Общество же магов и к ним примкнувших собиралось у нее один раз в месяц, когда «правильно сходились звезды» и те или иные светила оказывались в том или ином доме. Этими тонкостями Горецкий никогда не заморачивался.

Они с Юленькой целовались на ветру, у парапета, где Яуза впадает в Москву-реку, немного подмерзли, а потом устремились в сталинскую высотку. В вестибюле Юленька восхищенно закрутила головой, прошептала: «Да тут как в музее!» – потом лифт понес их вверх. И вот уже помощница хозяйки, одна из странных дамочек, посвященных, открывала им двери и, загадочно улыбаясь, словно вела как минимум в гробницу Тутанхамона, приглашала в дом.

Аделаида, которой недавно исполнилось сорок пять лет, встретила пару на другом пороге – гостиной. Там, в полумраке, уже шушукались, звучали голоса, и даже закипел на маленьком огне эзотерический спор. Аделаида предпочитала в одежде два цвета – черный и красный, и оба шли ей и создавали и дополняли ее образ жрицы, ведуньи, пифии. В этот раз она была в черном открытом платье по фигуре, которая оставалась такой же восхитительной, как и прежде, с черными прямыми волосами по плечам и до бедер. Золотые украшения были на ней повсюду – на шее, в ушах, на запястьях, пальцах. Дорогими игрушками она не брезговала.

– Здравствуй, Горецкий, – приветствовала Аделаида гостя и тотчас перевела внимание на Юленьку. – А это что за красавица у нас? Конечно, ученица профессора?

Горислав Игоревич поздоровался и представил дам друг другу.

– Отлично выглядишь. Окончательно стала похожа на Медею.

– Надеюсь, до того, как ее бросил Ясон?

– Я подумаю и отвечу.

– Мерзавец, – усмехнулась она. – Стой, а что с твоим лицом?

– А что с моим лицом?

– Ты должен выглядеть старше, вот что. А ты почти такой, каким был, когда мы познакомились.

Он потянулся к ее уху и совсем тихо сказал:

– Массаж лица, маски и прочее. И хватит об этом.

– Ладно, – с легким сомнением согласилась Аделаида. – Будь по-твоему. Кстати, на кухне напитки, если хотите. Через полчаса начинаем. Ты – зритель, это я знаю. Не самый благодарный, правда. А какие таланты у твоей девочки? Какие у вас таланты, милая Юленька?

– Я не знаю, – пожала та плечами. – Горислав, какие у меня таланты?

Он сразу пришел к ней на выручку:

– Очень способная студентка и великолепная любовница.

Юленька покраснела и саданула его локтем в бок:

– Ну, профессор!

– Ноги гну, – бросил он. – И что не так? Где я соврал?

– Как трогательно! Ах, милочка, – вздохнула хозяйка дома, – это лучший комплимент, какой может сделать мужчина женщине. Теперь ясно – любовь омолодила старого мудреца. Я рада за тебя, Горецкий, искренне.

– Я вот что забыл сказать, Аделаида, – зацепил взглядом ее глаза Горислав Игоревич. – Я бы хотел сегодня выступить перед твоей публикой.

– Выступить – ты?

– Да, а что?

Она понизила голос:

– Ты же никогда не верил в то, что мы делаем. Тебе просто нравилось приходить сюда. И все такое, – многозначительно добавила она. – Сам знаешь.

– Все изменилось.

– Да?

– Представь себе.

– Ты уверовал?

– Можно сказать и так.

– И с чем ты хочешь выступить?

– Я вызову к тебе в гостиную одну сущность.

– Да ладно? – Она снисходительно подняла черные, искривленные дугой брови. – Прямо сущность?

– Да, представь себе.

– Надеюсь, не князя тьмы?

– На этот раз нет – великую танцовщицу, которая поражала мир сто лет назад.

– Хо-хо. Ты шутишь? Милочка, он часто шутит с вами?

– Постоянно, – пожала плечами Юленька. – Это его конек.

– И кого ты вызовешь, Горецкий?

– Пусть это будет сюрпризом, я сам объявлю ее.

– И когда ты хочешь показать свой номер?

– После всех.

– Я не ставлю на темных лошадок, ты знаешь. Я поставлю тебя для разогрева, извини.

– Нет, Аделаида, после всех, и я клянусь, ты не пожалеешь.

– Вы что-то знаете об этом, Юленька? – спросила хозяйка у юной гостьи.

