Кристофер Варшавски летел на самолете в Европу. С тяжелой душой, разбитым сердцем, уставший, подавленный, но главное – сохранивший жизнь той, кого любил. И которую должен был оставить так внезапно. Она даже не попрощалась с ним, это сделал за нее спутник и компаньон волшебного старика, некто Андрей Крымов. Он представился детективом и сказал: «Анастасия ушла, и она просит больше не тревожить ее. Ей горько, но это единственный способ сохранить вам обоим жизнь. Но в первую очередь ее – она рискует больше вас во сто крат». – «Да, я уже знаю это, – ответил Варшавски. – Я больше не потревожу ее. Никогда. Даю слово, господин Крымов».

Теперь оставалось восстановить добрые отношения со своим продюсером, объясниться со всеми, кто был так или иначе вовлечен в его творческую деятельность, и зажить прежней жизнью иллюзиониста мирового масштаба. График его выступлений продюсер и администратор Говард Страйк как-нибудь да восстановит. Он мастер исправлять ошибки своего гениального друга.

С соседкой в самолете ему повезло. Поначалу Кристофер думал, что это не так и темноокая яркая брюнетка помешает его одиночеству. Но исполнительница романсов Полина Вишневская, приветливая, общительная, сладкоречивая, с музыкальным бархатным голосом увлекла его разговором. И он сам не успел заметить, как забылся, как пролетели эти три часа полета. А летел иллюзионист на вторую свою родину, в Варшаву.

– Почему мне кажется, что мы знакомы? – спросила она.

Кристофер пожал плечами:

– Понятия не имею, но мне об этом говорят частенько. Видимо, лицо у меня типичное.

Именно для этого он носил маску, чтобы никто не докучал ему на каждом шагу, не просил показать фокус-покус, не приставал с расспросами и тем более не склонял к многообещающему знакомству. А то экзальтированные дамы разных возрастов его бы живьем съели.

– Не-ет, – покачала головой Полина. – Лицо у вас как раз не типичное. Я вот что думаю…

– Что вы думаете?

– Может быть, мы были знакомы в прошлой жизни? Я не слишком в это верю, ну а вдруг? А вы верите в такие совпадения и встречи?

Кристофер, глядя перед собой, усмехнулся:

– Я подумаю и отвечу.

– Заметано, – улыбнулась она.

Еще в салоне Полина отдала ему свою визитку и сказала:

– У меня свой дом в пригороде Кракова, в Добчицах, приезжайте, у нас будет о чем потолковать.

– Благодарю, – ответил он. – Мне только нужно укрепиться духом. Прийти в себя. Поездка в Россию вымотала меня.

– А вы приезжайте, и я помогу вам укрепиться духом, – улыбнулась тогда она.

Самолет уже шел на посадку…

В ближайшие дни в Варшаве он решал свои дела с гастролями. Как же ему хотелось позвонить Анастасии, просто услышать ее голос – хрустальный небесный колокольчик во тьме! Но он дал слово себе и другим, что не сделает этого. Никак не свяжется с ней. Не будет делать попыток. Но что значило его слово? При других обстоятельствах он бы наплевал на него. Кристофер боялся одного: что после такого звонка он уже скоро получит известие, что его любимой больше нет в живых. Месть наставницы и повелительницы, от помощи которой он когда-то не отказался, которую сам выбрал себе в хозяйки и богини, висела над ним дамокловым мечом.

А вернее, над ней, над его возлюбленной…

Нет, звонить ей он не станет. Все что угодно, только не это. Он должен просто забыть о ней, смириться с этой потерей, как любой человек рано или поздно смиряется с потерей своих близких и самых родных людей. Из приобретений и потерь состоит вся наша жизнь, и нет ничего вечного на земле. Это блюдо приготовил для человека Бог, для всех без исключений.

Закончив все дела, он задумался: а что же теперь? Как убить время? Ближайшие гастроли начинались только через две недели. Лондон, Париж, Рим. Потом Америка. Все как обычно. Везде его жадно ожидали с неподражаемыми аттракционами, а после недавних ужасов в Санкт-Петербурге, после того, как Минотавр вырвался из своего Лабиринта и устроил такой переполох, чуть ли не конец света, он стал востребован еще раз этак в сто больше. Все было заснято на телефоны! Все ушло в интернет! Его звал к себе даже один африканский диктатор, о котором ходили слухи, что он людоед. Видимо, хотел съесть иллюзиониста и так завладеть его даром.

