— Я тебя услышал.

Тут ещё другой нюанс… Я просто не считал. Зачем? Во времена Глэйтрона Завоевателя, я мог за долю секунды убить несколько миллиардов. И объективно говоря, то, что сейчас происходит — настоящие цветочки. Ибо ягодки были в разы масштабнее и кошмарнее.

— Нас с детства учат быть защитниками добра, брат. Но там… когда, либо ты, либо он… добра нет. И света тоже. Лишь пиршество смерти. Беспощадное и кровавое. Стоит ли об этом помнить? Вне всяких сомнений! Стоит ли этим хвастаться? Сам-то, как думаешь?

— Понимаю. — я смотрел на Семёна и совершенно его не узнавал.

Как будто этот вечно смешливый подросток на мгновение превратился в старика, чьё лицо изъедено морщинами, а взгляд полон глубокой необъятной тоски.

Словно судьба наглядно показала мне, чем на самом деле отличался Глэйтрон Завоеватель от обычного гуминита.

— Но, не будем о грустном. Ты лучше скажи, чего этот маленький армянин за тобой хвостом ходит? — поинтересовался Семён и снова улыбнулся, как ни в чём не бывало.

— Честно говоря — сам непониманию. Но есть у меня подозрения, что он просто ищет друзей.

— М-м-м… Он выгодный друг. Довидянц, если мне не изменяет память?

— Ага. А, чем он выгоден?

— Их семья занимается дорогами и строительством. Ребята очень хитрые и ушлые, но, если станешь для них другом — будет тебе «братская скидка» и куча других плюшек. Эти ребята обожают клановый бизнес. У них это в крови. Я вот, к примеру, не сильно понимаю, каково это — работать с родственниками? Слишком было много отрицательных примеров.

— Разве внутри дворянского дома не принято заниматься одним и тем же?

— Если вы, скажем — представители одной ветви, то да. Есть шанс, что тебя на первое время обеспечат подушкой безопасности, чтобы ты мог заработать, а затем стартовать со своим собственным проектом. Кто-то начинает с прачки или полотёра. И это не считается, чем-то зазорным. Хочешь понять бизнес — узнай его с самого дна. Потому, если ты увидишь на крутом предприятии очень красивую девочку в форме технички — ничего страшного. Скорее всего, это дочь хозяина завода.

— Так странно… Я, почему-то, думал, что дворяне не работают руками.

— Всё очень относительно. К примеру, твой отец работал с четырнадцати лет. Деда Гавр воспитывал его очень строго. Он прекрасно знал, как вырастить настоящего производственника! Считай, ты не успел выйти из комы, как тут же занял руководящий пост. Я, конечно, верю в бизнес-литературу… Но иногда меня пугает скорость того, как ты принимаешь решения. Правильные решения. Я объясняю это тем, что ты — гений. Такие дети иногда рождаются. Смотришь на них, и думаешь — а может он уже и не в первый раз живёт?

— Хех… Опять эти ваши сказочные попаданцы?

— Именно. Но это лишь одна из многочисленных теорий. Кстати, существует теория о том, что мы живём в огромной информационной сфере. То есть, вокруг нас, своего рода — огромное хранилище идей. Многие интересуются, почему люди, которые никогда не были знакомы и живут в разных уголках планеты — вдруг создают два идентичных аппарата? Почему писатели из разных культур и эпох описывают одни и те же сюжетные рельсы? Потому что, люди черпают идеи из этого незримого банка, сами того не замечая. О, знал бы ты, как часто я бил лапой по столу, когда видел, что очередной чрезмерно умный азиат только что изобрёл то, что я придумал и обрисовал в своей голове пять, десять… а то и пятнадцать лет назад? Теория с банком бы всё это объяснила.

— Кстати, по поводу дворянок — всё хотел узнать, а Беллз сказала правду, что дочерей из знатных родов обучают… быть женой?

— Конечно! Современные дворянские девушки — это здорово. Они к третьему курсу Полимага уже знают всё о ведении хозяйства, поддержке домашнего очага и заботе о детях. Тебе бы, кстати, тоже не помешало походить на курсы бытия! А-то продрых три года. Девочки тебе, конечно, готовы отдать очень многое. Но и спрос с тебя будет — ой-ой-ой, какой большой. Думаешь, Ксюша всегда будет такой белой и пушистой? Как бы не так. Стоит только дать слабину, как тебя тут же захватят и утащат под каблук. Уж я-то знаю… Порой, мне кажется, что девушка — это обратный джин.

