— Живой? — озадачился Туорг, оглянувшись на меня. — Зачем?

— Да уж не вина со мной распивать, — огрызнулся я в ответ.

Очень уж нехорошо зверолюд на меня посмотрел. Если решит, что с моей помощью степняки его драгоценному богу навредить смогут, как бы сам в спину не ударил.

Одно радует; у него всего трое воинов осталось. Да и то, один из них, судя по виду, довольно сильно ранен. Хотя моим спутникам тоже прилично досталось. Тимоха еле живой, Невронд, хоть и ковыляет пока самостоятельно, явно тоже не боец. Только Герхард с Хортом сравнительно боеспособными остались, да и то, последнему особого доверия нет.

Ладно. Сейчас, главное, поскорее на ту сторону моста перебраться, да Тимохе попробовать помочь. С остальным позже разбираться буду.

— Вельд, — от группы всадников отделился уже знакомый мне коренной. — Может, сам сдашься? Всё равно теперь тебе никуда не уйти. Я гонцов перед боем разослал. Скоро сюда полорды прискачет. Так к чему тянуть? Сдавшись, ты спасёшь жизни остальным.

Ага. Вприпрыжку к вам обратно побежал. Я уж лучше с моста вниз спрыгну, чем добровольно на свидание с шаманами отправлюсь. Хотя бы умру быстро и степняков, что в ложбину бросятся, за собой утяну.

— Не вздумай. — покачал головой Герхард. — Только хуже сделаешь.

— Да я и не думаю, — усмехнувшись, я оглянулся назад и замер, всматриваясь в сплошь покрытый чёрными точками горизонт.

К туманной ложбине приближалась Орда.

***

Степнякам Албыч не верил. Хитрые, коварные, беспринципные, они презирали всех, кто не мог сесть на коня, не считая пешцев за полноценных людей. Зачем им ему помогать? Скорее уж убить попытаются, перевёртыша в нём распознав.

Но степняки — это ещё полбеды. Ещё больше Албыч не верил айхи. Этот паскудный народец свою ложь и обманом то не считал, так искусно переплетая её с правдой, что и сами себе порой верить начинали. А конкретно этот лесной дух ещё и очень странным был, чем-то от своих сородичей отличаясь.

В чём это отличие, Албыч сказать не мог, так как других айхи в своей жизни не встречал, но в том что оно есть, уверен был твёрдо. Просто по-другому, и быть не может! Обычного духа он бы ещё в прошлый раз придушить сумел, как бы Вельд за него не заступался.

При воспоминании о Вельде, старик привычно оскалился. Слишком свежи были в памяти те раны, что сумел нанести мальчишка. Слишком глодало душу осознание собственного бессилия перед этим сопляком.

Ну, ничего. Он его всё равно найдёт, и мальчишка сильно пожалеет, что не покорился своей судьбе тогда. И ради этой цели он готов пойти на союз даже со степняки и айхи! Вот только делать это нужно осторожно, с оглядкой.

Албыч настороженно замер у кромки леса, всматриваясь в приближающихся к нему всадников. Два десятка и коренной. Надо же, целый гильд шаманы для его встречи отрядили. Хотя, если бы степняки знали, что он перевёртыш, отряд был бы значительно больше. Или всё же знают?

Мог айхи об этом шаманам рассказать? Конечно, мог! В этом Албыч ни капли не сомневался. Просто смысла в этом действе не видел. Убить его зловредный коротышка и сам возможность имел. Это он при их последней встречи наглядно показал. И мудрить с науськиванием на него степняков, тому было просто не за чем.

И всё же, навстречу гильту Албыч вышел с неохотой, буквально переламывая себя. Встал, прикрыва спину стеной из деревьев, воткнул рядом с собой в землю, вынутый из ножен меч.

— Ветер указал нам к тебе дорогу, странник, — невысокий, средних лет степняк тронул коня, выехал чуть вперёд. — Я Теконь, коренной гильта Великой степной Орды. Нас послали встретить тебя.

— Не знаю, кто вас послал, спутники ветра. Но я ждал вас.

— Ждал, не убрав в ножны меч? — от взгляда коренного не укрылась предосторожность Албыча. — Разве идущие по воле ветра должны страшиться друг друга, колдун?

— Не должны, — скривил губы Албыч. — Чем может быть опасны два десятка всадников одинокому магу, лишённому магии? — съязвил он.

