— Что там случилось? — взволнованно спросила блондиночка.

— Столыпин едва не сцепился с пилотом из команды «Мерседес». И Фёдор Александрович побежал их разнимать, после чего в крайне грубой форме порекомендовал сопернику больше не связываться с ними.

— Божечки-кошечки! Мне казалось, что Микуха непробиваемый человек…

— Так и есть. Но Мартинез — любитель подлить масла в огонь. — отмахнулся я и снял шлем: — Как оказалось — автомобильный спорт имеет массу нюансов, о которых Микуха мне не сказал. Но это меня не остановит! Я уже слишком далеко зашёл, чтобы давать заднюю.

— Мы в вас верим! — радостно произнесла Галчонок: — И будем за вас болеть.

— Спасибо. Но основная надежда всё равно на Микуху. И я очень надеюсь, что он больше не поведётся на банальные провокации от наглых иностранцев.

Спустившись к заводскому треку, я переодел зимние ботинки на кроссовки пилота, и стряхнув снег, уселся в кресло.

Что хотелось бы отметить? В комбинезоне очень тепло даже сейчас, когда температура на улице опустилась до минус пятнадцати градусов по Цельсию. Страшно представить, какой ужас будет летом… Особенно, если учесть, что большая часть русских соревнований проходит в «Сириусе» в Сочи.

Но не будем о грустном.

Запустив двигатель, я переключился на первую передачу и выехал из накопителя. Микуха смог обучить меня плавному старту с последующим ускорением.

Если всё пойдёт по плану, то я без проблем наберу среднее количество очков на завтрашней квалификации. Главное — успеть хотя бы на одну тренировку.

Был у нашей машины один единственный нюанс, который всё никак не хотел поддаваться. А именно — резина.

Для местного этапа организаторы отказались включать в регламент «моношину», чтобы все ездили на одинаковых покрышках. Потому, приходилось экспериментировать.

За последние два дня мы перепробовали с десяток самых лучших зимних шин, но приблизиться к максимальному результату на льду пока не удалось. Только гравий, снег или замороженный асфальт.

Микуха сказал следующее: «Представь, что тебя носит. Ты скользишь на нагретой поверхности! И единственный верный вариант — как следует оттормозиться перед поворотом.»

Легко сказать… Даже спрессованный снег на заводском треке не давал полноценное ощущение скольжения. «Мишлен» вполне справлялся со всеми нюансами местной поверхности и уверенно держал автомобиль на дороге.

Круг. Ещё один круг. Мне казалось, что я выучил все нюансы заводской трассы. У меня даже появились свои любимые повороты и участки-фавориты.

Но как только моё сознание начинало «ловить дзен», как машина взбрыкивала и уходила с трассы.

— Цоп-цобе! — на бруствер, куда я врезался в очередной раз, залез Микуха и махнул рукой: — Ты чего такой рассеянный?

— Не удобно в шлеме.

— Ещё бы! Это нас ещё защиту шеи не обязали напяливать… Вот с ней ты бы точно взвыл. — усмехнувшись, ответил пилот и спустился ко мне: — Итак! Я создал для нас ЖИРНЮЩЕЕ преимущество. Пойдём покажу!

— О… Интригует.

Мы вместе вытолкали машину из сугроба и направились в лабораторию, где несколько инженеров уже во всю работали над «ГИГА-Стелларом» — версией заряженного седана с прокаченным двигателем от «Сандаля», мощностью в девятьсот лошадиных сил.

Не то, чтобы нам сейчас это очень сильно надо… Но я попросил ребят на всякий случай склепать прототип версии «Эволюшен», если с гонками всё-таки повезёт.

— Ну, и что там за преимущество?

— Вот! — Микуха выкатил покрышку. В нос ударил отвратительный аромат палёной резины с лёгкой ноткой химозности.

— Что это? На вид, как обычная шина.

— На вид — да. Но ты попробуй нажать ладонью.

— Так… — я подошёл к покрышке, и едва надвив рукой, почувствовал, как мне в кожу упёрлось несколько десятков острых кончиков. Словно гвозди на дощечках для занятий йогов-профессионалов: — Не понял… Что это такое?

— Вклеенный шип с эффектом стабилизации.

— Всё равно не понял. В чём прикол?

