Письмо Сиявуша Афрасиабу Затем позвал он мудрого писца, Слова рассыпал, помянув творца, Предвечного создателя восславил За то, что от грехов его избавил. Он разум начал мудро восхвалять, Призвал на туран-шаха благодать. «О царь счастливый, царь победоносный, Живи, пока цветут, ликуя, вёсны! Я рад: мне встреча суждена с тобой, Моя душа озарена тобой». Он приложил к письму печать, и сразу Вручил свое посланье Гарсивазу. Потребовал вельможа трех коней, Скакал, не различая дней, ночей. За трое суток путь покрыл он длинный — Подъемы, спуски, горы и равнины. Он прибыл во дворец, к царю спеша,— Ложь на устах, грехов полна душа. «Ты мчался быстро,-— молвил царь Турана,— Ты почему приехал так нежданно?» Ответил тот: «Когда, судьбе грозя, Стремится время — медлить нам нельзя. Навстречу мне твой Сиявуш не вышел, Меня как бы не видел и не слышал, Он твоего письма не стал читать, Меня принудил на колени стать. Закрыв пред нами двери, постоянно Он получает письма из Ирана. Промедлишь ты — он двинется в поход И все, чем ты владеешь, отберет. О вероломном я тебе поведал, Смотри же, чтобы он тебя не предал». Афрасиаб выходит на войну с Сиявушем Когда его слова услышал царь, Он снова запылал враждой, как встарь. Он приказал, чтоб грянул голос трубный, Чтоб зазвенели колокольцы, бубны. В тот самый миг, когда, содеяв зло, Вскочил хулитель Гарсиваз в седло, Вошел царевич в свой шатер высокий, Дрожало тело, желты были щеки. Спросила Фарангис: «Мой гордый лев, О чем скорбишь ты, ликом потемнев?» «Красавица! — сказал он.— Черным цветом Покрылась честь моя в Туране этом». Она: «О царь мой, тайну мне доверь, Скажи, что делать будешь ты теперь? В ком ты найдешь прибежище, подмогу? Ища приюта, обращайся к богу». Сказал жене: «Надеюсь я сейчас, Что весть пришлет мне добрый Гарсиваз О том, что шах простил меня, смягчился, Раскаявшись, от мести отрешился». Сиявуш видит сон
Он горько плакал три тяжелых дня, Свою судьбу коварную кляня, А на четвертый день, в тоске великой, Заснул на ложе рядом с луноликой. Проснулся он, увидев страшный сон, Внезапно заревел, как буйный слон. Сказала Фарангис: «О, сделай милость. Мой царь, скажи мне, что тебе приснилось?» Ответил Сиявуш: «О сне моем Не говори ни с другом, ни с врагом. Я был во сне, о кипарис мой нежный, Казалось, окружен рекой безбрежной. Из-за реки огонь пошел ко мне, И запылал Сиявушгирд в огне. Смерть — в пламени, и смерть — в речной пучине, Афрасиаб могучий — посредине. Властитель злобно глянул на меня. Сильней раздул он языки огня». А та: «Теперь заснешь. Огонь и влага — Хороший сон; они даруют благо. Убит бесславно будет в некий час Румийским полководцем Гарсиваз». Царевич вызвал воинов бывалых И на дворе и во дворце собрал их, С мечом в руке, в одеждах боевых, Он сел и в степь отправил верховых. Минуло два часа той ночи черной. Вернулся всадник, доложил дозорный: «За туран-шахом, за царем земли, Большое войско движется вдали». От Гарсиваза вестник прибыл вскоре: «Ищи спасенья, наступило горе. Тебе я словом не помог своим, Как прежде, гневом туран-шах палим». Не распознал царевич лицемерья, Не потерял к его речам доверья. «О мой супруг,— сказала Фарангис,— О нас не думай, должен ты спастись. Помчись на скакуне в другое царство, В Туране ты погибнешь от коварства». Сиявуш сообщает Фарангис свое завещание Сказал он: «Сон исполнился дурной, Померкла честь моя, как свет дневной. Кончается мое существованье, И наступает горькое страданье. Пять месяцев несешь ты в чреве плод. Пускай для славы мальчик мой растет. Младенцу Кей-Хосрова дай ты имя, Утешь его заботами своими. Мой близок час: прикажет твой отец, Чтоб счастью моему пришел конец,— Я буду, неповинный, обезглавлен, Венец мой царский будет окровавлен. Ни савана, ни гроба не найду, Лишь вас, хула и злоба, я найду! Прикажет шах — палач с надменным взором Тебя, нагую, выведет с позором. Придет Пиран, отважен и велик, Тебя у шаха вымолит старик. Ты в доме благодетеля седого Родишь на свет младенца Кей-Хосрова. Прибудет из Ирана мститель ваш — Ведомый господом спаситель ваш, И поведет он, тайно и нежданно, К реке Джейхун тебя и мальчугана. Твой сын на троне станет знаменит, Себе и птиц и рыб он подчинит. Начнет Иран войну, Туран карая, Земля от края забурлит до края. Туран поднимет вопль, поднимет стон, Делами Кей-Хосрова потрясет. Услышав завещание супруга, Повисла Фарангис на шее друга. Заплакал он,— и стала боль сильней Вошел в конюшню, выбрал из коней Шабранга, скакуна породы знатной, Что был быстрее ветра в битве ратной. Он обнял голову его, стеня, Узду и недоуздок снял с коня. И на ухо шепнул ему с тоскою: «Ты моему врагу не будь слугою. Когда для мести выйдет Кей-Хосров, Ты помоги ему разбить врагов. Скачи под ним, копытом бей сердито, Врагов да втопчет в прах твое копыто. |