— Это, как?

— Ты проходишь через огромное приключение, находишь ей, а она такая: Ништяк, дружок! Теперь ты будешь исполнять все мои желания. И ты такой: погоди, но ведь было же всего три? А она скажет, что её это не волнует. Будешь выпендриваться — ещё и готовить самому придётся.

— Вот, опять ты свой опыт на всех переводишь? Да, я понимаю, что Беллз в некоторых моментах ведёт себя… странно. Но они же не все такие? Вика — очень даже адекватная! Галчонок мне очень импонирует, как личность. Да, и как девушка тоже. Даже в Ксюше на самом деле адекватного больше, чем я предполагал. Вот эта её маска долбоящерицы… Меня не покидает ощущение, будто это влияние Беллз. Когда мы с Ксюшей наедине, то… всё, как-то на удивление спокойно и адекватно. Да, она меня ещё боится, но это из-за отсуствия опыта, а не потому что она — плохая. В общем, есть в вас с Беллз, нечто общее.

— Чего это⁈ — насупился фамильяр.

— Вы… как бы это сказать? Слишком уверены в своём опыте. А он, если так подумать — не такой уж и большой.

— Я отталкиваюсь от той, кто произвела на меня самое невероятное впечатление! И в данном случае — это Беллз. О! Приехали. — Семён подкатил к огромному зданию, больше напоминающее старый собор.

Из оранжевого «ВАЗ 2101» вышел Рейсбих и махнул мне рукой.

— Давай, Фёдор Александрович! Ребята из ЦИБ — очень занятые.

— Ага. — я повернулся к Семёну: — Посиди пока в машине. Я постараюсь быстро.

— Давай-давай.

Поднявшись по огромной лестнице, мы с Антоном Павловичем прошли сквозь высокие деревянные двери, больше напоминавшие ставни из Капитолиев Мегарда, а после оказались в холле. Здесь царила суета, ещё похлеще, чем в Полимаге! Огромное количество самых разных персонажей торопливо перебегали из кабинета в кабинет с кипами документов в руках.

— Вазинский Павел Степанович — очень хороший специалист. Ещё тридцать лет назад он защитил докторскую степень, а теперь является профессором научно исследовательского института имени Шолжевского. Это заведение, в котором некоторые маги получают дополнительное образование. Своего рода — волшебная магистратура. — пояснил Рейсбих, когда мы остановились возле одной из сотен дверей: — Дядька хороший! Так что, ты ему не груби. Идёт?

— Да я уж не со всеми грубо разговариваю.

— Уточнить — никогда не будет лишним. — усмехнулся Антон Павлович и постучался в дверь.

Спустя мгновение к нам вышел низенький старичок в белом докторском халате.

— О! Антоша! Безмерно рад встрече! — старичок тут же обнял преподавателя, а затем перевёл взгляд на меня: — А это у нас… Господин Осокин? Верно?

— Верно. — ответил я и пожал профессору руку.

— Павел Степанович! — представился он: — Я тут — птичка мелкая. Но дорогостоящее оборудование одолжить могу. К тому же — раз тут такое дело! — старичок поманил нас за собой: — Мне и самому очень интересно, насколько силён внук самого Гаврила Осокина! Маг, который смог наравне биться с Человеком-Кометой — это вам не хухры-мухры. А теперь, спешу представить вам волновой измеритель заряженных частиц «Лазарь»!

Мы зашли в огромную лабораторию, в центре которой стоял здоровенный аппарат. Внешне он больше напоминал гигантский телескоп, только снизу вместо видоискателя расположилось кресло и огромное количество компьютеров.

— Ого… — Рейсбих оглядел лабораторию и присвистнул: — А, если не секрет, то для чего «Лазарь» был создан?

— Как же? — Вазинский протёр влажной тряпкой седушку кресла и подлокотники: — Его Императорское Величество не оставляет попыток найти Высшую кровь. Вот мы и сделали по его заказу аппарат, способный вычислить носителя. Только вот, есть у меня подозрение… но это строго между нами!

— Естественно. — кивнул Рейсбих, разглядывая новомодные тонкие мониторы.

— Подозрение, что Высшей крови уже давно не существует. Вымерли все носители ещё в начале шестнадцатого века! — улыбнулся старичок и вытащил целую кучу проводов.