— Ничем, — повторил его ухмылку Теконь. — Если эти два десятка послали шаманы по воле ветра. Ишми ждёт тебя, странник. Мы лишь проводим.

Албыч отлепился от дерева, вырвал меч из земли, сунул в ножны. Раз спепняк сослался на волю ветра, ему, и впрямь, ничего не грозит. Такими вещами в Степи не шутят. Вот только с Ишми встречаться ему не стоит. Тот и без сферы в нём перевёртыша в миг разглядит. Но это уже проблемы айхи. Ушлый проныра обещал, что эта встреча не состоится.

— Я готов. Но я пеший, а вы на конях.

— Мы посадим тебе на коня, колдун. Когда шепчет ветер, не время для запретов, — Теконь взмахнул рукой и один из его воинов выехал вперёд, держа под узду ещё одну лошадь. — Но тебя привяжут к ней и по бокам поскачут дети степи. Время уходит, и нужно спешить. Придётся потерпеть.

— Я потерплю, — нехотя проворчал Албыч. Сообщать о том, что он не новичок в верховой езде, старик благоразумно поостерёгся. — Я готов, — повторил он ещё раз.

— Ты гляди ка, коняшка. Надо же! А я тоже хочу на такой покататься! Примите?

Албыч повернулся на голос и замер, почувствовал как в его душе поднимается давно забытое чувство страха. Кони степняков тревожно заржал, нервно топчась в покрывшейся инеем траве.

Вышедший из леса мальчик задорно подмигнул Албычу и нанёс первый удар.

Это было страшно. Мы едва мост перебежать успели, как противоположный край ложбины буквально утонул под массой скопившихся на нём всадников. Они крутились туда-сюда, напрочь вытаптывая стелящуюся под копыта траву, гарцевали, размахивая оружием, махали в нашу сторону кулаками. И явно ожидали только сигнала, чтобы ринуться вслед.

Я с сомнением оглянулся назад, с трудом подавляя поднимающийся липкий страх.

Неужели вся эта армия здесь из-за меня? Это безумие какое-то! На что тут можно надеяться? На эту неглубокую яму, что разделяет нас? Да они её одним махом проскочат!

— Вельда! — ткнулась в меня Маришка.

— Что с Тимохой?! — подбежавшая следом за сестрёнкой герцогиня, бросилась к Хорту, склонившись над раненым воем. — Он сильно ранен?!

— Подожди, госпожа, — мотнул головой тот. — Давайте хотя бы немного от моста отойдём. Хоть с глаз от этих детей вопящих скроемся!

— А зачем? — выдавил, тяжело дыша, Туорг. — Через ложбину им всё равно не пройти. Нужно только мост поджечь.

— Даже если не пройти, — прохрипел Невронд, всё сильнее опираясь на плечо Герхарда, — всё равно лучше им глаза не мозолить. Вдруг стрелы метнут?

— Так до этого не метнули, — удивился маг. — Им же Вельд живой нужен был.

— Может и так, пока они были уверены, что он практически в их руках. А как начнут в яме этой гибнуть, могут и передумать.

— И то, — проникся я словами десятника. Если степняки, умирая, смогут хотя бы один залп из луков сделать, то по всему краю обрыва из-за стрел травы видно не будет. Тут лучникам даже целиться не нужно. И так всех накроют. — Вон к тому кустарнику раненых несите. Хоть видно нас не будет. А я, пока, мостом займусь.

— Может я, — сунулся ко мне Туорг.

— Нет. Тебя убьют, как только я подальше отойду. Ты им живой не нужен.

Зверолюд, кивнув, сунул в руки кремень с кресалом и кусочек тонкой, пропитанной какой-то пахучей гадостью ткани и бросился прочь, вслед за остальными.

Кладу ткань на тонкие, сплетённые толстыми канатами в единое целое доски настила, опускаюсь на колени, изо всех сил пытаясь унять сотрясающую тело дрожь.

Нужно собраться. А то, пока я с этим поджогом буду канителиться, кто-нибудь из степняков и в гости наведаться может. Пару сотен метров они без коней протопать смогут. А зачем этого нужно? Назвался степняков, так и нечего пешкодралом по мостам бродить. У вас для этого лошади есть.

Бью кремнем по металлическому бруску и невольно отшатываюсь, отодвигаясь от ярко вспыхнувшей ткани. Ничего себе! Они её что, порохом, что ли, пропитали? Так себе и лицо опалить можно. Зато занялось хорошо. Такими темпами и пары минут не пройдёт, как от переправы один пепел останется.