Я распахнула глаза и уставилась на Коупа.

— Ты дрался?

— Пустяки, — быстро сказал он.

— Скажи это разбитой рамке и синякам на ребрах Маркуса, — парировал Линк.

Вот дерьмо. Ничего хорошего в этом не было. Я крепче сжала руку Коупа и прямо встретила взгляд владельца команды. Это было непросто — он был высоким и подтянутым, как боец, но я не дрогнула.

— Коуп справится.

Один уголок его рта приподнялся.

— Похоже, теперь ты следишь, чтобы он вел себя прилично. — Он протянул руку, и я заметила на запястье татуировку, выглядывающую из-под рукава. — Линкольн Пирс.

Я приняла рукопожатие, стараясь, чтобы рука не дрожала.

— Саттон Холланд.

— Рад познакомиться, мисс Холланд.

— Просто Саттон.

Он кивнул.

— Тогда зови меня Линк. Все мои друзья так делают.

Коуп издал звук, больше похожий на рычание, а лицо Линка расплылось в широкой улыбке.

— Будет чертовски интересно наблюдать, как этот парень сдаст позиции.

Я проводила Линка взглядом, пока он уходил по коридору.

Что, черт возьми, он имел в виду?

Прощание с Тедди было именно таким, какими должны быть все поминальные службы. Смесью юмора и искренности, смеха и слез. Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы понять, с кем из товарищей по команде Коуп подрался. Светловолосый парень с зелеными глазами первые пятнадцать минут службы сверлил нас взглядом, пока кто-то рядом не толкнул его локтем в ребра так, что он поморщился и отвел глаза. Я знала, что это Маркус.

К счастью, после этого он сосредоточился на происходящем у алтаря. Один за другим товарищи по команде, друзья и тренеры выходили к трибуне и делились своими воспоминаниями и историями. Каждое из них заставляло мое сердце болеть еще сильнее из-за того, кого мир потерял вместе с Тедди. Он был ярким светом, который погас слишком рано.

Когда главный тренер закончил свою историю, он повернулся к Коупу:

— Есть еще один человек, который должен сегодня сказать несколько слов. Партнер Тедди по приключениям и наказаниям — Коупленд Колсон.

По залу пробежал легкий смех после слов тренера Филдера, но Коуп не сразу сдвинулся с места. Я наклонилась к нему, крепче сжимая его руку, которую все это время не отпускала.

— Просто расскажи мне. Расскажи, каким был Тедди. Я рядом.

Он по-прежнему не двигался еще несколько секунд. Но потом все же поднялся, отпуская мои пальцы в самую последнюю минуту. Он поднялся по ступеням к трибуне, на мгновение задержался, пожимая руку тренеру. Когда, наконец, подошел к микрофону, его взгляд сразу нашел меня и больше не отвел.

И он не говорил.

Я беззвучно произнесла:

— Я здесь.

Надеясь, что он прочитает по губам.

Грудная клетка Коупа поднялась на вдохе, и он заговорил:

— Первое, что сказал мне Тедди Джексон, было: если я хочу быть крутым хоккеистом, мне нужно срочно сменить стиль.

Зал разразился смехом, и на лице Коупа появилась слабая улыбка, но он по-прежнему не отводил от меня взгляда.

— Нам было по шестнадцать, и мы проводили лето в каком-то глухом лагере в Миннесоте. Полтора часа до ближайшего города, но Тедди каким-то образом умудрился устроить вечеринку в лесу — с диджеем и алкоголем. И именно тогда он впервые добился того, чтобы меня посадили под домашний арест.

Коуп продолжал делиться веселыми и теплыми историями, которые постепенно складывались в образ Тедди — такого, каким он был на самом деле. Его пальцы крепко сжали край трибуны, когда он, наконец, перевел взгляд на родителей Тедди, сидящих в первом ряду. Коуп с трудом сглотнул и снова заговорил.

— Вы воспитали потрясающего сына. Человека, который приносил радость и смех каждому, кто был рядом с ним. Но не только это. Он был тем, кто всегда прикрывал друзей. Тем, кто не забывал спросить, как я держусь, когда знал, что мне тяжело. Тем, кто всегда отдавал больше, чем получал. И я обещаю вам — я стал лучше благодаря тому, что знал вашего сына.

