— А ты… тебе разве не интересно, что мы обсуждали? — бабушка удивлённо посмотрела на меня.

— Нет, — хмыкнул я. — Вот что меня абсолютно не волнует, так это ваши интриги.

Я развернулся на пятках и вышел из гостиной, направляясь к комнатам детей. Тьма показала мне, что они оба в комнате Вики, поэтому я поспешил наверх, чтобы успеть попрощаться с ними до отъезда.

— Костя! А мы тут… просто разговаривали, — вскрикнула Вика, когда я без стука открыл дверь.

— Угу, — мрачно кивнул я. — И остаточный фон от проклятья мне только мерещится.

— Это не то, что ты подумал! — снова попыталась обмануть меня сестра. — Я не поймала проклятье и не пыталась перекинуть его на Борю, чтобы он смог получить иммунитет!

— Где ты поймала проклятье? — прямо спросил я, не пытаясь уличить Вику в обмане. Понятно же, что она просто испугалась, что я накажу её за невнимательность. Хотя общая тенденция мне не нравилась, что-то сегодня многовато притворства от самых близких людей.

— Ну-у… я просто гуляла… кто же знал, что наши гвардейцы держат пленников в бывшей кладовой? — сестра отвела взгляд. — Я почувствовала проклятье на одном из пленников, вот и захотела проверить, смогу ли его вытянуть. А оно оказалось очень слабым.

— И ты решила поделиться им с Борисом, чтобы он получил красивый шрам, — продолжил я за неё. — И в каком месте он решил разместить сию красоту? Надеюсь, на заднице?

— Вообще-то на самом видном месте, — гордо сказал Боря, выставив перед собой правую ладонь, на тыльной стороне которой красовалась уродливая клякса. Судя по всему, проклятье они перенесли только что, и переработать его мальчик не успел.

Я шагнул ближе и взялся за его руку. Мне хватило одного движения большого пальца, чтобы стереть следы проклятья с кожи брата. В отличие от детей, поглощать гадость я умел быстро и качественно.

— Ну заче-ем⁈ — в голос простонал Боря.

— Затем, что ты аристократ, — веско сказал я. — И хвастаться шрамами — глупо. Тем более, если они не получены в бою.

— Тогда я буду сражаться, — отчеканил он безэмоционально. — Я получу свои собственные шрамы, и никто не упрекнёт меня в том, что они получены нечестно.

Я вздрогнул и всмотрелся в лицо мальчика. На какую-то секунду мне показалось, что передо мной Люциан. Выражение лица, эмоции и непреклонность — все эти черты были присущи моему последнему ученику.

Но взволновало меня не только это. Я уже видел этот взгляд — пустой, остекленевший, в котором нет ни страха, ни любви, ничего живого. Я видел, к чему это ведёт. К пустоте, из которой нет возврата.

Эта сила, которую я увидел в нём, она как болезнь, как чума, которую он подхватил, чтобы выжить. И она потребует своей цены. Она заставит его гасить в себе всё, чтобы стать «ничем» — идеальным, безжалостным инструментом в руках тьмы.

И он, демоны побери, уже становится им.

На миг я увидел тень, пустую оболочку на месте брата. И я знал, что однажды он заблудится там. Выполнит свою работу, а дорогу назад к самому себе, к своей человечности, уже не найдёт. Его главная война начнётся после первого боя, и я не знаю, сможет ли он в ней победить.

Я должен его вести. Держать на коротком поводке. Ставить простейшие задачи и быть его якорем. Вытаскивать его обратно каждый раз, когда он уходит в эту тишину.

Потому что если я этого не сделаю — потеряю его. Не из-за монстра очага. Из-за этой пустоты, которую я уже видел в глазах других. И которая теперь живёт в моём младшем брате.

— Борис, — ласково позвал я брата.

— А? — быстро ответил он, моргнув. — Ты чего?

— Можешь пообещать мне кое-что? — я присел на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. — Я уезжаю сейчас. Меня не будет около недели.

— Что мне нужно сделать? — в его голосе на миг снова появилась пугающая пустота.

— Твоя задача состоит в том, чтобы тренироваться каждый день на полигоне, — спокойно сказал я. — Только там. Тело и магический источник ты будешь развивать только рядом с Викой.

— Почему? — с обидой спросил он, поджав губы.

