Четвёртый боец успел прицелиться, но я набросил на его руки хватку тьму. Тень сжалась с характерным хрустом. Боец вскрикнул от боли, разжимая пальцы и роняя оружие.

В этот же миг мне в спину ударила водяная плеть Ерофеева. Вода обожгла кожу, сорвав кусок брони и заставив меня согнуться от боли. А этот княжич очень хорош.

Он пошёл на меня, не обращая внимания на выстрелы автоматов и стихийные техники моих магов. Вокруг него колыхались водные щупальца, отбивая пули и круша деревья. Магия Ерофеева ощущалась как плотная давящая пелена.

Но я обратил внимание, что он слишком полагается на скорость и лёгкость, на стремительные, почти невесомые движения. И когда он сделал следующий выпад, я потянулся к его тени.

Тень налипла на его правые руку и ногу. Отточенные быстрые движения внезапно стали медленными и тяжёлыми. Именно так работает утяжеление тени, когда она сгущается, комкуется и превращается в балласт. Я потратил на это заклинание целую прорву энергии, пришлось даже отозвать барьер тьмы.

Влад Ерофеев споткнулся, его щупальца, уже занесённые для удара, пробили землю в метре от меня.

– Огонь на подавление! – рявкнул я своим бойцам и, собрав остатки энергии, выставил перед каждым из них подвижные уплотнённые тени в качестве прикрытия.

Гвардейцы обрушили на княжича шквал пуль и магических техник. Ерофееву пришлось срочно перестроиться с атаки на оборону. Он создал вокруг себя водяной купол, полностью отрезав себя от отряда.

Я видел, как напряглись его мышцы, а на лбу выступили вены. Утяжеление делало своё дело – каждое движение давалось Ерофееву с огромным трудом. Пусть он не был ранен, но больше не был так опасен. Мы сковали самого сильного бойца в отряде врага, осталось разобраться с остальными.

Но в любой битве противники не стоят на месте и тоже делают свои ходы.

Пока я отвлёкся на Ерофеева, командир его отряда прорвал наш фланг, пожертвовав двумя бойцами. Воспользовавшись суматохой, он метнул огненную стрелу, которая впилась в плечо Голубеву. Водный щит, который тот удерживал, дрогнул и рухнул, а следом на землю упал и сам Тимофей.

– Тимоха! – вскрикнул Орехов, видя, как падает напарник. – Держись!

Я бросился к отряду, но не успел. Ерофеев использовал наше замешательство и рванулся вперёд. Вода вокруг него сжалась в десяток ледяных кинжалов, которые вращались с убийственной скоростью.

На новый теневой барьер у меня не хватало энергии, а княжич уже летел ко мне. Расстояние между нами исчезло за два его мощных прыжка. Руки княжича, державшие в воздухе ледяные кинжалы, описали короткую дугу.

У меня не осталось ни доли секунды на заклинание или уворот. Единственное, что я успел, – выхватить правый топор и выставить его перед собой. Пусть я не смогу заблокировать все кинжалы разом, но хотя бы не дам убить себя с одного удара.

И вдруг в последний миг между мной и острыми лезвиями бесшумно распахнулись чёрные крылья.

– Грох? – выдохнул я, а затем сразу несколько ледяных кинжалов вошли в его тело.

Но это не было похоже на удар по плоти. Лезвия словно утонули в густой тени, замедлились и остановились, потеряв импульс. Грох не издал ни звука, а просто поглотил предназначавшиеся мне ледяные клинки.

Его теневая форма исказилась, стала расплывчатой. Через мгновение кутхар растворился в тенях.

Ерофеев застыл в ступоре, не понимая, что произошло. Его рефлексы сработали быстрее сознания. Он уже заносил руку для следующей атаки.

В мою ладонь скользнул второй топор. Я был готов отразить что угодно, но княжич не смог ничего сделать. Серый комок шерсти стремительно выкатился из‑за моего сапога и встал между нами, как живой щит.

Я с сомнением покосился на котёнка теневого ирба и начал плести паутину – единственное, на что у меня сейчас хватило бы сил. Только вот ирб выгнул спину, поднял голову и широко распахнул пасть.

Вместо шипения я услышал тихий звук, похожий на шорох песчинок. Да не может такого быть! Как слабый теневой монстр второго класса сумел подчинить себе Вой Безмолвия?

