воздушный голос — «Труд и Мир! Дано: Июнь, Тамбов, Европа». Прага, 1928 «Воля России». 1928. № 5 СТРАШНЫЙ СУД Экстренный выпуск рабочей газеты Кричал курсивом — «Бросайте труд! Завтра — конец света! Послезавтра же — Страшный Суд!..» — Бургомистр встречал на вокзале Приезжающих ангелов и мямлил речь, О том, что Суда на земле не ждали, И о том, как трудно себя уберечь… Бледные ангелы в серебряной вате, Задыхаясь в поту, — был месяц май, — Отвечали любезно, что в результате. Конечно, все попадут в рай. Женщины толпились у автомобилей. Забыв на плите переваренный суп, И плача, касались шуршащих крылий. Сияющих копий и звонких труб. Вздыхали влюбленные и жалели, Что сегодня — последние ночь и заря, И что раньше, не зная, две недели Потеряли в кино и прогулках — зря… Мужчины курили, читали плакаты, И каждый был раздражен и зол, Что за эту неделю не получит платы, А в воскресенье не пойдет на футбол… И только школьник был счастлив и весел, Смотря благодарно в небесную синь. За то, что теперь уже ровно — десять, И, значит, не надо идти на латынь. Да старая нищенка у костела, Услышав с вокзала трубную весть. Встала счастливою и веселой, Потому что узнала, что Бог — есть… «Воля России». 1929. № 4 ТРАМВАЙ № 2 У трамвая номер два — веселый проводник, У трамвая номер два — шутливый вожатый. — Мост. Поворот. И лязг. И крик. Трамвай въезжает в витрину заката. Сыплется в окна розовое стекло, Поют тормоза о неожиданном плене. Девушки в трамвае звонко и светло Вскрикивают и садятся к мужчинам на колени… Вожатый смеется и звонит — «вперед!..» Проводник смеется и звонит — «на месте…» Пассажиры скуку переходят вброд И на том берегу садятся — вместе… Из мути контор проглядывают глаза, В дыму канцелярий щурятся от света. Девушки говорят: «Простите, это — тормоза!» — Но разве надо прощать за это?.. И разве странно, что за мостом Сердце в вагоне прорастает сквозь крышу. И тихо шепчет — «Мы выйдем вдвоем…» А отвечая — почти не дышит… И когда у парка остановится трамвай, Влетев, как в туннель, в теплый вечер лета, Проводник пассажирам на дорогу в рай Выдаст бесплатно голубые билеты… «Воля России». 1929. № 4 |
