Явился поутру посол-туранец,
В парче и золоте пришел туранец,
У трона распростерся на земле,
Восславил он царевича в хвале.
«Как почивал средь воинов владыки?
Тебе не помешали шум и клики?» —
Спросил царевич и сказал потом:
«О деле долго думал я твоем.
Мне и Рустаму — ясно нам обоим,—
Что ныне от вражды сердца омоем.
Ответ Афрасиабу напиши:
«Вражду изгнать из сердца поспеши.
Чтоб соблюсти наш договор открытый,
Сто кровных родичей ко мне пришли ты,—
Из тех, которых знает наш Рустам
И назовет тебе по именам.
Пришли их как заложников, и в этом
Поруку я найду твоим обетам.
Затем: захваченные города
Ирану возвратишь ты навсегда,
Уйдешь в Туран, чтоб стали мы спокойны,
От мести отдохнешь, забудешь войны.
Письмо Кавусу должен я послать;
Захочет мира — отзовет он рать».
Тотчас же Гарсиваз гонца отправил,
Подобно ветру полететь заставил,
Сказал: «Ни разу сна не пожелав,
К Афрасиабу ты скачи стремглав.
Скажи, что скоро Гарсиваз вернется:
То, что искал, нашел у полководца.
Заложники царевичу нужны,—
Тогда он отвратится от войны».
К Афрасиабу прискакал посланец,
Царю поведал обо всем туранец.
Из близких сотню царь собрал сполна,
Когда Рустам назвал их имена.
Он родичей послал в Иран с надеждой,
С сокровищами, с царскою одеждой.
Затем покинул Самарканд и Чач,
Согд, Бухару и Сепинджаб,— и вскачь
Пустился к Гангу вместе с войском царства
Обмана не желая и коварства.
Слоновой кости — и венец и трон.
Взошел царевич, счастьем озарен.
Велел: пусть на коня воитель сядет,—
С Кавусом, может быть, гонец поладит.
Сказал Рустам: «Кого мы изберем?
Кто сможет смело говорить с царем?
Помчусь, предстану пред царем державным
И то, что было тайным, станет явным.
Живет во мне отвага — для тебя.
Моя поездка — благо для тебя».
Был Сиявуш обрадован словами,
Сравнил Рустама с древними послами.
Затем он приказал прийти писцу,
Письмо на шелке написал отцу:
«Я прибыл в Балх весною с силой ратной,
Доволен был судьбой благоприятной,
А в кубке у противника тогда
Вдруг почернела светлая вода.
Ко мне приехал брат его с дарами,
С красивыми рабынями, с коврами.
Пощады просит царь Афрасиаб,
Свой трон тебе приносит, словно раб.
Сто родичей он мне в залог оставил,
К тебе Рустама с просьбой я отправил;
Прости врага, затем, что ты велик,
Свидетельство добра — твой светлый лик»
К царю со знаменем, с дружиной смелой,
Как подобает, прибыл мощнотелый.
Приезд нежданный объяснив сперва,
О Сиявуше он повел слова,
Воздал ему обильно восхваленья,
Письмо вручил царю без промедленья.
Посланье сына прочитал писец,—
Черней смолы от гнева стал отец.
Сказал Рустаму: «Сын мой, предположим,
Незрел и юн,— его понять мы можем.
Но ты-то, человек, видавший свет,
Не мог ли разве добрый дать совет?
Я не пошел на бой, услышав слово:
«Отправим полководца молодого».
С дороги враг сбивает вас хитро,
Суля вернуть нам наше же добро.
Сто тюрков нам прислал он, сто негодных
Происхожденья темного, безродных.
Заложников отдаст он без труда:
Они ему — что в ручейке вода.
Отправлю к Сиявушу я посланца,
Бывалого и хитрого иранца.
«Ты разведи огонь,— я дам наказ,—
Цепями тюрков ты свяжи сейчас.
Дары врага низвергни в пламень чистый,—
Хотя б одну присвоить вещь страшись ты!
А пленников — пришлешь: хочу от плеч
Их головы презренные отсечь.
Афрасиаба смело ты преследуй,
Вплоть до его дворца иди с победой.
Афрасиаб начнет с тобой войну —
Почует отвращение ко сну».
«О государь,— ответил мощнотелый,—
Не омрачай ты сердца, зла не делай.
Будь милосерд, моим словам внемля:
О царь, тебе подвластна вся земля!
Ты мне велел: «Веди войска, но к бою
Ты двигайся неспешною стопою.
Афрасиаб желает воевать,—
Ты жди, пусть первым двинет в битву рать».
Мы ждали, чтоб война забушевала,
Но двери мира враг открыл сначала.
К тому же ляжет на тебя позор,
Когда ты, шах, нарушишь договор.
Не требуй этого от Сиявуша,—
Чтоб согрешил он, договор наруша.
Гони обман и правду обнаружь.
От слова не отступит Сиявуш».
