И я не могла представить, что нас ждёт дальше.

Потому что, когда поцелуй закончился, реальность вновь нахлынула на меня. Я осознала, что этот момент, этот поцелуй, был ошибкой. Не потому, что он был неправильным, а потому, что он был слишком правильным. Слишком настоящим. Слишком… опасным.

Я отвернулась, не в силах выдержать его взгляд. Мои щеки горели, сердце бешено колотилось, а разум пытался собрать воедино осколки мыслей и чувств.

Я чувствовала его взгляд на себе, ощущала его присутствие рядом, но не могла заставить себя обернуться. Боялась увидеть в его глазах отражение своих собственных мыслей.

Вдруг он сожалеет о содеянном?

Или вдруг думает, что сожалею я?

Я не жалела, ни капли.

Но не знала как объяснить ему, что боюсь потерять себя в этом вихре чувств, что боюсь позволить ему увидеть мою уязвимость? Как сказать, что этот поцелуй открыл во мне то, о существовании чего я даже не подозревала, и теперь я стою на пороге неизвестности, охваченная страхом и желанием одновременно?

Тишина между нами звенела, как натянутая струна.

Казалось, даже воздух перестал циркулировать.

Я чувствовала, что еще немного, и она лопнет, разлетевшись на острые осколки. Хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть, лишь бы не видеть его, не чувствовать его близости. Но ноги будто приросли к месту, отказываясь двигаться.

Ирвен молчал, и это молчание давило на меня еще сильнее.

Оно резало тишину, словно острый нож. Каждый вдох был слышен, каждый удар сердца отдавался гулким эхом в голове. Я ждала. Ждала хоть слова, хоть жеста, любой реакции, которая помогла бы мне понять, что происходит в его голове. Но король продолжал молчать.

Я вздохнула и, собравшись с духом, повернулась к нему.

-Мы должны остановиться, — сказала я, -Пока не стало слишком поздно.

Его лицо оставалось непроницаемым, словно высеченным из камня. Ни единый мускул не дрогнул, ни одна эмоция не промелькнула в темных глазах.

Казалось, он не удивился моим словам, словно заранее знал, что я их произнесу.

Наконец, он нарушил тишину:

- Слишком поздно, — прошептал он, его голос был хриплым и полным боли. - Уже слишком поздно.

Я замерла. Эти слова, простые и беспощадные, были словно приговор. Я знала, что он прав. С того момента, как наши губы соприкоснулись, пути назад уже не было. Мы оба переступили черту, и теперь возвращение было невозможным.

Его слова эхом отозвались в моей голове, разрывая последние нити самообладания.

Мужчина глубоко вздохнул:

- Я… я не знаю, что это было, — прошептал Ирвен, переводя взгляд с моих губ на глаза. Его голос звучал хрипло и неуверенно, — Я не должен был…

Я не дала ему договорить.

- Не надо, — прошептала я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, но он предательски дрожал,- Это была ошибка. Забудь.

Нам пора возвращаться назад в пещеру, — тихо ответила я, чувствуя, как слова застревают в горле.

Король нахмурился:

-Ошибка?

Его брови сошлись на переносице, образуя резкую складку. В глазах плескалась буря невысказанных чувств:

- Ты действительно так считаешь? - в его голосе прозвучало недоверие и… разочарование?

Я лишь кивнула. Что я могла сказать?

Так просто было сказать эти слова, ложь слишком легко сорвалась с моих губ.

Но как забыть прикосновение его губ, вкус этого поцелуя, огонь, вспыхнувший между нами?

Как объяснить, что эта "ошибка" была самым прекрасным и самым страшным, что случалось со мной за всю мою жизнь? Что она разбудила во мне чувства, о существовании которых я не подозревала, и теперь боюсь не справиться с их мощью?

Потому что поняла, что если с ним что-то случится, я просто не переживу этого.

Он отстранился, словно опомнившись, и отвернулся. Я видела, как напряглись его плечи, как он пытается взять себя в руки.

Я сделала шаг назад, создавая между нами пространство, в котором отчаянно нуждалась.

Это пространство позволило мне хоть немного восстановить контроль над собой, над своими чувствами. Но это также подчеркнуло пропасть, которая, возможно, только что образовалась между нами.

Неловкость повисла в воздухе, она ощущалась почти физически. Я чувствовала, как Ирвен пытается собраться с мыслями, и дала ему время. Время, которое требовалось и мне, чтобы осмыслить произошедшее. Я понимала, что этот поцелуй изменил что-то между нами, и мне было страшно думать о том, как сильно.

Я обернулась и, не говоря больше ни слова, быстро пошла прочь, чувствуя, как его взгляд прожигает мою спину. Каждый шаг давался с трудом, словно я несла на себе непосильную ношу.

Я вышла из воды, чувствуя, как солнце согревает мою кожу, но казалось холод сковал меня изнутри, покрывая все внутренности толстой коркой льда.

В жаркий полуденный зной, нещадно палило солнце, а я замерзала, лишившись его объятий.

Я чувствовала себя опустошенной, словно из меня выкачали всю жизненную энергию, оставив лишь пустую оболочку. Хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться в воздухе, чтобы не чувствовать эту боль, разъедающую изнутри.

Я прошептала заклинание и щёлкнула пальцами высушивая нашу одежду.

Но холод не отступал. Он проник глубоко внутрь, заставляя дрожать не только тело, но и душу. Я знала, что этот поцелуй – это не просто случайность, не просто мимолетное влечение. Это было что-то большее. И это пугало меня до чертиков.

Ноги несли меня сами, не повинуясь воле разума. Я шла, не видя и не слыша ничего вокруг, погруженная в свои мысли и переживания. Мир вокруг перестал существовать, осталась лишь я и моя боль.

Я не могла понять, что мной двигало – страх или желание убежать от самой себя. Почему я убежала? Я должна была остаться, поговорить с ним, разобраться в своих чувствах. Но ноги несли меня прочь, словно преследуемые невидимой силой.

Мы молча пошли обратно, каждый погруженный в свои мысли. Пейзаж вокруг нас был красив, но я едва ли его замечала. Вся моя концентрация была направлена на то, чтобы не выдать своего волнения.

На Ирвена я старалась даже не смотреть, чтоб он не догадался о том, что я сейчас чувствую.

Добравшись до пещеры я принялась доставать еду, стараясь занять хоть чем-то дрожащие руки.

В пещере царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра.

Я механически раскладывала еду, чувствуя его взгляд на себе, но не могла заставить себя поднять глаза. Боялась увидеть в них то, что подтвердит мои опасения - сожаление, отвращение, или, что еще хуже, надежду…