«Есть в саду одна дорожка…» Есть в саду одна дорожка, там, где ивы за прудом, где на солнце пляшут мошки, там, где ежик строит дом. Про нее никто не знает, я хожу туда одна, видеть, как листву сбирает ежик и его жена. Там нашла я пень огромный, под которым вырос гриб. Там паук, пузатый, сонный, поселился между лип. А еще в конце тропинки раз я видела в траве, как, неся свои соринки, заблудился муравей. Я ношу для птичек крошек и кормлю их за трудом. К осени прилежный ежик выстроит уютный дом. Михаил СКАЧКОВ* ОТЪЕЗД Вхожу и как с ума трогаюсь плавно. Прощаюсь. Прощайте несущего жуть зрака. И ты, о моя одичавшая мать, срывавшая с поезда взглядом утопленниц. И ты, о залив нетерпений, в рассоле сжигавший разбои мои. И лодка — небесный китаку, взывающий песнью к дракону. Из океанских капель взгляды мои прими и прощай. НА МИРЫ МОРЕЙ ДУЕТ ВЕТЕР И УМИРАЕТ. НА ГУБЫ МОИ ДУЕТ ЖИЗНЬ И УГАСАЕТ… Владивосток, август 1922 «Музыка моторов» [87] ОБЛАЧНЫЕ КОРАБЛИ Пенанг, где погибали крейсера; Пенанг, где серебряные облака наводят мост на остров, поросший крестами пальм. Лазорь там моет в море облака; там так тончайше синеют в небе мыльные пузыри? Там Из недр океана вздымаются души погибших кораблей и облаками, дымящимися трубами, плывут над континентом будить тоску тех, кто в жизни изменял зеркальным морям! «Музыка моторов» «Я смотрю на вас, как умирающий…» Я смотрю на вас, как умирающий, я заклинаю вас: взбираясь на горы, поросшие легендами, несите признание невинных озер. Поверьте, им тяжко от ветров, от слоев из воздуха. Поймите, там даже крик орла бьется гривной, разбивается о дальний купорос. Там смертный крик оленя срывает камни верхушек, там в невиданной дружбе звездное шоссе и цепь месяцев. Иначе! О, путешественник! Войдя в постройку сияний или скал, вы не поймете, ПОЧЕМУ ВАС ТЯНЕТ ГОЛОСОМ ДОСТИГНУТЬ ТОГО, К ЧЕМУ ТАК НАПРАСНО ВЗЫВАЮТ РУКИ! «Музыка моторов» «Так мы встречаемся с улыбкой…» Так мы встречаемся с улыбкой, так долго носим любимых, так долго не называем то, что не носит имени. Провожаем до ворот и долго, прощаясь сочным взглядом, несем и расплескиваем тело. А затем тоскуем и радуемся слову «любовь», что, с другой стороны, слишком темно и читается, по крайней мере, как слово ГИБЕЛЬ. «Музыка моторов» Воды будто нет, на дне можно видеть передвижение рас: монахи, сельдь и крабы. И там солнце способно создавать души из теней, но стоит только пролететь по небу железному ангелу, как МЫСЛИ моря прячутся. «Музыка моторов» «Напрасно! Придите ко мне все…» Напрасно! Придите ко мне все, я вдохну в вас жажду жизни, я обниму вас и дам есть: САМОУБИЙЦЫ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ! «Музыка моторов» СЛИВЫ Не у львиц висят сосцы слив… Неслась лазорь сквозь листья, где ветр плутал шелками. Но те, но сливы, гнеТЯ ТЯжесть, соками гнули мир. От сока — три дня в пустыне — от взора язык слип и высох. Гортань от рта, как замша. Мать! ЗЕМЛЯ! ЖАЖДАЮ! мякоть пить СЛИВЬИ СОСЦЫ ДЕВ! 1923, Морава «Музыка моторов» Дмитрий КОБЯКОВ* НА СТРАГОВЕ[88] Зачертит насмешливый и оголтелый коричневых листьев тяжелый взлет, над дымом аллеи — осенний — провеет прозрачнейший ветер — летя вперед. Коричневы листья. И вот пелеринкой, и вот, как осеннее золото кос, прольется из сердца — разбитая крынка — чадящим укором в дыму папирос. Подумав — не вспомнить — зачем и едва ли поможет продолжить и вспомнить когда. Как будто так медленно не нарастали на горечь разлуки слоями года. Июнь 24 г. вернуться Скачков Михаил. Музыка моторов. Praha, 1926. вернуться Страгов — возвышенная часть левобережной Праги, где находится Страговский монастырь и откуда открывается вид на город. |