– Понятия не имею, – ответила та и устремила на пожилого любовника вопросительный взгляд. – Это правда.

– Она ничего не знает, это сюрприз, – подтвердил Горецкий.

– Фантастика, – покачала головой хозяйка.

– Гость программы будет?

– Разумеется. «Заморский гость» из Индии.

– Мы с Индией на одном континенте, – заметил Горецкий. – И никаких морей между нами нет.

– Не умничай, – откликнулась хозяйка.

– И как его зовут, товарища заморского?

– Брахман Чандра.

– Звучно.

В дверь позвонили.

– Ладно, я встречать гостей, – сообщила хозяйка. – Сходите на кухню – выпейте шампанского. – Она задержала на нем скептический взгляд: – Выпей пару бокалов, Горислав, станешь добрее.

Сказала и двинулась в прихожую.

– Это что, сцена? – спросила Юленька.

– Ага. Тут и вершатся чудеса.

В глубине гостиной была небольшая сцена – три на три метра, символически очерченная черным материалом. В глубине импровизированной сцены стояло зеркало чуть выше человеческого роста. На этом квадрате особо экстравагантные гости клуба «Звезда Востока» показывали свои аттракционы. По кругу от сцены в три ряда стояли стулья. В комнате было много бархата, картин на мистические темы и всевозможной атрибутики.

– Почему ты мне не сказал, что собираешься выступать?

– Потому что это сюрприз для тебя, милая девочка, – ответил он. – Пошли на кухню пить шампанское?

Она цепко прихватила его за локоть:

– Пошли, милый папочка.

На большой кухне гости скромно выпивали и закусывали. Парочке человек Горецкий подмигнул. Юленька подняла бокал и прошептала: «За тебя!» – «За нас», – поправил он ее. Потом пошла перекличка: «Заморский гость пожаловал!» – «Индус приехал, с учеником!» – «Говорят, это его сын!» – «И какие черные-то оба! Настоящие, значит, индусские!»

Как и сказала Аделаида, вечер начался через полчаса, когда все приглашенные были в сборе и рассаживались по местам. Индус, поменяв шапку-ушанку, в которой приехал, на чалму, старательно возился с магическим ящиком. Мальчик-индус помогал ему. Оба привлекли внимание избалованных москвичей. С некоторыми «посвященными», которых не заметил прежде, Горецкий раскланялся. Многие, кто его знал, с интересом поглядывали на его юную спутницу. И на его лицо, пытаясь понять, что же с ним приключилось. Он даже краем уха услышал: «Боже, как он помолодел!» И в ответ прозвучало: «Это пластика! Чего не сделаешь ради юной любовницы?» – «Тут они правы, – размышлял сам с собой Горислав Игоревич. – Но их ждет куда более интересный сюрприз».

Все началось со старой заученной песни. Аделаида предложила гостям настроиться «на волну», стать восприимчивыми ко всему, что они увидят. Вначале все, и старые, и молодые, раскрыли, как могли, свои чакры в количестве семи штук от копчика до темени. Затем немного погудели всем нутром, настраиваясь на музыку вселенной, и попели восточные псалмы. Юленька все это выполняла старательно, правда, моментами изо всех сил пытаясь не рассмеяться, но не Горецкий – он-то знал, что это многотысячелетняя практика целых народов, но так ли она важна сейчас и здесь?

Иногда он ловил на себе взгляд Аделаиды – она будто тестировала его: что же приключилось со старым козлом?

Затем началось. Бабушка Каневская на картах Таро объяснила пятерке добровольцев, где они были вчера и что делали, и в общих чертах сошлось. Бледный светловолосый юноша Эдуард показывал фокусы с игральными картами. Он отдал новую колоду в зал, где ее то и дело тасовали, и когда срезáли, он безошибочно называл очередную карту.

– Как он это делает? – шепотом спросила Юленька.

– Если бы знал, тоже выступал бы на таких вечерах, – ответил Горецкий. – А что? Моя импозантная внешность пошла бы мне только на руку. А сивый дохляк на тебя пялится.

– На меня тут почти все пялятся, – заметила девушка.

Старичок Роднянский – а ведь когда-то был моложав и пощипывал проходивших мимо крутобоких дамочек! – повторил фокус Мессинга с угадыванием спрятанных предметов. Испытуемый должен был думать о том, что он спрятал и где, а Роднянский угадывал месторасположение и характер предмета. Это уже было круто – тут требовалось уметь читать мысли.