Роман затащил меня обратно в тень амбара, еще сильнее вдавив дуло мне в голову:

— Ты сделала свой выбор. С того момента, как бросила меня, как украла у меня ребенка.

Ребенка, которым он никогда не интересовался. Которого ни разу не просил у суда увидеть. И за которого я бы отдала все на свете.

— Не трогай ее. Я сделаю все, что ты скажешь. Просто не трогай ее.

Голос Коупа был таким, каким я его никогда не слышала. Грубым, сорванным. Переполненным яростью, зашкаливающей за грань возможного.

Роман усмехнулся и выдернул меня вперед, как живой щит:

— Всегда играешь в героя, да? Слышал, тебе нравится эта роль.

— Я не играю, — процедил Коуп, и в его голосе дрожала ярость. — Просто скажи, что тебе нужно, и я сделаю это. Только отпусти ее.

— Не надо. Он все равно тебя... — начала я, но Роман встряхнул меня, как тряпичную куклу, и ткнул ствол под подбородок:

— Хочешь повторить, Голубоглазая?

Челюсть Коупа дернулась при этом прозвище — подтверждение, что он понял, кто стоит перед ним, и что этот человек уже украл у меня слишком много.

— Тебе нужны деньги. У меня они есть, — сказал Коуп.

Роман дернул меня за волосы:

— Великий хоккеист с мешками денег. Посмотрим, как тебе будет, когда будешь считать каждую копейку, как все мы. Двадцать миллионов или твоя шлюха умрет.

В глазах Коупа мелькнуло что-то, и я надеялась, что Роман примет это за злость, а не за удивление. Хотя злость там точно была. И ярость. Но, я уверена, он еще гадал, как Роман вообще рассчитывает получить такие деньги. Коуп открыл рот, но я едва заметно покачала головой — не сейчас.

Он замер, пересматривая план:

— Ты хочешь, чтобы я перевел их?

— Нет, напиши мне чек, — усмехнулся Роман. — Конечно, переводи. — Он медленно ослабил хватку на моих волосах. — Даже не думай двигаться. Я и одной рукой отлично стреляю.

Я сглотнула, сердце грохотало в груди. Вот он — мой шанс. Не прямо сейчас, Роман будет ждать подвоха, но скоро. Как только он хоть чуть-чуть отвлечется.

Взгляд Коупа встретился с моим, и в нем я увидела паническую боль. Но сквозь все это светилась любовь. Та, что могла нас спасти.

Я беззвучно прошептала:

— Доверься мне.

Коуп не ответил, но я почувствовала: он понял. Доверяет. Любит.

Роман схватил телефон из ящика для сбруи у двери амбара, не убирая пистолет с моей головы. Как только устройство оказалось у него в руках, он снова прикрылся мной. И это было даже лучше для меня. Мне нужно было именно так.

— Я отправлю тебе реквизиты. Попробуешь что-то глупое — позвать копов или своего брата и она умрет, — процедил он, снова впечатывая ствол в мою челюсть.

— Все равно они не успеют приехать, так что звать их смысла нет, правда? — глухо отозвался Коуп.

— Вот именно, придурок. — Роман возился с телефоном, неловко копируя данные из заметок.

Я знала: вот он, момент.

Но прежде чем действовать, мне нужно было еще раз посмотреть на Коупа.

— Люблю тебя, — беззвучно сказала я.

А потом резко развернулась и ударила коленом в пах.

Он завыл от боли — это был звук не человека, а зверя, и, черт возьми, он был прекрасен. Пока он сгибался, я, сцепив руки в кулаке, изо всех сил ударила его по виску.

Я промахнулась мимо носа, видеть мне мешали стяжки, но этого хватило. Роман просто рухнул, как марионетка, у которой перерезали все нити. Без звука.

Коуп бросился ко мне, подхватил, когда я покачнулась:

— Ты цела? Тебя не ранили?

— Я... я в порядке. Лука? — паника с новой силой обожгла грудь.

Коуп сжал меня крепче, прижимая к себе:

— Он в безопасности. Все в порядке.

Но тут голос за нашей спиной заставил кровь застыть в венах.

Он был знакомым, но теперь полным злобы:

— А ты, Жнец, уверен в этом?

Я обернулась. Передо мной стоял человек, которого я всю неделю видела на катке. Тот, о ком знала, что у него есть проблемы, но не подозревала такой тьмы.

