Он лавировал между игроками, обходил одного за другим, и, наконец, отправил шайбу прямо в ворота. Дети вскочили на ногах на трибунах, неистово аплодируя. Я заметила, как Лука подпрыгивает, совсем обезумев от восторга.

— Спасибо, что накормили мою команду, — послышался рядом глубокий голос.

Я обернулась и увидела Линкольна Пирса. Он был не в костюме, как я ожидала, а в джинсах, поношенных ботинках и рубашке на пуговицах. Но что-то подсказывало мне, что каждая из этих вещей стоит больше, чем я зарабатываю за день в пекарне. Я также заметила золотой блеск часов на его запястье.

— Это самое малое, что я могла сделать. Спасибо вам за то, что подарили этим детям такое счастье. Думаю, они не забудут эту неделю никогда.

Линк посмотрел, как игроки снова пересекают лед.

— Это полезно и для моей команды. Напомнить им, ради чего они вообще играют. Может, стоит делать такое каждый год.

— Это было бы потрясающе. Я уверена, весь город был бы счастлив.

Фрэнки пробил по шайбе, и она едва-едва влетела в ворота. Дети закричали, а он отпраздновал гол каким-то нелепым танцем на льду. Я не смогла сдержать смех.

— Это совсем другой мир, — пробормотала я.

Я почувствовала, как Линк посмотрел на меня.

— Ты привыкнешь. Все это внимание к ребятам поначалу кажется чересчур, но скоро ты перестанешь его замечать.

Я постаралась не показать, как точно он угадал мои мысли. Потому что сама не была уверена, что когда-нибудь смогу привыкнуть к такому вниманию.

— Мне с этим сложно. Со вниманием. По очевидным причинам.

Не было смысла делать вид, что Линк не видел статей и новостей. Он приехал сюда не просто так. Чтобы изменить ход истории. А это значило, что он, как и тысячи других, видел мои фотографии, где я была сломлена и изранена.

— Мне жаль, что с тобой такое случилось. Мужчина, который поднимает руку на женщину... да хоть на кого-то, кто слабее, — не мужчина вовсе.

В его голосе прозвучала такая ярость, что я невольно всмотрелась в его лицо. В ореховых глазах пылал золотой огонь — не та злость, что ждешь от человека, который почти тебя не знает. Мне даже захотелось его успокоить.

— Сейчас я в порядке. Я выбралась. Стала свободной.

Линк коротко кивнул.

— И это говорит о том, что ты чертовски сильная.

Я едва улыбнулась:

— Стараюсь изо всех сил.

— Ты и для Коупа стала важным человеком.

Я смутилась, переступив с ноги на ногу:

— Думаю, мы оба стали важными друг для друга.

Сами эти слова напомнили мне об этом. О том, как мы подарили друг другу ощущение дома, принадлежности. О том, как Коуп любит моего сына и меня. И не важно, сколько бывших скрывается в его прошлом и сколько глаз следят за ним сейчас. Что бы ни ждало нас впереди, мы справимся.

Линк улыбнулся, и его лицо изменилось. Тогда я поняла, что он улыбается редко. Я видела, как он ухмыляется, как дрожит уголок его губ, но настоящей улыбки не было — до этого момента. И когда она появилась, она была потрясающей.

— Так и должно быть, — сказал Линк. — Давать и получать. Два человека делают друг друга сильнее.

— А у вас есть кто-то такой? — спросила я. — Тот, кто делает вас сильнее?

Его улыбка погасла, а из глаз исчез свет.

— Нет. Пока мне это не выпало.

Мне стало жаль, что я задала этот вопрос. Было грустно видеть, как тень вновь опустилась на его лицо.

— Вы обязательно встретите такого человека. Я уверена. Иногда они появляются тогда, когда совсем этого не ждешь.

Уголок его губ дернулся:

— Может, мне стоит переехать в Спэрроу-Фоллс. Похоже, у вас тут вода какая-то особенная.

Движение на льду привлекло мое внимание. Коуп боролся за шайбу с другим игроком. Тот развернулся, и я увидела фамилию на спине. Уорнер.

Черт.

Они толкались, пока Маркус не врезался в Коупа, отбросив его на несколько шагов назад и выхватив шайбу. Маркус действовал не так изящно, как Коуп, но все же смог обойти нескольких игроков и забросить шайбу в ворота.

