– Вы сильно удивитесь, но Ерофеевы – новые соседи моего племянника, – усмехнулся Рейнеке. – Предыдущие были слишком глупы и самонадеянны. Они решили, что могут устроить проход за стену в обход закона.

– Одинцовы? – удивилась Орлова. – Зачем было так подставляться? Ради десятины в казну императора?

– Ради денег от других государств, – туманно намекнул Эдвард. – Я как раз не так давно вернулся из поездки, в которой меня пытались подвести под нарушение закона о незаконном экспорте ресурсов из аномальных очагов.

– То есть у княжича Ерофеева та же цель, что у Константина Шаховского, – Юлиана нахмурилась и поджала губы, усиленно делая вид, будто не понимает намёка Эдварда. Ни к чему ей было лезть в политику и дела государства. – Мы можем как‑то вмешаться? Сбить Ерофеева с курса или…

– От вашего отряда осталось два человека, – губы Эдварда скривились в усмешке. – Что лично вы можете против Влада Ерофеева и его отряда? Или вы предлагаете мне вступить с ним в бой? Зачем мне это делать, ваше сиятельство?

– Но вы же дядя… – Юлиана стушевалась и отвела взгляд. – Простите, моя просьба неуместна.

– Да нет, она очень интересна, – Эдвард подмигнул девушке. – В первую очередь тем, что вас вообще заботит благополучие Константина. Как и его победа в испытании.

– Это не то, что вы подумали, – замотала головой Юлиана. – Я должна ему за жизни своих людей и за защиту.

– Вы не можете знать, о чём я подумал, – хмыкнул Эдвард Рейнеке. – А подумал я о том, что все тёмные себе на уме. И если вы хотите вернуть долг, предложите Константину обучить его сестру. У вас схожая направленность дара, и найти знающего наставника не так‑то просто.

– Его сестра тоже вытягивает болезни и проклятия? – удивилась Юлиана.

Эта направленность дара встречалась так редко, что не было даже книг или учебных пособий, лишь краткие выжимки из дневников давно погибших тёмных. И все они хранились в библиотеке его величества, чтобы он сам мог решать, кому предоставить к ним доступ.

И ладно бы дело было только в доступе. Юлиане Орловой не повезло попасть в Особый Корпус его императорского величества, где обучением называли натуральные пытки. С той нечеловеческой нагрузкой на тело и разум, с усиленными тренировками дара и постоянно увеличивающимся давлением справиться мог далеко не каждый.

Она вот не справилась. Сдалась в тот миг, когда наставники бросили её в самое пекло. Юлиана потеряла свой направленный дар, лишилась того, чем была наделена. Осталась только тьма, ревущая от недовольства, и сама жизнь, которая без направленного дара казалась пресной и бессмысленной.

– Всё верно, Виктория очень страдает от своего дара, – Эдвард заметил минутную слабость Орловой и решил надавить на её чувства. – Бедной девочке некому помочь. Вы же видели Константина, он – боевой маг и ничего не смыслит в проклятиях.

– Благодарю за информацию, – сухо сказала Юлиана, почувствовав манипуляцию. – При случае непременно поинтересуюсь у его сиятельства, насколько он плох в не боевых направлениях тёмного дара.

Эдвард усмехнулся и бросил взгляд на изменившийся ландшафт. Редкие кустарники уже закончились, впереди виднелись края огненной ямы, где обитали шипострелы.

Если Константин справится с добычей шипов, то выполнит оставшиеся задания. И тогда ему останется лишь выйти из очага.

С одной стороны, Юлиана Орлова права – Влада Ерофеева нужно замедлить или выбить из испытания, иначе Константин столкнётся с ним. С другой стороны, разве племянник не справится сам? Если он действительно Вестник Тьмы, то решит свои проблемы сам и докажет, что имеет право быть стражем врат и Вестником.

Если же нет… Эдвард ещё успевает выполнить задания и пройти испытание первым.

Огненная яма осталась позади. Мы приближались к центру аномального очага. С каждым шагом становилось тяжелее идти. Низкий магический фон и невыносимая жара будто высасывали из нас последние силы.

