— Поверь, я сама терпеть не могу папарацци и эти гадкие сайты. Но ничего слишком ужасного я там не увидела.

Тея, как никто другой, понимала, что это такое. У нее в прошлом был роман с известным актером, который чуть не разрушил ее жизнь.

Она обошла стол и встала рядом, положив руку мне на плечо.

— Что происходит?

Горло сжало. Я не могла солгать ей после всего, чем она делилась со мной. Но и всю правду выложить тоже не могла.

— Я просто... не хочу, чтобы кто-то увидел мое фото. Есть люди, которым лучше не знать, где я нахожусь.

Тея напряглась рядом со мной.

— Отец Луки?

Я кивнула.

— Он один из них.

— Он тебя обижал? Клянусь, я найду его и кастрирую ржавой вилкой.

Я хмыкнула, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку:

— Вилкой?

Но Тея не улыбнулась.

— Саттон.

— Он не бил меня. Не так, как ты думаешь.

Ее это не успокоило.

— Я знаю, что есть много способов причинить боль.

Тяжесть опустилась в животе.

— Он не был жестоким. Он зависимый. Подсел после травмы, и эта болезнь разрушила всю нашу жизнь. Он связался с очень опасными людьми, и мне пришлось увезти Луку подальше.

Вот. Я это сказала. Больше, чем рассказывала кому-либо за последние годы.

Воспоминания тут же толпой накатили на стены, которые я так долго выстраивала в голове. Удар в ребра и жгучая боль после него. Жжение, когда лопнула губа. Страх, что те люди могут сделать куда хуже.

— Саттон, — прошептала Тея, накрывая мою руку своей.

— Со мной все хорошо, — с трудом выдавила я. — Я просто не хочу возвращаться туда. В те воспоминания. Мы с Лукой начали новую жизнь, и я хочу, чтобы она такой и осталась.

Тея крепко сжала мою ладонь.

— Хорошо. Скажи только одно: Коуп знает?

Я покачала головой.

— Зачем ему знать?

— Может, потому что вы почти месяц не расстаетесь, и он смотрит на тебя, как на солнце, луну и звезды сразу.

Сердце сжалось.

— Ничего он так не смотрит.

Тея смерила меня ехидным взглядом:

— Девочка моя, я тебя люблю, но притворяться дурочкой я не собираюсь. Ты не можешь скрыть, что вы уже как два сапога пара.

И ведь она права. Тея выбрала самое точное слово. Потому что Коуп и правда вор. Незаметно, без моего разрешения, он украл мое сердце.

— Саттон. Я знаю, у него свои демоны, но он хороший человек.

— Самый лучший, — прошептала я, сдерживая слезы.

— Эй, эй. — Тея обняла меня. — Что за слезы?

— Мне страшно, — призналась я.

Она отстранилась.

— Тебе страшно из-за Коупа?

Я резко покачала головой.

— Ну... отчасти. Я не уверена, что он готов быть кем-то большим, чем мы сейчас есть.

— А вы кто сейчас?

— Друзья? — пробормотала я. — Лучшие друзья?

— Вот негодяй, — усмехнулась Тея. — Пытается отнять у меня статус лучшей подруги...

Я попыталась улыбнуться, но не смогла.

— Я не знаю, как это объяснить. Мы поддерживаем друг друга. Говорим о вещах, о которых никому больше не говорили. Но при этом каждый из нас все равно что-то недоговаривает.

Тея нахмурилась, обдумывая мои слова.

— Понимаю. У нас с Шепом тоже были такие моменты.

— Это другое, — возразила я. — Шеп с самого начала ясно дал понять, что ты ему нравишься. Он был одержим.

— Если ты думаешь, что Коуп смотрит на тебя по-другому, тебе стоит проверить зрение.

Я покачала головой.

— Он даже не поцеловал меня ни разу.

Губы Теи сжались в тонкую линию.

— Может, он ждет, когда ты покажешь, что готова.

— Не думаю. Я знаю, что он меня хочет, но не уверена, что он когда-нибудь решится на этот шаг. И, возможно, так даже лучше.

Тея отпустила меня.

— Знаешь, что нам нужно?

— Маргариты и двухнедельный отпуск на Карибах?