— Я хочу, чтобы ты присмотрел за нашей сестрой, — я подмигнул ему. — А если ты убежишь к стене или вмешаешься в бой гвардейцев, ты оставишь её одну. Вика не сможет защитить себя, без тебя ей не справиться.

Услышав недовольное пыхтение за спиной, я медленно обернулся к Вике и покачал головой, дополнив свой посыл взглядом. Девочка перевела взгляд на Борю, а потом снова на меня. Я кивнул.

— Хорошо, обещаю, — сказал наконец Борис, а я выдохнул от облегчения. Первая задача поставлена, и брат сделает всё, чтобы её выполнить.

— Вика, проводишь меня до машины? — спросил я у сестры, обняв брата так крепко, что он пискнул от испуга.

— Провожу, — Вика надула губы и задрала подбородок. — Но вообще-то я и сама могу о себе позаботиться.

Мы спустились на первый этаж и вышли из дома. Я повернулся к сестре и посмотрел на неё долгим взглядом. Что ей можно рассказать? Что она сможет понять?

А к демонам всё!

— Сила нашего брата может уничтожить его, — сказал я без обиняков. — Ему восемь, дар появился несколько месяцев назад, и он продолжает расти и трансформироваться. Я вижу плохие предпосылки.

— Ты же сам всегда учил его быть сдержанным, — напомнила она мне. — Просто он иногда сбивается, но уже почти стал нормальным ребёнком.

— Он не ребёнок, а тёмный маг, — я обхватил сестру за плечи. — Твой дар уже сформировался, а его — в самом начале пути. Присматривай за ним.

— Само собой, — кивнула она. — Кроме меня это никто и не делал. Маме с папой всегда было некогда. Только дядя Эдвард проводил с нами время и не корчил скучающее лицо.

— Я знаю, прости, — я обнял сестру, и она прижалась ко мне всем телом.

А ведь Вика тоже подросла, уже достаёт макушкой мне до груди. Вот что значит молодой здоровый организм. Стоило научить её перерабатывать проклятья, как она сразу начала поправляться.

Попрощавшись со всеми, я выдвинулся в Тюмень со своими бойцами. Пусть я знал каждого из них лично, но на испытании нам придётся очень слаженно действовать. Не хотелось бы потерять опытных людей ради забавы императора. Но всё это мы будем проверять уже на практике, толку гадать, как оно будет.

Во время пути я задремал и проснулся только от голоса Гроха, который сообщил, что мы подъезжаем к аэропорту. Я улыбнулся — а неплохой будильник с голосовым помощником у меня нарисовался.

Мы загрузились в самолёт вместе со всем снаряжением, которое подготовил Зубов. Оружие, сухпайки, артефакты и мечи, с которыми, как оказалось, мои гвардейцы умели неплохо управляться. Я вгляделся в лица бойцов своего отряда, невольно подмечая на них схожее выражение. Они явно готовились погибнуть в бою, но это нисколько не уменьшало их решимость.

— Вот что, бойцы, — негромко сказал я, чуть наклонившись вперёд. — Нас ждёт бойня, битва с гвардейцами других родов, которые подготовлены не хуже вас. Вы должны выжить. А я обещаю сделать всё, чтобы мы дошли до финала в том же составе.

На лицах Демьяна Сорокина и Максима Ивонина — бывших спецназовцев — появился зловещий оскал, а вот остальные были не так оптимистично настроены. Мои маги так вообще старались не смотреть на меня. И ладно бы Тимофей Голубев — с ним мы лишь единожды встречались во время прорыва пискунов. Но вот Сергей Орехов уже не раз видел меня в бою и знал, что я не настолько слаб, каким меня считают.

— Ваша главная задача — выполнять мои приказы, даже если они вам кажутся неправильными, — я дождался, пока все гвардейцы кивнут, а потом усмехнулся. — И помните, что каждый, кого мы встретим в очаге, попытается нас убить. Никакого доверия, никакой жалости.

На этот раз ухмылки появились у всех бойцов, а их кивки были более энергичными и похожими на согласие. Я назначил командиром отряда Демьяна Сорокина. Во-первых, у него был опыт командования малыми группами до вступления в гвардию Шаховских, а во-вторых, его уважали и даже побаивались все до единого гвардейцы.