Каждый вдох обжигал лёгкие, заставляя их сжиматься от боли. Я держался исключительно на волевых. Усиление тела не прошло напрасно. Теперь я мог не просто идти на равных с мастерами боя, тела которых сами по себе были смертоносным оружием, но даже немного превосходить их.

Регенерация работала на полную, энергия циркулировала по каналам с бешеной скоростью. Но даже так я испытывал давление, будто низким был не только магический фон, но даже плотность воздуха.

Что‑то было не так с этим центром очага. Сильно не так. Не знаю, почему, но я всем нутром ощущал неправильность. И чем ближе к нему мы подходили, тем сильнее было это ощущение.

Я уже не верил, что именно огненная яма была эпицентром и местом, откуда вышли первые монстры этого мира. Нет, скорее уж, там просто образовался некий провал, пышущий жаром. А собственно начало изменений происходило именно здесь, в эпицентре.

В моём мире ткань реальности рвалась на местах сражений, когда магический фон буквально кромсал все слои мира и захватывал соседние. И пусть мы так и не смогли доказать, что другие миры вообще существуют, демоны бездны продолжали заглядывать в наш мир через эти прорехи.

Здесь же, словно и не было разрывов. Казалось, что все монстры появились из этого мира, изменившись из‑за избытка магической энергии. Но согласно истории здесь не было масштабных сражений среди магов.

– Господин, лучше обойти этот участок правее, – посоветовал Демьян. – Иначе увязнем в зыбучих песках.

– Зыбучих? – я замер и посмотрел на Сорокина.

– Да, засасывают так, что не выбраться, – кивнул он. – Слышал я, что не только люди там под землёй покоятся, но и самолёты, и даже целые дома.

– Занятно, – я сделал несколько шагов вперёд и почувствовал, как ноги поплыли в сторону ровного пятачка диаметром в пятьдесят метров.

– Говорят, там карманы или кластеры с пустотами, в которых настоящий могильник, – Демьян качнул головой. – Гиблое место.

– У нас есть длинная и прочная верёвка? – спросил я, глядя на ровную поверхность песка. Почему‑то я точно знал, что именно туда мне и надо.

– Ваше сиятельство… – начал было Сорокин, но замолчал на полуслове. – Есть у нас верёвка. Только мы же не одни в очаге, там ещё двое участников испытания где‑то.

– Я быстро, – сказал я, одобрительно глядя на то, как гвардейцы разматывают моток прочного шнура толщиной с палец. – Дайте мне пятнадцать минут, потом вытаскивайте.

Через несколько минут меня обмотали шнуром, завязали сложные узлы и распределили концы между четырьмя бойцами. Не обращая внимания на недовольные взгляды, я сделал несколько шагов назад и с разбегу прыгнул в сторону зыбучих песков.

Меня тут же начало медленно затягивать вниз. Сначала погрузились ноги по колено, потом по бедро. А затем произошёл рывок, и я погрузился по грудь.

Я успел сделать глубокий вдох, прежде чем меня засосало с головой. Толща песка давила на тело со всех сторон. Песок сразу же забился в уши и нос, проник под доспехи и заскользил по шее.

Самое главное сейчас – не паниковать, не пытаться вырваться и не делать резких движений. Я контролировал каждый сантиметр своего тела, всё больше погружающегося в недра московского очага.

Ощущение близкой разгадки, зудящее под кожей, стало почти невыносимым. Ещё чуть‑чуть, и я прикоснусь к чему‑то очень важному. И плевать, что задерживать дыхание больше не было сил и что лёгкие горели от отчаянного желания сделать жадный вдох.

Песок сжал грудную клетку, выжимая последний глоток воздуха. В ушах зазвенело от нарастающей гипоксии. Я судорожно сглотнул, чувствуя, как песок скрипит на зубах. Ещё несколько секунд, и я потеряю сознание.

И вот, в тот самый миг, когда я решил, что соваться в зыбучие пески было не лучшей идеей, моё тело ощутило пустоту и начало падать в неизвестность, а я наконец смог дышать. Я хватал ртом воздух, которым никак не мог надышаться, и пытался рассмотреть, что находится подо мной.