Она рассмеялась:

— Надо будет это обсудить. Но пока нам нужен девичник.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, как вдруг послышался новый голос:

— Кто-то сказал «девичник»? — пропела Лолли. — Я столько его ждала! У меня как раз есть новые ковбойские сапоги, которые пора выгулять на танцполе.

Улыбка расползлась по лицу Теи:

— В кантри-бар?

Лолли сделала что-то похожее на элемент линейных танцев и завершила все пируэтом.

— Меня уже зовут ковбои!

— У меня есть ковбойская шляпа, — раздался голос Уолтера из-за стойки. — И я мог бы придумать, как интересно использовать веревку.

Я поперхнулась смехом, чувствуя, как заливаюсь краской.

— Я не женщина, которую можно привязать, Уолтер. Мне нужно летать свободной птицей, — парировала Лолли, уперев руки в бока так, что ее браслеты зазвенели, как колокольчики.

Он только шире улыбнулся, и морщинки на его лице стали еще заметнее.

— Может, у меня и не получится, но попытка будет чертовски веселой.

Тея прикрыла смех кашлем:

— Дай ему хоть шанс, Лолли. Он же годами за тобой ухаживает.

Лолли гордо вскинула подбородок:

— Я слишком дикая для него.

— Сейчас покажу тебе, что такое дикость, — с игривым рычанием сказал Уолтер.

Ох, началось...

— Простите, — раздался мужской голос, прервав наш нелепый разговор.

Уолтер повернулся к мужчине средних лет, стоявшему у стойки:

— Добро пожаловать в The Mix Up. Что вам приготовить?

Бедняга, наверное, сейчас мечтал, чтобы на него кто-нибудь направил тот самый прибор из «Людей в черном», стирающий память после того, что он случайно подслушал.

— Здесь есть владелец или управляющий? — спросил он.

В голосе мужчины звучала деловая интонация, и я тут же перешла в рабочий режим. Быстро его окинула взглядом. Лет сорок с небольшим, бежевые брюки, поло, в руках планшет. Я вышла вперед, к стойке:

— Здравствуйте, я Саттон Холланд, владелица пекарни. Чем могу помочь?

Он коротко кивнул, не холодно, но деловито.

— Я Крейг Леонард, представляю Департамент здравоохранения штата Орегон. Поступила анонимная жалоба на ваше заведение. Я пришел провести внеплановую проверку.

И в этот момент земля ушла из-под ног.

Я всегда была помешана на чистоте в своей пекарне, из тех, кто до абсурда боится микробов. Но инспектор всегда мог найти что-то, что по букве закона не соответствовало нормам.

А если он выпишет штраф или приостановит работу? Я не переживу этого.

26

Саттон

Последнее, чего мне хотелось сегодня вечером, — это идти в бар. Даже в тот, где играет кантри-группа. Не после такого дня.

Инспектор из Департамента здравоохранения не нашел ничего, что могло бы повлиять на мою лицензию на продажу еды и напитков, но когда я спросила, с чем было связано его появление, он начал юлить. Тея тут же вмешалась, чтобы узнать подробности, объяснив, что мы хотим устранить все, что хоть как-то не соответствует нашим высоким стандартам.

Похоже, это его немного успокоило, и он признался, что кто-то пожаловался на то, что мы якобы плохо моем посуду. Полная чушь. У нас трехступенчатая система очистки, а потом все отправляется в промышленную посудомоечную машину.

Это наверняка Рик решил напакостить моему бизнесу. Я знала, что его злит невозможность повысить мне арендную плату, но не думала, что он опустится до того, чтобы пытаться закрыть мое заведение. От одной этой мысли у меня скрутило живот. Если меня выгонят с нынешнего места, у меня не хватит накоплений, чтобы открыть кафе где-то еще. А каждый цент, который я сейчас экономлю на аренде, мне нужен, чтобы обустроиться в новой квартире.

Телефон пискнул на ванной полке, и я насильно отвлекла мысли от всех этих мрачных вариантов.

Тея: Мы будем через пять минут. Даже если ты в пижаме, все равно вытащим тебя из дома.

Уголки губ дернулись в улыбке. Я схватила телефон и быстро набрала ответ.

Я: Меня пугаешь не ты, а Лолли. Так что я почти готова.

Тея: Подожди, пока увидишь ее наряд…