Диоклетиан Гонзак поперхнулся. Эта операция готовилась в строжайшей тайне — по крайней мере ему и всем князьям так казалось. Они рассчитывали встретить врага в узком месте, и дать ему бой на дальних подступах к владениям ортодоксов, и убить столько рыцарей и солдат противника, сколько потребуется для того, чтобы продолжать поход не имело смысла. И вот теперь этот герцог с другого края материка так презрительно говорит об этом! Значит — ему известно о замысле трех властителей Юго-Востока! То есть, и Краузе, и дю Массакр, и кто угодно ещё могут знать о походе ортодоксов!

Конечно, Гонзаку и в голову не могло прийти, что у Аркана в разведке работает натуральный пеликан, а по почтовому ведомству проходит несколько сотен черных дроздов… Да и возможности Черных Птиц Эадора Нилэндэйла спецслужбы юго-восточных ортодоксов представляли себе весьма приблизительно, как и размеры агентурной сети Гавора Коробейника.

— У Краузе сто тысяч человек, вооружённых и экипированных. Они выдвинутся вниз по Рубону Великому, после того, как наполнят военные магазины вдоль реки зерном. Сто тысяч! Скажите мне, многомудрый бывший шеф имперской тайной службы: кто встанет на стенах Первой Гавани, когда рыцари узурпатора провезут вокруг города на копьях головы ваших князей? — мрачно спросил Аркан.

Диоклетиан меланхолично молчал, подавленный. Он мог только надеяться, что у герцога Аскеронского, прозванного Буревестником, есть ответ на этот вопрос.

Неделя относительного спокойствия, в ходе которой Аркан занимался составлением списков личного состава будущего корпуса, накоплением на складах Тулламоры достаточных запасов продовольствия и снаряжения, бесконечной перепиской с Аскероном, Цитаделью Ордена и другими корреспондентами: Доль Наядой, Низац Роском, Байарадом. Неутомимые дрозды приносили сообщения с Рубона Великого, где несли свой дозор Черные Птицы Эадора.

Вместе с Зайчишкой они пытались разгадать загадки Мамерка Пустельги: тайну пляшущих человечков, стихов Хаямия, штрихов и точек. Двигалось дело и с планом: в Публичной библиотеке удалось найти подробный план Первой Гавани, правда — трехсотлетней давности, но Габриель логично предплоложила, что если и спрятаны где-то артефакты прежних, то в здании весьма старинном, или — стоящем на древнем фундаменте. Путем банального сравнения чертежа Мамерка и верхних проекций построек самых старых особняков, церквей и административных зданий — наметили четыре подходящих объекта для поисков на месте. «Под хвостом у льва» — это было написано совершенно недвусмысленно, так что Аркан рассчитывал путем банального осмотра найти в одном из зданий льва и разобраться, какое отношение к этому имеет Хайям и пляшущие человечки. А может быть и не имеют вовсе: Пустельга был тем еще оригиналом, и каждый из листков зеленой папки мог оказаться ключом к отдельной тайне!

Прошла относительно спокойная неделя — и события посыпались как из рога изобилия. И первым в их череде стало явление в апартаменты четы Арканов легендарного вождя Ёррина Сверкера — с всклокоченной бородой, а еще — с большим изжелта-синим бланшем под левым глазом. Но при этом гном выглядел весьма бодрым и энергичным:

— Я нашел ее! — закричал он с ходу. — Я нашел жену!

— Та-а-ак! — откладывая бумаги в сторону, повернулся к другу Аркан. — А ну, рассказывай.

— О-о-о-о! Это мифическая женщина, я тебя уверяю! — забегал по комнате гном. — Мы созданы друг для друга.

— Так-так… Легендарный вождь и мифическая женщина, да? — усмехнулся Рем. — Мне нужны подробности.

— Будут тебе подробности! Такие подробности, что ты с ума сойдешь, — многозначительно поднял палец Сверкер. — Итак, слушай: она печет и продает блины в закусочной на перекрестке, у особняка твоего этого Доэрти! Вот!

— И что? — не мог понять Рем.

Но тут включилась Габи, которая тут же, у подоконника читала какой-то огромный том по старинным шифрам и тайным письменам, бывшими в ходу у прежних:

— Ой-ей! Ёррин, это ведь кхазадская женщина, верно?

