Саттон

Я не должна была позволять этой маленькой правде вырваться наружу. Потому что, когда Коуп внимательно посмотрел на меня, я поняла: он начинает складывать слишком много частей в одну картину. В картину, которую я не хотела ему показывать.

Я слишком дорого заплатила за эти уроки. Дело не в вещах, которыми ты себя окружаешь, а в людях рядом с тобой. Если погоня за следующим удовольствием — в какой бы форме оно ни было — затмевает все остальное, ты рискуешь потерять самое важное.

Словно читая мои мысли, Коуп сделал шаг ближе, не давя, но создавая между нами ту самую близость.

— Этот дом — для семьи.

Я подняла брови, не понимая, как это.

— Десять спален. По одной для каждого из моих братьев и сестер, для мамы и Лолли. Еще чердак с двухъярусными кроватями для Кили. Так что если все соберутся здесь на Рождество, места хватит.

У меня сжалось сердце. Ровно столько комнат, чтобы вместить всю семью Колсонов. Потому что они для него важны.

— Проектировка — это была первая большая работа Шепа в Colson Construction. С этого он начал свой путь в архитектуре.

Я с трудом сглотнула.

— Ты дал ему шанс. — И я знала, что потом он построил успешный бизнес.

Коуп пожал плечами:

— Как видишь, это не было каким-то особым подвигом.

Я невольно улыбнулась одним уголком губ, оглядывая дом уже другими глазами.

— Нет, не было. Он прекрасен.

Коуп кивнул в сторону:

— Арден живет вон там, по той дороге. У нее есть гостевой домик и мастерская для ее арт-проектов. Еще мы построили конюшню, чтобы она могла держать лошадей, и Кили могла приезжать кататься.

Что-то болезненно вспыхнуло в груди. Столько заботы о других.

— А для себя ты что сделал?

Он улыбнулся:

— Пошли, покажу.

Он поднялся по ступеням крыльца, пока Лука скакал вокруг нас. Набрав на замке код, Коуп открыл дверь и вошел внутрь.

— Офигеть, мам! Это же настоящий особняк! Тренер Жнец, это особняк? — закричал Лука.

Я даже не смогла ответить, потому что онемела от вида за огромными окнами. Задняя стена дома почти полностью состояла из стекла. Почти все три стороны. И этот пейзаж словно притянул меня за собой, ноги сами несли вперед.

Я слышала, как Коуп и Лука что-то говорят на фоне, но продолжала идти, пока не оказалась прямо перед этим завораживающим видом. Я чувствовала Коупа рядом больше, чем видела его. Его тепло, силу, которая исходила от него словно волны.

— Это стекло с односторонним обзором. Мы видим улицу, но никто не видит нас, — пояснил Коуп, потянувшись к ручке раздвижной двери. — Но вот это я сделал для себя.

Он легко открыл дверь, отодвинув целую стену, но я уже сделала шаг на улицу, не в силах устоять. Задняя терраса была настоящей мечтой любителя природы. Просторный двор был разделен на несколько уровней. Наверху слева — большая обеденная зона под навесом от солнца. Справа — уличный диван с кострищем посередине, идеально подходящий для прохладных вечеров в горах. Второй уровень — бесчисленные скамейки и клумбы, образующие лабиринт уютных уголков. И наконец, великолепный бассейн, плавно переходящий в пруд, создающий ощущение, будто ты паришь над водой. Коуп создал идеальную гавань.

— Тут есть бассейн?! — взвизгнул Лука.

В глазах Коупа мелькнула паника:

— Он умеет плавать?

— Как рыба, — улыбнулась я. — Нам еще повезет, если мы вообще вытащим его из воды.

Коуп с облегчением выдохнул:

— С рыбой я справлюсь.

— Коуп, — прошептала я. — Это волшебно.

Он улыбнулся мне вниз:

— Мое любимое место во всем доме.

— Понимаю почему. Здесь можно жить.

— Я так и делаю. Ну, кроме времени, что провожу в спортзале.

Я приподняла бровь.

Он пожал плечами:

— Профессиональный хоккеист. Логично иметь место, где можно держать себя в форме. Тренажерный зал в подвале. Там же кинотеатр — Шеп фанат фильмов, я уступил ему в этом.

— Ну конечно, кинотеатр, — пробормотала я.