Мама Тедди не выдержала и разрыдалась, не пытаясь сдерживать слезы. Коуп спустился с трибуны прямо к ней, и, когда она поднялась, крепко ее обнял. Сам он сдерживал слезы, но его темно-синие глаза блестели под светом церкви.

Когда он отпустил ее, священник попросил всех встать. Я почти не слышала ее заключительные слова, только отдельные фразы о том, что Тедди продолжает жить в каждом из нас и в тех, чьих жизней он коснулся. Я смотрела только на Коупа, который снова шел ко мне.

Он сел рядом, обнял меня за плечи и прижался лицом к моей шее, глубоко вдохнув.

— Спасибо тебе, Воительница.

— Я ничего не сделала.

Коуп отстранился, в его глазах блестел свет.

— Ты дала мне свою силу.

22

Коуп

Моя рука снова нашла ладонь Саттон, когда мы вышли из ряда. Я не мог перестать прикасаться к ней. Казалось, она удерживала меня на земле, давала хотя бы искру покоя в этом хаосе, который сейчас бушевал внутри. Стоило мне коснуться ее кожи, как все обвиняющие голоса в голове стихали, приглушенные чем-то, что было только в ней одной.

Я не отпустил ее руку, когда вышел в проход и сразу оказался лицом к лицу с Маркусом. Его зеленые глаза сверкали грозовыми вспышками. Волна вины снова накрыла меня с головой. Он, конечно, ударил первым, но я сам его на это спровоцировал. Я все исправлю. Как хотел бы Тедди. Но не сегодня.

Я дал Маркусу пройти вперед, рядом с ним держались еще двое парней из команды — наверное, на случай, если мы опять полезем друг на друга прямо посреди церкви. Я их не винил. Люди вокруг говорили вполголоса, пока мы медленно шли по проходу.

Когда мы подошли к дверям, я услышал, как охрана отгоняет фотографов.

— Черт, — пробормотал я.

Саттон посмотрела на меня, глаза широко распахнулись.

— Что случилось?

— Стервятники пытаются урвать кадр, чтобы потом продать его журналам или спортивным блогам, — процедил я сквозь зубы.

Лицо Саттон побледнело, она судорожно полезла в сумочку.

— Ты в порядке? Ты вся побелела.

Она кивнула, но слишком резко, почти судорожно.

— Не могу поверить, что они пришли даже в церковь.

Я мог. Такие люди питались чужой болью, словно падальщики.

— Не переживай, их близко не подпустят.

Ее руки дрожали, пока она доставала из сумочки огромные солнцезащитные очки.

— Я знаю.

Когда она надела их, очки закрыли чуть ли не пол-лица. Я не особо разбирался в моде, может, так и должно быть.

— Коуп, — раздался мягкий голос.

Я обернулся и увидел Энджи у дверей. Она пыталась скрыть боль в глазах, но я все равно ее заметил. И я, чертов ублюдок, все еще держал Саттон за руку, даже когда взгляд Энджи опустился на наши сцепленные пальцы.

— Линкольн заказал для тебя машину, она ждет сбоку от церкви. Она отвезет тебя в аэропорт.

— Спасибо, Эндж. Я ценю это.

Это было все, что я мог ей дать. И, может быть, так было правильно. Пусть она подумает, что Саттон рядом со мной — это что-то большее, чем просто проявление доброты. Хотя, стоит признаться себе честно, я и сам уже знал одно: я хотел, чтобы это было больше.

Как только мы с Саттон приземлились в Спэрроу-Фоллс, реальность обрушилась на меня со всей силой. Помогая ей устроиться в моем внедорожнике, который я оставил на стоянке у аэропорта, я с трудом заставил себя не взять ее за руку за рулем. Вместо этого обе руки крепко сжимали руль, пока я вел машину по двухполосной дороге к дому.

— Кто остался с Лукой? — спросил я, сбавляя скорость у ворот на свою территорию.

Саттон улыбнулась.

— Арден. Он был в восторге, когда она сказала, что возьмет его покататься верхом.