Отступать было нельзя – за моей спиной стояли мои бойцы. Я вскинул руки, и окутал нас теневым барьером. Через секунду в него прилетел просто чудовищный удар.
Глыба вмяла его, как фольгу, и рассыпалась в пыль. Барьер дрогнул, но выдержал. Ещё бы, я вбухал в него целую прорву сил.
Я отозвал барьер и метнул в землероя копьё. Оно скользнуло по уплотнённой шкуре монстра и ушло в сторону. Я послал вдогонку ещё парочку, но они лишь чуть‑чуть поцарапали шкуру.
Землерой занёс лапу, чтобы повторить свой манёвр с комком земли. Ярость во мне уже кипела, а в груди пылало знакомое всепоглощающее пламя. Если эту тварь не проняла первая волна тьмы, значит нужно добавить больше энергии.
Тьма взвилась разъярённым зверем и загудела от моей злости. А затем захлестнула монстра волной силы.
Пламя вспыхнуло в то же мгновение, оставив от трёхтонного монстра лишь горстку пепла, медленно оседающую на выжженную землю. Следующую волну пламени тьмы я отправил в вырытый монстром тоннель, поджигая камнеедов.
Я не жалел энергии, щедро черпая её из своего источника. Моё пламя пылало, не утихая ни на миг. При этом вся моя концентрация уходила на то, чтобы не задеть людей.
– Сколько их ещё тут? – спросил я, обернувшись к Демьяну.
– Камнееды плодятся, как мошки, их тут могут быть сотни, – крикнул в ответ Сорокин, отстреливая «тараканов». – А землерои обычно небольшими стаями ходят. Максимум – десяток.
Я задумался на мгновение. Протяжённость моих земель вдоль стены – пятьдесят восемь километров. То есть, эти землерои могут быть где угодно, раз возле врат был только один.
– Ваше сиятельство! – услышал я крик со стороны стены. – Там Киреев!
Гвардейца я не узнал, он был из новобранцев, поступивших на службу после моей победы в испытании. Рванув на его голос, увидел раненого Егора, который буквально удерживал руками разорванный живот. Где же Белый? Почему не подлечил его?
– Господин, – хрипло позвал меня Киреев. – Мы отбили нападение камнеедов и убрали одного землероя.
– Молодцы! Горжусь! – сказал я громко, чтобы все раненые услышали. – Что там за стеной?
– На подходе был… ещё один землерой, – глотая слова, доложил бывший командир гвардии. – И двое ушли в стороны соседей…
– Держись, Егор, – я сжал его плечо и повернулся к новобранцу. – Где Белого носит?
– Они с Семёном на износ работают, – быстро сказал он. – Скоро сюда подойдут.
– Понял, – я кивнул и отошёл от Киреева, а потом выцепил среди гвардейцев знакомое лицо. – Панкратов! Кто отвечает за врата? Мне нужен проход за стену!
– Будет сделано, господин! – гаркнул Олег и умчался к пункту управления.
Через пару минут огромные врата начали отворяться, а ко мне сбежались бойцы, с которыми я сражался бок о бок в московском очаге. Не хватало только Демьяна Сорокина, который взял на себя защиту периметра у стены и Игоря Лаптева – он помогал перетаскивать раненых подальше от места боя.
Денис подогнал вездеход, и мы быстро загрузились внутрь. Спрашивать, как мы будем ехать по изрытой земле, я не стал – Чернов знает, что делает, не в первый раз у него такие выезды.
Как только мы вырвались за врата, меня окутало знакомое гнетущее дыхание очага. Воздух был густым, с привкусом горечи и влажной земли. Денис лихо скакал на вездеходе по ухабам и перепаханным траншеям.
В очаге монстров оказалось не меньше, чем за стеной, поэтому я открыл окно, высунувшись в него по пояс, и принялся поливать монстров тёмным пламенем. Оно текло с моих ладоней единым потоком, выжигая всё, что шевелилось и пыталось пробраться на мою землю.
Десятки камнеедов, так похожих на тараканов, превращались в настоящие факелы, потрескивающие от огня хитиновыми панцирями. Но их было слишком много. Они лезли из каждой щели, из свежевырытых нор и из густых зарослей, привлечённые магической энергией и запахом крови. Очень быстро я понял, что жечь нужно с двух сторон.
