— Это, наверное, тяжело. Твоя мама так с тобой не поступает?

Лука задвигал ногами по сиденью:

— Она говорит мне убирать комнату, но только когда там совсем уже бардак.

Я усмехнулся:

— Моя мама тоже так делала.

— Мне повезло. Мама всегда разрешает мне угощения, а Даниэлю вообще нельзя сладкое.

— По-моему, тебе и правда повезло.

Лука вздохнул так тяжело, как будто ему было лет сорок:

— Может, Даниэлю и правда нужна эта собака.

— Может быть. — Но глядя на разочарованное лицо Луки, я не мог с этим смириться. — Знаешь, я тут думал завести собаку.

Глаза Луки расширились:

— Правда?

Я кивнул. Это было не совсем ложью. Моя квартира в Сиэтле и правда казалась слишком пустой.

— Можешь помочь мне выбрать ее и дрессировать. Это будет отличной подготовкой к тому дню, когда у тебя появится своя.

Лука резко выпрямился:

— Я буду лучшим выборщиком! Найду самую классную собаку и научу ее всему, что нужно. Даже за ней убирать буду!

Я не смог сдержать смех:

— Вот за уборку я как раз особо не горел.

Лука широко улыбнулся:

— Не переживай, я обо всем позабочусь.

— Ну что, пойдем искать мне собаку?

36

Саттон

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тея, и привычная теперь складочка между ее бровями тут же проступила. — Сегодня был тяжелый день.

Она была права. Мы с самого утра работали в бешеном ритме, и только минут тридцать назад поток посетителей наконец схлынул. Закрытие с двух до четырех всегда было самым спокойным временем, особенно летом. Когда начнется учебный год, дети будут заглядывать после школы, а родители — приводить малышей. Но в основном это время мы оставляли для самовывоза индивидуальных заказов.

— Я в порядке, — заверила я Тею. — Доктор же меня уже выписал, помнишь?

Она поджала губы.

— Я просто хотела убедиться.

Я обняла ее на секунду.

— Я знаю. И я это ценю. Так же, как и то, что ты ни разу не оставила меня здесь одну. Но правда, мне уже лучше.

Я не собиралась позволить какому-то ублюдку разрушить то, что я так долго строила. Не позволю ему забрать у меня мое счастливое место. Трейс и Энсон зашли к Коупу пару дней назад после нападения и сказали, что никто из людей Петрова в последнее время не приезжал в Орегон. Похоже, ФБР плотно за ними следит.

Что никто не мог понять — так это где сейчас Роман. Он как в воду канул: пропал из поля зрения полиции, не появлялся ни в одном из приютов, где раньше останавливался. А то, что я больше не получала от него сообщений, вызывало во мне тревогу — но не за себя, а за него.

Теперь я могла представить это нападение как случайное преступление. Какого-то местного, который заметил, что Коуп часто бывает в моей пекарне, увидел нашу близость и решил, что здесь всегда много налички.

— Я просто не хочу, чтобы ты перегружала себя, — Тея вновь прервала мои мысли.

— Не перегружаю. Честно. Я правда чувствую себя хорошо. — И это была правда. После прошлой ночи я чувствовала себя великолепно. И на физическом уровне, и на душевном. Потому что мы с Коупом решили попробовать. И пусть меня это до смерти пугало, но еще больше вселяло надежду.

Тея долго вглядывалась в меня, а потом ее рот округлился, и она прошептала:

— Ты переспала с ним.

— Тссс! — я схватила ее за руку. — Мне совсем не нужно, чтобы Уолтер или кто-нибудь из посетителей знал подробности моей личной жизни.

Тея заулыбалась как маньячка:

— Личная жизнь — это значит не один раз.

Щеки запылали.

— В баре? — продолжила она допытываться.

— Возможно, — прошептала я.

— Я так и знала! Я сказала Шепу, что вы двое выглядели слишком взъерошенными, чтобы просто болтать там.

Я прикусила губу:

— Скажи, что я не самая глупая женщина на свете.

Улыбка тут же исчезла с лица Тея. Она посмотрела на меня серьезно:

— Ты не глупая. Я видела, как Коуп на тебя смотрит. А в ту ночь, когда на тебя напали, он был вне себя. Я думала, он спалит больницу дотла, если тебя не примут как следует.