— Маркус? — выдавила я.

— Извини, Саттон. Ничего личного, — произнес он.

И, не дрогнув, поднял пистолет и нажал на курок.

55

Коуп

Выстрел оказался не таким громким, как я ожидал, но этого хватило. Тело Романа дернулось, будто его ударило током. Посреди лба зияла одна-единственная дырка от пули.

Саттон сдавленно всхлипнула и прижалась лицом к моей спине, не в силах смотреть на этот ужас. Ей было бы все равно, что этот человек желал ей зла, даже смерти. Она никогда бы не пожелала ему того же.

Маркус шагнул вперед, на лице у него читалось раздражение. Он пнул Романа в ногу, потом наклонился и подобрал его пистолет.

— Знаешь, Саттон, у тебя отвратительный вкус на мужчин. Сначала наркоман, потом идиот, который чуть не погубил тебя, — бросил он с издевкой.

Холод пробежал по моей коже:

— Ты ее не тронешь.

Раздражение на лице Маркуса сменилось насмешкой:

— Не трону? А по-моему, я тут сейчас как раз герой. Это я получу всю славу. Не ты, мать твою.

— Ты все это спланировал, — прошептала Саттон.

Маркус усмехнулся, но в этом не было ни капли тепла:

— Конечно, спланировал. Как только понял, кто ты такая, полетел в Балтимор и вытащил твоего мерзкого бывшего из его помойной жизни. Раззадорил его, рассказал, как мой славный напарник, любимец публики, трахается с его женой.

— Я ему не жена, — жестко бросила Саттон, и я сжал ее бок, напоминая, что она не одна.

Маркус ухмыльнулся:

— А он все равно считал тебя своей. И ненавидел за то, что ты его бросила. Я лишь подлил масла в огонь. Рассказал ему, сколько у Коупа денег. Деньги, которые могли быть его. Должны были быть его. И все, что нужно было сделать, — это взять их.

В ушах зашумела кровь:

— Ты его подставил.

— Бедный Роман все равно не должен был выйти отсюда живым. Но в каждой истории нужен злодей. И герой. Как думаешь, что подумают все, когда я найду его здесь, убивающим вас обоих? Я якобы опоздал всего на пару секунд, но успел пристрелить убийцу. Представляешь, как СМИ сожрут эту историю?

— Не уверен, что у тебя это получится, — голос Трейса разрезал воздух, как лезвие ножа. — Маркус Уорнер, это шерифское управление округа Мерсер. Бросай оружие.

Все произошло за считаные секунды. Маркус вздрогнул от неожиданности, а потом рванул меня к себе, как щит. Как Роман делал с Саттон. Два ублюдка, играющие по одному сценарию.

Но хотя бы я знал, что у него нет Саттон. Она спасется. Трейс не допустит другого исхода.

Маркус прижал пистолет к моему виску:

— Еще шаг и мой палец случайно дернется.

Трейс замер, но я видел, как холодная ярость затопила его зеленые глаза. Я не мог позволить себе отвлечься на это. Сейчас мне нужно было лишь одно.

Я посмотрел на Саттон. В ее взгляде застыл ужас.

— Беги, — выдохнул я.

Она сразу же замотала головой.

— Саттон, беги! — я вложил в эти слова всю силу, на какую был способен.

По ее щекам потекли слезы:

— Я не могу тебя оставить.

— Можешь. И сделаешь это. Ты пойдешь к нашему прекрасному мальчику, который сейчас злится, что ты нарушила правила в водяных прятках. И скажешь ему, что любишь его. И что я тоже люблю.

— Коуп... — ее голос сломался на моем имени, слезы лились еще сильнее.

— Ради меня.

— Господи, — зарычал Маркус. — Я пристрелю вас обоих, лишь бы не слушать этот сопливый бред.

Он перевел оружие на Саттон — всего на миг. Этого было достаточно. Я рванулся, сбив его с равновесия:

— Беги!

Саттон отступила назад и выбежала из амбара. И тогда я увидел его. Лишь на мгновение, но я узнал хмурый взгляд Энсона, который схватил ее и увел из зоны обстрела. Значит, помощь уже здесь. Больше, чем один Трейс. Мне оставалось только тянуть время.

Пистолет с глухим звуком ударил меня по лицу, перед глазами все поплыло. Маркус сжал мою рубашку: