ОБОИ Гляжу, прищурившись от лени, Уже часы перед собой: Идут лиловые олени Тропинкою на водопой. И бесконечными рядами. Все так же скучившись в толпу. Несут ветвистыми рогами Опять такую же тропу. И, видно, много раз считая Хвосты, копыта и рога, Каких-то птиц стремится стая Слететь на эти берега. И этот мир для сердца нужен — Лететь со стаей в унисон, Когда все ласковей и туже Подушки обнимает сон. И хоть на плечи и колени Мохнатый падает уют — Навстречу движутся олени. Глядят на воду и не пьют. И так близки, близки обои. Где на стене дрожит давно Разорванное, неживое Закатное веретено. Пускай прорезанное в стену Окно сереет пустотой — Я крылья белые надену За расцветающей чертой. 1929 «Воля России». 1931. № 1 В АПРЕЛЕ
По колее плывя с весною. Душа, теперь не унывай — Картинкою переводною Навстречу движется трамвай. Такой беспечный, краснобокий — Из детской комнаты игра, — Под колесом бегут потоки Раздвоенного серебра. И столько набухает веток, Почуяв розовый уют. Что звери с меховых горжеток Опять по-старому живут. И хоть впиваются укусы Застежкой в пышные хвосты, — Глядят сверкающие бусы На подворотни и кусты. А каблуки, ступая в лужи, От золотистого тепла Готовы расцвести не хуже Ааронова жезла… 1929 «Воля России». 1931. № 1 ПЛЕННЫЕ ДУШИ 1 День встает холодный и обычный. В комнате на стенах журавли. Линолеум — сад, где симметрично Розы и гвоздики расцвели. 2 Пусть летят серебряные клинья И томятся алые цветы — За дверями маленькой гостиной Дали необъятны и чисты. 3 На пути — тяжелые гардины. Далеки зеленые леса, Где рыдает голос журавлиный И на розах вечером роса… 4 Верьте, верьте комнатному лету. Не летите по ночам впотьмах, — Все равно разбит по трафарету Ваш полет на четырех углах. 5 Разве я не слышу на рассвете, Как рыдают голоса тоски, Как о душном настоящем лете Молодым вещают вожаки? 6 Разве я не вижу и не слышу, Как гвоздики, отыскав пути, Поднимают лепестками крышу И хотят наружу прорасти?.. 7 Как дрожит холодный линолеум От живых закутанных корней — Ведь цветы мышиного посева На заре становятся бледней… 8 Для того ль мы оживаем ночью, Чтобы днем, когда глаза слепы, Только в песнях находить наощупь Перья и душистые шипы. 1931 «От пыльного, от душного тепла…» От пыльного, от душного тепла — Как летом в городе моя мечта поблекла! Я птицею лечу на зеркала И ударяюсь бабочкой о стекла… Бегут к дверям везде половики, И отупев под вечер от бессилья, У этой жесткой голубой реки На доски пола опускаю крылья. И воздух темный за плечами глух Над мертвыми, над ждущими, над всеми. Пусть из подушки лебединый пух Летит, как одуванчивоко семя… И только сон, полуночью ведом, Несет в ладонях радостные вести, — На каменный многоэтажный дом Подкову вешает, как Поликратов перстень. 1929 «Руль». 7.VII.1931 В ЯРМАРОЧНОМ ТИРЕ Мне выстрела дозволено четыре И я, смеясь и в торжество не веря, Прицеливаюсь в ярмарочном тире В какого-то невиданного зверя. В толпе — лучи на лицах незнакомых И на деревьях золотые метки. — Не все ль равно, что ныне будет промах? Свинцовый шарик задевает ветки… Я завтра снова приложу усилья, Над потолком раздвину черепицы И поломаю голубые крылья Летящей к небу деревянной птицы. Тогда страшись со мною поединка, Я сразу стану для тебя иною, Ведь городская птица Метерлинка Уже вверху повисла надо мною. В двадцатый раз идя навстречу маю. Как гиацинт, согревшийся в рогоже, Я счастье балаганное поймаю И научусь прицеливаться строже. 1929 «Неделя Týden». 17.V.1930. № 59 |