— О-о-о-о да! Самая настоящая кхазадская женщина, красивая и сильная — вон какой бланш мне поставила! Очень мощная женщина, очень! — он потирал руки, поглядывая на Аркана.

— И она печет блины на перекрестке? — Зайчишка вскочила с места. — Прямо вот так, стоит за прилавком и средь бела дня печет?

— Да-а-а-а! — гном обрадовался, что хоть кто-то его тут понимает и подскочил к Габи. — На свежем воздухе печет!

— Да что вы двое заладили… — возмутился Рем, а потом его глаза округлились: — Подождите-ка! То есть кхазадка в Претории, чуть ли не под открытым небом стоит себе и блинчики готовит?

— Я же говорю! Мифическая женщина!!! — едва ли не до потолка подпрыгнул гном. — Вот! Да! Ты понимаешь, что я обязательно должен на ней жениться! Пойдем, ты скажешь ей об этом.

— Я-а-а-а? — удивлению Рема не было предела.

— Конечно! Не могу же я сам себя нахваливать, это — дело друзей, — как нечто само собой разумеющееся пояснил лидер клана Сверкеров.

— А бланш она тебе… — Габи уже подобралась к нему с какой-то алхимической примочкой, надеясь поспособствовать рассасыванию гематомы и снятию отека.

— А, это я лишнего себе позволил, ну… Понимаешь, после того как мы это… Ну… В обоюдоприятственном смысле… Так я с утра хотел подлечиться, ибо голова страшно болела, встал с кровати, пошел на кухню, нашел на полочке выпивку — маленькую бутылочку. И отхлебнул! А это не выпивка оказалась, а какое-то то ли жидкое мыло, то ли моющая жижа, я как-то не разбирался…

— И что?

— И выплюнул!

— И-и-и-и…?

— На пол выплюнул! А она проснулась — и врезала мне, представь!

Аркан помотал головой. Брачные игры кхазадов ему доселе были неведомы, однако ситуация вырисовывалась трагикомическая. Гном же восхищенно поцокал языком, не мешая при этом Габи наносить на пострадавшую часть своего лица целебный состав:

— У нее порядок идеальный, понимаешь? Квартирка в цокольном этаже, ну, как положено — к земле поближе, к корням… И там шик-блеск-красота! Это надо видеть, конфетка, а не квартирка! Понимаешь, она откосы на окнах сама делала, и пол сама плиткой выкладывала! А я тут, значит, жижей этой мыльной… Вот она и врезала. Короче, пошли. Будешь меня хвалить и сватать. Оденься поприличнее, ты же герцог, а не хрен с куста! О, герцогиня сердца моего, одень своего мужа, чтобы он выглядел представительно!

— Представительно для кхазадки? — уточнила умненькая Зайчишка.

— О, да! Воистину, монсеньерище, ты выбрал себе хорошую жену, так давай же пойдем и заберем себе вторую, которая не такая и другая, но точно не хуже и точно — более подходящая! — суетился легендарный вождь.

— Подходящая для кхазада, — кивнула хорошая жена.

— Само собой! — потер руки гном. — Если она так дерется, представь, сколько кружек пива она в одной руке может принести! А в другой…

— … сковородку, — хихикнула Зайчишка.

— Сковородку? — всерьез задумался Ёррин наморщив лоб. — Не надо сковородку. Лучше стопку блинов. До потолка. А, и вот еще, монсеньерище! Там я Патрика Доэрти встретил, он к родным пенатам вернулся, гостит у Коннора Доэрти. Он просил меня передать тебе, что хочет, чтобы ты был его секундантом.

— Секундантом? — переход от трагикомедии с матримониальными мотивами к батальному полотну был довольно внезапным. — У Патрика что — дуэль?

— А! Да! Я предложил ему свои услуги, но понимаешь, эти орра — хероплеты и шовинисты. Они не воспринимают нелюдей как ровню, вот что. Ну и пошли они нахрен с такими заходами… А мы с тобой пошли свататься! А потом уже ты будешь секундантствовать на массовой дуэли Доэрти против Галахеров!

— Жена! — встал с места Аркан и принял нарочито-горделивую позу. — Неси мне латные перчатки и меч, которым я обычно убиваю Галахеров!

— Будешь возвращаться — купи мне того шербета, с ягодками… — попросила Зайчишка, помогая мужу опоясаться. — И не испачкай этот кафтан, пятна крови плохо выводятся, а такие обшлаги с серебряной тесьмой тебе очень идут!