— Прости меня. Я не хочу тебе больно, но иначе нельзя. Ты должен остаться. Ты не можешь уйти сейчас, когда все только началось. Лука нуждается в тебе. Я нуждаюсь в тебе.

Вдалеке послышались сирены, все ближе с каждой секундой. Энсон опустился рядом, его пальцы нашли пульс на шее Коупа.

— Есть. Слабый, но есть.

Слезы хлынули сильнее, но я не издала ни звука. Я просто продолжала давить на рану, будто силой своих рук могла удержать в нем жизнь. Удержать его целым, как он держал меня столько раз.

Новые голоса пробились сквозь звон в ушах. В амбар хлынули люди из управления шерифа. Кто-то звал медиков.

Чьи-то руки легли мне на плечи.

— Теперь можешь отпустить. Медики уже здесь.

По голосу я узнала Трейса, но не смогла поднять голову, не смогла оторвать взгляд от Коупа. Я боялась, что стоит мне отвернуться — и он исчезнет.

— Я не могу, — прошептала я. — Я держу его здесь. Я не отпущу.

Трейс сжал мои плечи крепче.

— Ты все равно с ним. Всегда с ним. Но сейчас нужно дать медикам работать.

Один из фельдшеров уже стоял с другой стороны, вставляя катетер в вену Коупа. Другой готовил кислородную маску. Но я не могла сдвинуться. Казалось, мое тело превратилось в камень.

— Я... я не могу. Я не оставлю его. Он ведь не оставил меня. Даже когда должен был.

Энсон пошевелился рядом, позади меня разлилась какая-то чужая энергия, и вдруг меня подняли на руки. Звук, что вырвался из меня, был звериным, нечеловеческим. Крик боли и отчаяния, обращенный только к Коупу.

— Я должна его спасти! — закричала я, почти не узнавая собственный голос, пока Трейс прижимал меня к себе.

— Ты уже спасла его, Саттон. Но теперь должны помочь медики, чтобы он добрался до больницы.

Позади раздался чей-то крик, кто-то требовал дефибриллятор. Я вывернулась из объятий Трейса, мне нужно было видеть Коупа.

Я застыла в ужасе, когда фельдшер разрезал футболку Коупа по центру, а другой приложил электроды к его груди.

— Отойти! — скомандовал кто-то.

Тело Коупа дернулось от разряда, неестественно выгнувшись.

А потом вокруг наступила гробовая тишина.

Вокруг меня звучала целая симфония: гул ламп под потолком, равномерное тиканье настенных часов, пронзительные сигналы монитора сердцебиения. Я цеплялась за этот последний звук, позволяя ему успокаивать меня каждым своим коротким «бип».

Он был обещанием. Сигналом, что медики успели вернуть Коупу сердце. Что врачи зашили пробоину в легком и заставили его снова работать.

Теперь оставалось только ждать.

Никто не мог сказать, как эти минуты без кислорода отразятся на Коупе, пока он не очнется. Никто не знал, будут ли осложнения. Сможет ли он снова играть в хоккей.

Мои пальцы сплелись с его, и я не собиралась их отпускать. Я не могла оторвать взгляда от пятен на своих руках. Кровь Коупа въелась в линии и завитки моих ладоней, словно напоминание. Я перевернула руку, рассматривая, как его жизнь отпечаталась в линиях судьбы и сердца — тех самых, о которых когда-то рассказывали, что они отражают путь человека.

И это было справедливо. Коуп оставил свой след в моей жизни. Навсегда. Я больше никогда не буду прежней и именно этого я и хотела.

Слезы снова подступили к глазам, падая в эти линии, но даже они не могли смыть розоватые следы крови.

Я склонилась над кроватью, коснувшись губами тыльной стороны его ладони.

— Мы вместе, помнишь? Ты всегда держишь свои обещания. — Слезы катились все быстрее. — Ты дал нам семью, дал нам дом. А без тебя это все пусто.

Под моими губами что-то дрогнуло — пальцы Коупа едва заметно пошевелились. Я резко выпрямилась, взгляд метнулся к его лицу.

Длинные ресницы дрогнули, веки начали медленно открываться.

И вот я увидела их. Эти завораживающие темно-синие глаза, в которые я хотела смотреть до конца своих дней.

