– Это всё? – уточнил я, чувствуя, как в висках набатом стучат молотки. Наша встреча с Юлианой Орловой точно не была случайностью. Но кто её подстроил?

– О нет, это даже не самое сложное, хотя почти не реализуемое, – взгляд тёмных глаз Берга стал тяжелее и острее. – Ещё вам нужен инструктор Особого Корпуса, имеющий лицензию. Он должен согласиться контролировать обучение вашей сестры и, соответственно, на переезд в ваше имение.

– Учитель и надсмотрщик, – медленно протянул я. Так вот что имел в виду Эдвард Рейнеке, предлагая забрать Вику. Он точно знал, как избежать обучения в Особом Корпусе императора, но мне не сказал. – Что нужно сделать, чтобы оформить домашнее обучение Виктории?

– Предоставьте мне письменное согласие тех людей, которых вы считаете достойными для обучения вашей сестры, – перешёл на деловой тон Берг. – Это должны быть заверенные личной печатью или гербом рода официальные документы. Далее, мы с вами составим официальное заявление.

– И на что же мы будем ссылаться? – с сомнением спросил я.

– На Эдикт о магических дарах в аристократических семьях, конечно же, – Натан Соломонович посмотрел на меня, как на несмышлёного ребёнка. – Там есть пункт семь‑Г, абзац третий. Его называют «правилом трёх печатей».

Он сделал паузу, давая мне прочувствовать всю глубину моей наивности. Которую я осознал сразу же, ведь когда я перерывал сеть и штудировал законы, мне даже в голову не пришло заглянуть в Эдикт.

– Согласно этому пункту, как я и сказал, вам потребуется: во‑первых, действующий или отставной инструктор Корпуса с подтверждённым стажем не менее двадцати лет. Во‑вторых, дипломированный выпускник Корпуса с идентичной редкой специализацией дара, согласный взять на себя роль персонального наставника, – юрист смерил меня взглядом. – И, в‑третьих, официальный глава аристократического рода, который возьмёт на себя всю полноту ответственности перед империей. Все трое должны скрепить свои обязательства печатями. Собрать этих людей вместе считается… ну, скажем так, задачей из разряда легенд.

– Благодарю вас, Натан Соломонович, – медленно кивнул я, чувствуя, как мои губы сами собой расплываются в улыбке. – Уверен, мы успеем подписать все документы за оставшиеся семь дней. А на восьмой, когда приедут эмиссары его величества, мы отправим их обратно в столицу.

– Вы… что? – брови юриста поползли наверх. – Молодой человек, вы понимаете, о чём речь? Где вы найдёте пусть даже отставного инструктора, который…

– Юлия Сергеевна Шаховская, – мягко прервал я его. – Моя бабушка по линии отца. Тридцать лет проработала в Корпусе, вышла на пенсию пятнадцать лет назад. Уверен, что её категория вполне годится.

Лицо Натана Соломоновича Берга застыло, будто он позабыл, что вообще способен на какие‑то эмоции.

– Что касается дипломированного выпускника с идентичным даром, – продолжил я, наслаждаясь моментом. – Её сиятельство Юлиана Орлова. Она как раз гостит в нашем имении и у неё долг жизни передо мной. Уверен, что она не откажется стать наставником для моей сестры.

Юрист беззвучно пошевелил губами, но так ничего и не сказал.

– Ну а печать главы рода я поставлю сам, – закончил я свою небольшую речь. – Так что будем считать, что «Правило трёх печатей» больше не легенда.

– Поверить не могу… – выдохнул Берг, глядя на меня ошалевшим взглядом. – Знаете, а ведь не зря я решил отдать место главы рода младшему брату… ради такого дела стоило подождать пятьдесят лет.

Он снова замолчал и зажмурился, явно предвкушая будущий триумф.

– Ваш случай станет прецедентом, помяните моё слово! – воскликнул он через несколько секунд, но затем его лицо снова стало серьёзным. – Имейте в виду, молодой человек, Тайная Канцелярия и император не простят вам такого финта.

– Поэтому раньше никто не использовал такую возможность? – спросил я, покачав головой.

– Шутить изволите, молодой человек? – ахнул Натан Соломонович. – Многие готовы отдать в Корпус хоть всех детей до единого. Такой шанс редко выпадает… ну а эта лазейка была создана исключительно для императорской крови, чтобы наследники могли обучаться на дому, – он всплеснул руками, будто удивлялся, что ему приходится объяснять мне прописные истины. – Ну и чтобы заткнуть рот тем, кто всё же недоволен подобным раскладом. Когда есть возможность уклониться, пусть и нереальная, сам факт подобного призыва на службу уже не выглядит настолько ультимативным.

– Вот оно что, – я снова усмехнулся. – В таком случае я должен поговорить с бабушкой и Юлианой Орловой. Дайте ваш номер телефона, чтобы согласовать следующую встречу.

– Вот, держите, молодой человек, – юрист протянул мне клочок бумаги с отпечатанным номером. – Звоните в любое время. Даже ночью. Старческие кости ноют даже от смены направления ветра, так что не бойтесь разбудить меня.

– Благодарю вас, – я поклонился Натану Соломоновичу и вышел из кабинета.

На душе стало гораздо легче после обнадёживающего разговора с юристом. И почему я сразу не нашёл его? Только потратил два дня впустую, пытаясь найти лазейку, которая оказалась на самом видном месте.

Домой я ехал в приподнятом настроении, которое омрачалось только мыслью о том, что мне предстоит уговорить двух враждующих женщин согласиться работать вместе. Да что там враждующих! Они же обе буквально травмированы тем жизненным опытом, а я снова предложу им окунуться в прошлое.

И если в согласии бабушки я был почти уверен, то Юлиану Орлову придётся очень долго уговаривать. Она и так осталась только потому, что Вика была на пороге смерти. Больше её ничего в моём доме не удерживает.

Я вздохнул и поймал настороженный взгляд Пономарёва. Эх, опять моя аура вышла из‑под контроля вслед за эмоциями. Тьма что‑то совсем распоясалась. Усилием воли я убрал ауру, и все в машине вздохнули с облегчением.

Вот ведь бедолаги – сидели и молча терпели, вместо того чтобы сказать о давлении моей ауры. Ну да ладно, они всё же взрослые мужики, переживут. Но с тьмой тоже надо будет разобраться чуть позже.

Я продолжил прокручивать в голове возможные аргументы. Бабушку можно прижать её же словами о силе и долге перед родом. А вот что предложить Юлиане?

Деньги? Защиту от брата? Она из богатого рода, и её личные проблемы мне до конца не известны. Оставался только один козырь – её собственное чувство справедливости и тот самый долг жизни, который она так стремилась вернуть.

Машина, наконец, завернула на подъездную дорожку. Я дождался, когда гвардеец откроет дверь, и резко вышел, сразу направившись в дом. Смысла откладывать разговор не было.

В гостиной меня ждала та самая картина, которой я опасался. Бабушка и Юлиана стояли в противоположных концах комнаты, словно два дуэлянта перед выстрелом. Воздух искрился от напряжения между ними.

– Костик, – первым нарушила молчание Юлия Сергеевна. – Ты вернулся быстрее, чем я ожидала. Командир гвардии сказал, что ты отправился в Тобольск к юристу. Ты что‑то узнал?

– Узнал, – коротко бросил я, переводя взгляд с неё на Юлиану. Та молча смотрела на меня, скрестив руки на груди. В её позе читалась готовность в любой момент развернуться и уйти. – Я нашёл способ оставить Вику дома. Легально.

Бабушка замерла, а Юлиана разжала руки и медленно выпрямилась. В её глазах вспыхнула искра интереса, тут же погашенная недоверием.

– И что же это за волшебный способ? – ядовито спросила она. – Попросите императора по‑хорошему?

– «Правило трёх печатей», – сказал я, холодно взглянув на девушку. – Из Эдикта о магических дарах. Для домашнего обучения Вике нужны три подписи. Инструктора Корпуса с двадцатилетним стажем, выпускника Корпуса с идентичным даром и главы аристократического рода.

Юлия Сергеевна резко выдохнула, а Юлиана побледнела, будто я ударил её.

– Вы… вы предлагаете мне… – она сглотнула, не в силах договорить.

– Я прошу вас стать наставником для моей сестры, – тихо, но чётко сказал я. – Вы прошли через этот ад, и вы единственная, кто может научить Вику контролировать её дар, не сломав её.