Говард сказал ему: «Ну ты хитрец, Кристоф! Даже я не смог бы устроить тебе рекламу лучше! Теперь весь мир у твоих ног».

И вот, стряхнув со своих ног прах недавних событий, он сел в автомобиль и поехал в Краков, а вернее в Малопольское воеводство, в Мысленицкий повет, то есть район, где и был городок Добчице. Слова темноокой Полины: «А вы приезжайте, и я помогу вам укрепиться духом» – не выходили из головы. Эта очаровательная дама желала помочь ему всем сердцем, он ощущал это, и еще чувствовал другое: что она сможет выполнить обещание.

Конечно, он предварительно позвонил. Напомнил о себе. Она сказала, что приблизительно в эти дни и ждала его звонка. Что у нее хорошо развита интуиция. Попросила привезти ящик красного вина; и эта ее просьба, надо сказать, прозвучала ободряюще и многообещающе. Мясо, сказала она, купит свежайшее на местном рынке в Добчице, и они будут пировать.

Он выехал утром, а в обед уже подъезжал на своем «Мерседесе» к ее загородной усадьбе, представительной и даже шикарной. Ворота открылись автоматически. Он подъехал к гаражу на несколько машин.

По аллее к нему шла хозяйка в белых вытертых джинсах и очень просторной синей рубашке навыпуск, открывавшей высокую грудь, с темными волосами по плечам, которые, как драгоценное сокровище любой женщины, он отметил еще в самолете. Ей было лет тридцать с небольшим, так решил он, возраст, когда женщина понимает эту жизнь, многому знает цену и еще сохраняет свежесть молодости.

С ослепительной улыбкой она простерла к нему руки:

– Милый Кристофер, как я ждала этой встречи! – Самым откровенным образом взяла в теплые ладони его лицо и поцеловала прямо в губы. – Ничего, что я так сразу?

– Сначала целуете, а потом спрашиваете?

– Да, а что? Нельзя было?

– Мне понравилось, – честно признался он.

Он целовал очень многих женщин и при разных обстоятельствах, но эта встреча и впрямь говорила, что судьба привела его в самую что ни на есть дружескую гавань. Но разве не этого он ждал, когда ехал сюда? Разве не эту женщину послала ему судьба, чтобы она хоть частично исцелила его раны? Кажется, все шло как по написанному. Но где? Кем написанному? И когда? А стоило ли задавать эти вопросы? Он достал из багажника картонный ящик с бутылками красного вина и спросил:

– Куда нести?

– За мной, конечно, – ответила Полина.

– Вы же разведены, я правильно понял?

– Да, разведена.

Он с удовольствием смотрел, с каким природным изяществом она выписывает эти восьмерки бедрами, будто танцует латиноамериканский танец.

– Дом достался от мужа?

– Представь себе, нет. Дом подарил мне любовник, дипломат, когда уезжал из Варшавы. Значит, заслужила. Впрочем, думаю, он пожадничал, – с улыбкой обернулась она, – я заслужила замок. Но сойдет и дом.

Он занес ящик с вином в особнячок, осмотрелся. Тут было все для мирного и комфортного проживания. Диваны, кресла, просторная кухня с тысячью важных и не очень предметов. Пара красивых и породистых гитар на стене.

– Душ с дороги примешь?

– Сначала выпью чего-нибудь, но покрепче вина.

– Коньяк, виски? Я тоже выпью с тобой, и тоже покрепче. Есть отличное бренди, кстати.

– Пойдет. Я и коньяк привез – остался в салоне машины.

– Надеюсь, ты приехал не на один день. – Она направилась к буфету и вернулась с пузатой бутылкой, разлила золотистый напиток по бокалам. – Чин-чин?

– Ага, – кивнул он.

Они чокнулись и выпили.

– Теперь схожу в душ, – сказал он.

– Идем, я тебе все покажу.

В ванной комнате были джакузи и душевая кабинка.

– Тут полотенца, там шампуни и мыло, – указала она пальцем на шкафчик и полки.

– Хорошо.

Кристофер закрываться не стал. И когда пустил воду, облил себя гелем и хорошенько намылился, услышал, как отодвигается дверка кабины. Он не удивился, что эта женщина пришла к нему вот так сразу. Он еще в самолете понял, когда она оставляла визитку, что так оно и случится, скорее всего. Если они окажутся еще раз вместе.