— Шипы на зимних шинах просто вставлены в отверстия! А если учитывать, какие там нагрузки — могут без проблем вылететь во время заезда. А чем меньше шипов, тем меньше сцепление с ледяной поверхностью. То есть, ты пробуксовываешь! Скорости нет. Понимаешь? А вклеенный шип не вылетит. К тому же, мы опустим давление внутри покрышки до единицы. Пятно контакта будет больше! И вылезающие почти на сантиметр шипы-гвозди будут буквально вгрызаться в лёд, давая нам преимущество.

— Хм-м… А почему иностранцы не сделают такое же?

— Хе-хе, потому что такие шипы и клей изготавливаю только я. — хитро ответил Микуха.

— Любопытно. Выходит, мы будем быстрее?

— Для нас преимущественно, чтобы машина осталась на трассе! Ты главное завтра так не втыкай на квалификации. Один ознакомительный круг! Второй — на результат. Чем выше общий бал за квалификацию — тем ближе к поул-позиции мы стоим. Это важно! Потому что в середине, как правило — самая куча-мала.

— Мне бы попробовать.

— Могу предложить только залить наш трек водой. Но учитывая температуру — схватиться лёд не быстро.

— А я сегодня никуда не тороплю… — в лабораторию заглянуло радостно-глуповатое лицо: — .. сь. Гриня! Етить твою мать! Ты чего не на больничном⁈

— Так, ходить могу. Отлежался сегодня до обеда и на любимую работу!

— Я тебя сейчас буду бить…

— Сжальтесь, Фёдор Александрович! — молодой бычок низко поклонился: — Я же не просто так… Всё спросить у вас хотел! А вы — то в Заосиново, то на треке катаетесь…

— Ох, и чего ты хотел спросить?

— Понимаете, когда я перегонял одну из машин для омологации на вторую стоянку, то… немного отвлёкся и подпрыгнул на лежачем полицейском.

— И что?

— В общем… Я проткнул рогами крышу насквозь…

— Ремень тебе для чего, балбес⁈

— Я был пристёгнут.

— Врешь!

— Федь, да ты погляди на него! — улыбнулся Микуха: — Он же без малого — два метра. Плюс — рога сантиметров пятнадцать, если не больше. Конечно, ремень бы от такого не защитил.

— Хм-м… А ведь об этом я не подумал.

— Потому что у большинства бычков рога слегка загнуты вперёд. А у этого здоровяка — торчат ровно вверх.

— Надо будет обдумать этот вопрос с инженерной точки зрения. Я же в том числе и для филинидов сделал машину. — задумчиво произнёс я.

— Фёдор Александрович… Так, что в итоге? Мне бежать за кредитом в банк, или вы у меня из зарплаты вычтите? — виновато глядя на меня, спросил Гриня.

— За что вычту?

— Так за машину попорченную…

— Ох… — я обречённо закатил глаза: — Дорогой, сделай одолжение — иди домой, а? Не нужны мне твои деньги. Тебя ранили из-за меня.

— Но ведь…

— Домой. Живо! И чтобы тринадцать дней тут не появлялся. На вот… — я вытащил из набедренной сумки кошелёк, а затем протянул Грине сторублёвую купюру: — Купи себе, что-нибудь полезное для здоровья!

— Вы серьёзно⁈

— Да, серьёзно! Всё, дуй домой! Да побыстрее!

— Спасибо, Фёдор Александрович! — казалось, что здоровяк сейчас расплачется, но мой очень утвердительный взгляд всё же согнал бычка домой.

— Вот смотрю я на всё это и думаю… А не начать ли мне тоже нанимать филинидов на работу? — почесав подбородок, вслух предположил Микуха: — Мои же ведь совсем обленились! Без волшебного пендаля и работать не хотят. А твои — вон, готовы задницу под пули подставить.

— Попробуй. Но учти — их преданность иногда выходит за всякие рамки… — я тут же вспомнил все попытки Монро пробраться ко мне в ванную или в спальню: — Так что, учитывай этот… нюанс.

— Обязательно!

В день квалификации Заосиново серьёзно преобразилось.

Все громоздкие фуры были убраны с территории страусиной фермы. Вместо них в качестве боксов технического обслуживания стояли разноцветные палатки.

Слетевшиеся со всего земного шара фанаты уже сновали небольшими стайками между машинами, то и дело прося совместную фотографию.

А вот к нам особо никто не подходил.