Это невозможно. Но я уже видел, как пространство перед княжичем дрогнуло. Воздух застыл, оставшиеся ледяные клинки рассыпались и опали на землю.

Взгляд Ерофеева стал пустым и остекленевшим, ведь его сознание захлестнула волна абсолютной тишины и пустоты. Я знал, что сейчас испытывает княжич, и даже сочувствовал ему – сам пару раз попадал под такое оглушение.

Но я не стал долго раздумывать и жалеть врага, который чуть не убил меня и ранил моего кутхара. Я взмахнул топорами, в которых гудела накопленная сила. Ерофеев сумел меня удивить – он быстро оправился от оглушения и выставил перед собой руку, на которой почти мгновенно проступила ледяная броня. Это был точный, почти инстинктивный блок.

В который раз я восхитился выучкой княжича. Такие рефлексы вырабатываются только в бою. Он достойный противник, но всё же, мне была нужна эта победа. Мне были нужны мои врата.

Я снова замахнулся, но вместо удара отскочил на пару шагов назад. И вовремя – из тени высунулась рука с теневым стилетом. Несколько точных движений, и княжич Ерофеев упал на землю с подрезанными сухожилиями.

– Роман Воронов? – удивлённо спросил я в пустоту. Ещё один теневик на мою голову.

Я резко опустил левый топор и заблокировал удар стилета. Теневик хотел и мне «подрубить крылья», зная, что лечебные артефакты не могут срастить сухожилия. Умный и хитрый противник. Как и все тёмные маги.

Уверен, он даже не пытался собирать ресурсы, а затаился в центре очага, чтобы пройти по следу возможных победителей и забрать добычу с их остывающих тел. Удары сыпались на меня со всех сторон, но я чувствовал колебания тени и успевал отбивать их. При этом я следил за обстановкой, оценивая наши позиции.

Отряд Ерофеева был полностью выбит из строя. Выживших было около половины, но они были тяжело ранены. Всех лечебных артефактов не хватит, чтобы вернуть их в бой. Сам княжич тоже был почти в бессознательном состоянии, но отчаянно полз к своим.

Мои люди пострадали не меньше. Я видел, что к лежавшему на земле Голубеву присоединились Орехов, Лаптев и Назаров, но все они были живы, хоть и в тяжёлом состоянии. Остальные бойцы крутили головами, выискивая угрозу, а Пётр Быков выворачивал рюкзак, чтобы быстрее достать лечебные артефакты для товарищей.

– Так и будешь скакать, будто кузнечик? – равнодушным тоном спросил я у Воронова, отбив очередной удар. – Самому не надоело?

Вместо ответа в меня снова ткнули теневым стилетом. Я вздохнул и закатил глаза. Пусть с магией у меня не так хорошо, как раньше, но рефлексы‑то никуда не делись, хотя каждое такое парирование отзывалось болью в висках. Ещё пара минут, и я бы свалился от истощения.

К счастью, Воронов выдохся быстрее. Его удары стали предсказуемыми. А уж после боя с дедулей‑некромансером этот мальчишка для меня был не опаснее Бориса. Хотя между этими двумя, я бы всё же поставил на брата.

Наконец мне надоело размахивать топорами. Я разжал руку, уронив правый топорик на землю и схватил мальчишку за шиворот в тот самый момент, когда он попытался снова скрыться в тени.

Наверное, со стороны смотрелось забавно: брыкающийся теневик, мерцающий между реальностью и изнанкой, и моя рука, точно так же исчезающая и появляющаяся перед глазами. Но мне было не до смеха. Мне нужно было убедиться, что мои люди в безопасности, а потом разобраться с Ерофеевым.

Мало ли, вдруг княжич решит ударить, несмотря на то что уже проиграл. А тут этот мальчишка. Я тряхнул рукой, отчего Воронов невольно щёлкнул зубами, а потом опутал его паутиной.

Парень вывалился с изнанки передо мной и начал бешено вращать глазами. Ага, ожидает подкрепления. Я активировал взор тьмы и сразу же нашёл отряд Воронова, в котором на ногах осталось всего трое бойцов. Видимо, остальных он потерял в сражениях с монстрами.

– Выходите с поднятыми руками, – громко сказал я. – Я не причиню вреда вам и вашему господину, если не станете нападать первыми.