Линк покачал головой:

— Очень надеюсь, что эти двое однажды друг друга не прикончат.

Я поморщилась:

— Вся эта жестокость в спорте — не самая моя любимая часть.

Линк посмотрел на меня и внезапно рассмеялся:

— Саттон, мне прямо сейчас это было нужно.

Я сдержала улыбку:

— Хочешь сказать, мне придется к этому привыкнуть?

— Или купить повязку на глаза для матчей. Выбор за тобой.

Я тяжело вздохнула:

— Кровь и синяки, ура.

Линк просто улыбнулся:

— Теперь понятно, почему ты так хороша для Коупа. Не останавливайся. Если кто и заслуживает света в жизни, так это он.

С этими словами Линк развернулся и ушел. Но что-то подсказывало мне: свет нужен и самому Линку.

48

Коуп

— Ты где вообще летаешь, чувак? — пробормотал Фрэнки, вытирая короткие волосы полотенцем.

Я вытащил футболку из шкафчика и натянул ее, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.

— Это был всего лишь показательный матч для детей.

Но я знал, что он прав. Играл я как дерьмо, пропуская ходы от тех, кто обычно и близко не подбирался.

— Сделай нам одолжение, приведи голову в порядок до начала сезона, — резко бросил Маркус, доставая из шкафчика дезодорант.

— Следи за своей игрой, — парировал я.

Маркус усмехнулся, но в этой усмешке была хищная нотка.

— Мне и не нужно. Я занят тем, что ворую твою.

Я показал ему средний палец, закинул сумку с формой на плечо и вышел из раздевалки. Сделал всего пару шагов и чуть не врезался в Саттон. Она стояла такая неуверенная, кусала нижнюю губу, скручивала пальцы, словно пыталась выжать из них воду.

К черту все.

Я схватил ее за руку и втянул в ближайший офис с табличкой «Менеджер» на двери. Чудо, что он оказался открыт в выходные — Арни обычно давал руководству выходные. Я включил свет и закрыл за нами дверь.

— Прости, — выпалила Саттон.

Я подошел ближе, провел ладонью по ее щеке, зарываясь пальцами в волосы.

— Это я должен извиняться, Воительница. Должен был сказать тебе про Энджи. Но я о ней даже не думаю больше. Может, это делает меня ублюдком, но это правда.

Губы Саттон дрогнули.

— Может, чуть-чуть ублюдком.

Я усмехнулся.

— В моей постели спала только одна женщина, и это ты. — Ее глаза смягчились, когда мои губы едва коснулись ее. Я опустил сумку на пол. — Только ты. Потому что ты единственная, кого я по-настоящему впустил. Единственная, кто успокаивает моих демонов.

— Коуп, — прошептала она у моих губ.

— Я не хочу, чтобы ты хоть когда-то сомневалась в том, как много ты для меня значишь. Как сильно я тебя люблю.

Эти бирюзовые глаза искали правду в моих.

— Твой мир… он такой огромный. Наверное, я чуть не сорвалась, потому что испугалась, что не готова.

Мои пальцы крепче сжали ее волосы, сердце кольнула паника.

— Воительница, — прорычал я. — Скажи, что ты не сдаешься.

— Нет, — быстро ответила она. — Просто мне стало страшно. — В ее глазах блеснули слезы. — Ты дал мне так много, что сама мысль потерять все это, потерять тебя… будто дышать невозможно.

— Я никуда не уйду. Только ты и я. Что бы ни случилось, мы справимся вместе. — Потому что я знал, что чувствует Саттон. Одна мысль о жизни без нее давила на грудь, будто кирпичами.

Саттон поднялась на цыпочки:

— Я люблю тебя.

Я почувствовал эти слова не только ушами — всем телом. Их тепло, вибрацию. Мой любимый способ слышать их — когда они проникают в меня полностью.

— Блядь, Воительница.

Она прижалась ко мне, и стоило почувствовать ее тепло, как я тут же возбудился.

— Я люблю тебя.

— Еще раз, — приказал я, проводя рукой по ее бедру, скользя под тонкую ткань сарафана.

— Я люблю тебя, — прошептала Саттон.

Мои пальцы ласкали ее сквозь кружево, скрывавшее ее самое сокровенное.