– Останови, – приказал я Денису, и выскочил из вездехода, не дожидаясь полной остановки. На крыше автомобиля были закреплены гнёзда для пулемётов. Туда я и рванул, в два прыжка оказавшись на крыше и сунув ноги в пулемётные гнёзда для устойчивости. – Теперь едем не так быстро!
Чернов кивнул и тронул с места. Я раскинул руки в стороны и принялся поливать огнём тот самый лес, который планировал сбыть по хорошей цене. Да и плевать на него! Сейчас не до прибыли. Главное – защитить своих людей и обезопасить земли.
Две реки тёмного пламени хлестали слева и справа от машины. С треском горели деревья, взвизгивали монстры, пытающиеся укрыться среди них. Пахло гарью, пеплом и смертью.
Но всему есть предел. В какой‑то момент ожидаемо закончился резерв источника. Пламя пыхнуло на моих ладонях несколько раз и затухло, словно перекрытый кран. Но у меня был резервный план.
Сердце Феникса должно отреагировать на опасность для меня. Я прошёл уже два этапа слияния, и артефакт, сотканный из тьмы, не допустит моей гибели, иначе сам уничтожится.
Я спрыгнул с движущегося вездехода и рванул навстречу очередной волне монстров. Здесь были не только камнееды, но и другие порождения бездны первого и второго класса.
Мои топоры сверкнули в сгущающихся сумерках. Первым ударом я разрубил камнееда на две половинки с противным хрустом. Вторым ударом снёс голову какой‑то крабообразной твари. Третьим вскрыл живот летевшего на меня монстра.
Дальше всё слилось в бесконечный бой. Гвардейцы палили из автоматов, а я рубил направо и налево жадное до дармовой энергии полчище тварей.
Не знаю, сколько прошло времени, но мои руки уже налились свинцовой тяжестью и дрожали от усталости, а пот пропитал одежду до последней нитки.
Давай же! Ну!
Я выжимал из себя последние крохи сил, не жалея себя. Свитер и брюки давно превратились в лохмотья, а тело покрывали царапины и укусы. Почему же Сердце не реагирует⁈
Какого демона ему ещё надо⁈
Моя рука дрогнула от усталости, и я пропустил удар. В моё плечо впилась клешня какого‑то краба, разрывая плоть чуть не до кости. Тело пронзило острой обжигающей болью, а потом вдруг мой источник вспыхнул.
Жар опалил грудь изнутри, и в меня потекла энергия.
Я пошатнулся на миг и чуть не упал от направленного потока тьмы. Артефакт не просто тянул время, он выжидал.
И когда я растратил резерв до нуля, устал до тошноты и шума в ушах, когда пролил достаточно крови и достиг момента полного самоотречения, сосредоточившись только на бое, Сердце активировало третий и последний этап слияния.
Мир перед глазами затянуло тёмной плёнкой. Я слышал крики гвардейцев сквозь нарастающий гул в ушах и медленно оседал на землю. Тьма затопила меня с головой, расплылась волной в стороны и сыто чавкнула, впитав энергию убитых мной монстров и тех, что ещё были живы.
Ну наконец‑то.
Больше не надо будет экономить резерв и вытягивать последние крохи из источника. Теперь тьма во мне будет питаться теми, кого я убью.
Наше слияние с Сердцем Феникса достигло апогея. Регенерация скакнула до предельного уровня, омывая меня волной чистой силы и залечивая все раны в одно мгновение. Финальный этап завершился.
Я поднялся с земли и раскинул руки ладонями вверх. Из них фонтаном потекла тьма. Выжившие монстры схлынули в сторону центра очага, а я неспешно пошёл вперёд. Моя аура буквально изгоняла каждую тварь обратно в их норы, не забывая при этом высасывать энергию из тех монстров, что оказались нерасторопными.
Услышав странный крик, я обернулся к своим гвардейцам. Даже с расстояния в тридцать метров я увидел на их лицах выражение, которое можно сравнить с благоговейным ужасом. При этом все они, как один, прижимали сжатые кулаки к груди.
Под моим взглядом Денис Чернов опустился на одно колено. Следом за ним это движение повторили остальные бойцы. И теперь я расслышал, что они кричали.
– За графа! За род! За Шаховских! – уже громче рявкнули они.
Моя тьма вспыхнула сильнее, отзываясь на эту преданность. Я бросил взгляд в стороны и заметил, что монстров совсем не осталось. Пусть им хотелось отведать энергии за пределами очага, но инстинкт самосохранения всё же заставил их отступить.