— Мне страшно, — призналась я.

— Конечно, страшно. Ты человек, и тебя уже ранили раньше. Но если мы не рискуем сердцем, то упускаем самое прекрасное в жизни. Без риска нет награды. Поверь мне, я это проходила.

Она и правда знала, о чем говорит. Тея умела строить стены вокруг себя, чтобы никого не подпускать. И только когда Шеп разрушил их все до основания, я увидела, какой она может быть по-настоящему счастливой.

Я снова обняла ее:

— Люблю тебя, Ти-Ти.

Она улыбнулась, когда я ее отпустила:

— И я тебя. И мне нравится видеть тебя с этим светом в глазах и румянцем на щеках.

Я точно знала, кто подарил мне это сияние.

— О, — сказала Тея, повернувшись и схватив стопку писем. — Чуть не забыла. Я захватила это для тебя по дороге.

— Спасибо. — Я взяла почту и начала ее просматривать. В основном спам, но кое-что — счета и каталоги — стоило оставить. Потом я увидела конверт с местным обратным адресом: Monarch Property Management.

Многие компании в этих краях использовали названия с Monarch Mountains или Castle Rock, но эту я раньше не встречала. Хотя, возможно, я просто попала в какую-то рассылку после поиска квартиры. Я вскрыла конверт и развернула письмо. Пробежала глазами текст — и застыла.

— Что там? — Тея подошла поближе.

— Мое здание сменило владельца. Они снижают арендную плату и собираются отремонтировать квартиру наверху. Мне предлагают арендовать ее снова, но уже дешевле. Меня что, разыгрывают?

Тея выхватила письмо:

— Нет, все по-настоящему. Они много работают с Шепом. Может, он и будет заниматься ремонтом.

— Это странно. Рик так рвался скупить полгорода. С чего бы ему продавать?

Она пожала плечами:

— Наверное, не смог сдавать эту квартиру по своим сумасшедшим ценам. Каждый день терял деньги.

Логично. Хотя Рик не из тех, кто легко сдается.

Дверной колокольчик звякнул, и я попыталась отогнать мысли о Рике и новой аренде, подняв взгляд:

— Эвелин, здравствуйте.

Я попыталась улыбнуться, стряхивая с себя муку. Она, как всегда, выглядела идеально: светлая блузка, бежевые шорты, жемчужные сережки, ни единого выбившегося из прически медного локона. А у меня, кажется, волосы держались в пучке благодаря случайно воткнутому туда ножу для глазури.

Эвелин ответила мне улыбкой, но в ней было больше натянутости, чем дружелюбия.

— Здравствуйте, Саттон.

Даниэль оббежал ее и подбежал к витрине:

— Да ладно! У вас есть капкейки со скейтбордами? Это же круто!

Я улыбнулась уже по-настоящему:

— Один точно с твоим именем…

— Это не нужно, — резко перебила Эвелин.

Я выпрямилась, держа в руке капкейк для Даниэля. Похоже, это был не дружеский визит.

— Мам, ну пожалуйста, — взмолился Даниэль.

Она бросила на него такой взгляд, от которого мне бы самой захотелось спрятаться:

— У нас дома есть десерт собственного приготовления.

— Без сахара, — буркнул он себе под нос.

Я невольно поморщилась, но все же натянуто улыбнулась:

— Чем могу помочь?

Тея тихо ускользнула на кухню — предательница — но я чувствовала на себе ее взгляд, наверняка она наблюдала за этим спектаклем с живейшим интересом.

Губы Эвелин сжались, как будто она только что съела лимон:

— Нам нужно поговорить о Коупленде.

— Почему? — вырвалось у меня прежде, чем я успела себя остановить. Я тут же напряглась, как только она назвала его полным именем. И сама мысль обсуждать Коупа за его спиной была противна до глубины души.

Эвелин выпрямилась, расправив плечи, и посмотрела на меня свысока:

— Потому что он ужасный пример для детей, которые ходят в лагерь. Он ругается матом по нескольку раз в день, устраивает драки…

— Он дрался в лагере? — с притворным недоумением спросила я.