Коуп усмехнулся:

— Хочешь посмотреть свои комнаты?

— Да! Покажите мне мою комнату! — закричал Лука, подслушав.

Мне было трудно оторваться от этой красоты, от тишины и покоя. Я слышала, как журчит ручей, впадая в пруд. Хотелось остаться здесь на часы, но я заставила себя последовать за сыном и Коупом внутрь.

Коуп повел нас по широкой лестнице. Я тут же начала представлять, как украшу ее к Рождеству: сосновые гирлянды, красные винтажные банты. Это будет сказка.

— Моя комната в конце того коридора, — сказал Коуп, указывая налево.

Щеки у меня вспыхнули при мысли о том, как я ночью в пижаме встречу его на кухне, наливая себе воду.

— А моя где? — нетерпеливо спросил Лука, подпрыгивая на месте.

— Лука, манеры, — напомнила я.

Он закатил глаза:

— А моя где, пожалуйста?

Один уголок губ Коупа дрогнул:

— Сюда.

Я понизила голос:

— Он уже считает себя самым крутым ребенком на свете, потому что ты его водитель. Теперь он вообще вознесется.

— Я живу, чтобы служить, — с озорной улыбкой сказал Коуп и завел нас в потрясающую комнату. Стены были спокойного серого цвета, а на акцентной стене — словно черно-белая фотография леса в тумане, с высокими деревьями, окутанными дымкой.

— Это офигенно! — закричал Лука, подпрыгнув.

— Я думал, тебе понравится, — улыбнулся Коуп. — У тебя здесь своя ванная. А на этом телевизоре стоит игровая приставка. Кай любит играть, так что пришлось поставить.

Конечно, пришлось.

Коуп поморщился:

— Только надо будет проверить, все ли игры подходят по возрасту.

— Это я возьму на себя, — пообещала я.

Лука с разбега прыгнул на кровать:

— Я отсюда никогда не уйду!

Коуп улыбнулся мне одной из тех настоящих, счастливых улыбок. Я начинала понимать: самые искренние его радости были связаны с тем, что он делал счастливыми других. И мне хотелось подарить ему что-то в ответ.

Он повернулся ко мне, все с той же улыбкой, от которой у меня внутри делало какое-то акробатическое сальто.

— А ты как, Воительница? Готова посмотреть свою комнату?

Новое сальто и еще пару кувырков. Нет, я не была готова. Потому что все это слишком хорошо. Слишком правильно. А мы с Лукой не можем к этому привыкать.

— Конечно, — сказала я, выдавив улыбку. — Лука, пойдешь со мной?

— Не, я хочу просто потусоваться у себя, — сказал Лука, заложив руки за голову.

Господи, ему семь или семнадцать? У меня сжалось в груди так сильно, что стало трудно дышать. Эти моменты с ним будут такими мимолетными. Совсем скоро он не захочет устраивать киновечера с кексами вместе со мной, а побежит тусоваться с друзьями. Потом — водительские права, колледж, и он уйдет в большой мир.

Коуп наклонился ко мне, его рука слегка коснулась моей.

— Эй, ты в порядке?

Я сглотнула, пытаясь проглотить комок эмоций в горле.

— Иногда я просто моргаю и он уже вырос на пару сантиметров.

Коуп обнял меня за плечи.

— Уверен, он все еще твой маленький мальчик.

— Может быть, сегодня, — прошептала я.

— Пошли, мама. Покажу тебе твое место, — мягко сказал он, ведя меня из комнаты Луки через коридор.

Я даже не пыталась вырваться из этого теплого, бережного объятия. Должна была бы, но сил не хватало. Тепло Коупа было как самый уютный плед, которым хочется укутаться с головой и никогда не снимать.

Он открыл дверь, его ладонь мягко скользнула к моей пояснице, подталкивая внутрь. Ноги налились свинцом. Какая-то часть меня боялась увидеть то, что скрывается за порогом.

Я сделала шаг и резко вдохнула. Я была права. Здесь было красиво. Слишком красиво. Стены — самого светлого бирюзового оттенка, настолько нежного, что казалось, его почти нет. И в то же время этот цвет наполнял все пространство спокойствием.

Возле стены, что ближе к выходу, стояла огромная кровать с белоснежным пуховым одеялом и бесконечным множеством подушек — она выглядела как облако. Но больше всего поразил вид, который открывался прямо из этой постели.