Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Малевич Олег МихайловичРейтлингер-Кист Екатерина Николаевна
Скачков Михаил Наумович
Головина Алла Сергеевна
Лебедев Вячеслав Михайлович
Ратгауз Татьяна Даниловна
Бем Ирина Альфредовна
Чегринцева Эмилия Кирилловна
Гессен Евгений Сергеевич
Эйснер Алексей Владимирович
Туринцев Александр Александрович
Рафальский Сергей Милич
Болесцис Николай
Фотинский Алексей Васильевич
Кобяков Дмитрий Юрьевич
Мыслинская Мария Мечиславовна
Семенов Борис Константинович
Спинадель Раиса Петровна
Мансветов Владимир Федорович
Набоков Кирилл Владимирович
Морковин Вадим Владимирович
Голубь-Тукалевская Тамара Владимировна
Мякотина Нина Венедиктовна
Михайловская Ирина
Толстая Мария Андреевна
Кроткова Христина Павловна
Глушкова Елена Васильевна
 > Поэты пражского «Скита» > Стр.11
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
10
11
12
...
125

ОНА

…По вечерам, когда войдет Она,
в дыханьи спящих тайная тревога,
их сны манят с чудесного порога
и странные бормочут имена…
Как много раз менялись времена
с тех пор, как стала нищей и убогой
земля для нас, и звездная дорога
под новым солнцем селит племена, —
но до сих пор осталась нам печаль, —
о, та печаль, что первых заставляла
глядеть ночами в мировую даль,
где в хор светил Она звездой вступала…
Не видим мы ее полей и дней,
Но наши сны — и до сих пор — о Ней…

Николай БОЛЕСЦИС*

В РОЗОВОМ КАФЕ

В розовом кафе было так уютно:
Окна, гобелены, томный полумрак;
Только над столом слышалось минутно
       Тик-так, тик-так.
В розовом кафе время стало мелким:
К розовым плечам склонился черный фрак.
Бегали привычно тоненькие стрелки
       Тик-так, тик-так.
В розовом кафе стерлась осторожность:
Губы-лепестки сомкнулись в темный мак.
Стрелки над столом им шептали: можно.
       Тик-так, тик-так.
«За свободу». 2.VII.1922

ПРОШЛОЕ

Мысли-ласточки кружат над старым домом,
чертят летом в небе ворожбу…
Все что было — стало незнакомым:
белым облаком весенних бурь.
Все что было — стало непонятным,
отзвучало с болью в перезвоне лет:
так уходят в осень солнечные пятна,
теплый колос клонится к земле;
так кивает роща шелестящей шапкой
тихим песням среди сонных трав…
Захватить бы песен полную охапку
и бродить по степи до утра.
«Студенческие годы». 1923. № 1

ВЕЧЕРНИЕ МИНУТЫ

Среди сосен скупых и строгих,
золотистых развалин скал,
обивая души пороги,
бродит моя тоска;
прикоснется к коре сосновой,
— всколыхнет на минуту тишь,
и опять замолчит… И снова
забелеет песок пути.
Много лет, поводырь ослепший,
я брожу среди желтых скал.
Может быть, оттого мне легче,
что за мною бредет тоска?!
Говорят, где-то есть бедуины
и сожженная солнцем трава,
и верблюдов горбатые спины
колыхают восточный товар;
говорят, где-то солнце иначе
вышивает весенний узор
и кровавой сиренью охвачен
силуэт засыпающих гор;
и малиновым зноем облита
колыбель неподвижных вод…
Почему же на каменных плитах
мы не можем найти ничего?..
«Студенческие годы». 1923. № 2

«Все горе испытав…»

Все горе испытав
и всю изведав радость,
уйду в мой дом над горною рекой,
где листьев гул — последнею наградой
за все скитанья, пройденные мной.
И теплым вечером
за чаем на террасе
с друзьями, помнящими старика,
поговорю о том, как нежен и прекрасен
червонный лес и горная река;
а молодым,
им мудрость лет полезна,
я расскажу про смятые года:
о времени, когда рукой железной
пригнула Смерть немые города!..
Мой тихий дом
над горною низиной,
над умоляющим скрипением телег…
В нем обожду последнего призыва,
услышанного мною на земле!
«Студенческие годы». 1926. № 4

РЫБАКИ

Случайною копейкой дорожа,
тяжелый парус распустив лениво,
по воскресеньям праздных горожан
они катают в тишине залива.
Но у борта — среди пугливых дам,
но и в толпе приморского базара
так необычны городским глазам
огонь и дым их темного загара.
Потомки первых — хищных рыбаков,
они живут и чувствуют иначе:
им тень скалы — незаменимый кров,
и ветер рвет их бороды рыбачьи.
Для них, по трапу соскользнув тайком,
привозят в длинных черных пароходах
в соломенных бутылях крепкий ром,
рассказы о смешных — чужих народах;
для них на синюю во тьме косу
приходят девушки, поют над морем
и леденцы дешевые сосут,
весеннее подслащивая горе.
Они одни — простые рыбаки,
от берега по звездам путь наметив,
разматывают влажные круги —
для хитрых рыб затейливые сети.
И только им отмерено Судьбой
расстаться с жизнью горестно, но просто:
— с последнею девятою волной!
— с последним свистом зимнего норд-оста!
«Воля России». 1928. № 1

«Когда надежд сужаются дороги…»

Когда надежд сужаются дороги
и на дорогах шелестит трава,
жить без тревоги суждено немногим,
немногим мудрые даны слова.
Познавший жизнь минуты не торопит,
и скупо я минуты берегу,
но зарастают радостные тропы
на жизни зеленеющем лугу;
но дни идут быстрее и короче,
и вижу я (мне разум не солгал!) —
уже видны во тьме беззвездной
холодные небесные луга…
Так, все прияв, так все откинув с болью,
я постигаю с кротостью раба
бессилие и мудрости и воли,
когда у ног — последняя тропа.
«Воля России». 1928. № 1
вернуться
11
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"175760","o":1}