Его губы дрогнули, сорвав с себя хриплый шепот:

— Воительница.

57

Коуп

Три недели спустя

В дверь постучали, и я нахмурился, уставившись на деревянное полотно.

— Заходи.

Она распахнулась, и в проеме показалась знакомая фигура.

— Слушай, человек, которому дали второй шанс, мог бы звучать хоть немного радостнее. Хотя бы чуточку счастливее.

Я нахмурился еще сильнее, глядя на Линка.

— Попробуй сам месяц пролежать в постели и потерпеть, как вся твоя семья кружит над тобой, как стая ястребов, каждую секунду бодрствования.

Губы Линка дернулись в усмешке, когда он уселся на стул рядом с кроватью.

— Ты же пробил себе дыру в груди насквозь. Логично, что за тебя переживают. По какой-то странной причине, эти люди любят твою мрачную задницу.

Он был прав, и я что-то недовольно пробурчал себе под нос.

Линк усмехнулся:

— Самолет заправлен и готов отвезти вас в Сиэтл. Кстати, я оставил тебе досье на пять потенциальных площадок для новой кофейни The Mix Up в Сиэтле.

Черт, мне повезло иметь такого босса и друга.

— Ты же понимаешь, что не обязан был это делать.

Он приподнял бровь:

— Я не идиот. Я вижу хорошую бизнес-возможность, когда она передо мной. А еще я пробовал выпечку Саттон. Если она захочет — я сделаю ее сетью по всей стране.

Я в этом не сомневался. Бизнес-чутье у Линка было феноменальным, но меня заботило только одно — чтобы Саттон и Лука были счастливы. Они и так многое отдали, соглашаясь проводить большую часть года в Сиэтле ради того, чтобы я смог попробовать вернуться на лед.

Мы с Саттон долго спорили, стоит ли все это того. Но я понял одно: я не хочу, чтобы хоккей для меня закончился вот так. Я хочу закончить эту историю на своих условиях, вернуть себе ту радость, которую раньше мне дарила игра.

— Может, у меня и не получится, — тихо сказал я, впервые вслух озвучивая этот страх.

Линк наклонился вперед, и золотые отблески его часов не вязались с поношенными джинсами и старыми ботинками:

— Все, что мы можем — это сделать все возможное. Лучшая команда реабилитологов северо-западного побережья готова встретить тебя в понедельник.

Я кивнул, стиснув зубы:

— Я готов двигаться по-настоящему. А не эти глупые прогулки до ворот и обратно.

Линк усмехнулся:

— Кай тут недавно прислал красочные сообщения о том, как помогал тебе добраться до ванной в первые дни.

Я снова нахмурился:

— Я его убью.

Линк рассмеялся:

— Нет лучшей мотивации, чем накостылять брату.

— Истинная правда. — Я поудобнее устроился на подушках, ощущая привычную боль в боку. — А ты-то чего здесь делаешь? Мог бы не тащиться с нами в Сиэтл.

Линк откинулся на спинку стула:

— Я вообще-то вчера прилетел. Присмотрел пару участков под строительство и встретился с Шепом.

Я приподнял брови:

— Ты задумал строиться здесь?

— Есть в этом месте что-то особенное. Эти золотистые скалы, суровые вершины... Кажется, тут может быть хорошая база.

В принципе, неудивительно. Линк мог купаться в миллиардах, но в душе всегда был человеком природы. Он предпочитал загородные поместья стеклянным пентхаусам.

— Можешь жить у меня, если хочешь, — предложил я. — Это будет лучше, чем искать аренду на время стройки.

— Возможно, я так и сделаю, — кивнул Линк.

— Только надо предупредить Арден. Она тут за всем следит, пока меня нет.

Он поморщился:

— Предупреждение не помешает. Она чуть не убила меня при нашей последней встрече.

— Что?.. — я не успел договорить — в комнату вошла Саттон с подносом в руках.

— Время обеда и лекарств. Потом выезжаем.

Господи, какая же она красивая. Эти бирюзовые глаза не потускнели ни на секунду, несмотря на все мои приступы ворчливости во время восстановления. Она и Лука не отходили от меня ни на шаг. Я уже сбился со счета, сколько раз мы пересмотрели «Могучих утят».