Быстро поднимаюсь, спеша поскорее убраться с открытой местности и замираю, всматриваясь сквозь быстро густеющий дым.

Рядом с мостом стоял шаман. Просто стоял, замерев каменным истуканом; вскинутый вверх подбородок, прищур немигающих глаз, крепко стиснутая в руке палка-посох.

Он что, взглядом меня прожечь хочет? Так это он зря. Пускай вон на своих башибузуков страх наводит. А я на такие трюки уже давно не ведусь.

Ведусь, не ведусь, а в гляделки с шаманом я играть не стал. Ничего хорошего для себя всё равно не выгляжу, а красоваться у разгорающегося моста на виду у всей Орды, больше чем это необходимо, не стоит. Сплюнул себе под ноги, помахал, сам не знаю зачем, шаману и попятился в сторону кустарника.

— Вельд. Быстрее, давай! — высунулся над кустарником Хорт. — Тут Тимоха умирает.

Сразу забыв и о шамане, и о стоящей у него за спиной Орде, со всех ног несусь на зов. Друзья далеко не ушли, расположившись сразу за стеной кустарника метрах в пятидесяти от моста. Подскочил к лежащим на траве раненым, склонился над Тимохой.

— Как ты, дружище? — осторожно беру воя за руку, краешком глаз уловив, как отрицательно мотнул головой Герхард. Не жилец, значит. Без магии точно не жилец.

— Плохо, — лицо юноши было белее простыни, но смотрел он при этом как-то спокойно, отстранённо, я бы сказал. — Тело своё совсем не чувствую. Ни рук, ни ног. Зато не болит ничего.

— Это хорошо, что не болит, — постарался ободрить я друга, сам не веря своим словам. — Значит, поправишься.

— Не надо, Вельд. Я понимаю, что это конец. Скоро за кромку, — Тимоха немного помолчал, явно набираясь сил. — Я это… Прощения у тебя попросить хотел.

— Чего? — искренне удивился я. — Какое ещё прощение? Нормально всё.

— Чего это он? — закрутил головой Хорт.

— Ничего — осадила бывшего лакея Дин. — Не видишь разве, бредит.

— Не брежу я, — выдавил из себя улыбку Тимоха. — Я вас всех в эту долину по приказу отца Виниуса заманил.

— А то мы не знали, — подсел к юноше Герхард. — О том, что в Выжженные земли вслед за Вельдом попадём, нам Хорт ещё когда договор подписывали, предупредил. Вот только с отрядом его встретиться не получилось!

— Так в том то и дело, что нет здесь никакого отряда вершителей. И не будет никогда.

— Это как? — зло прищурился Хорт.

Ого! Похоже и сам подручный самозванного Предстоящего не знает о всех хитросплетениях закрученной вокруг меня аферы. Входит отец Виниус и его заодно с другими в жертву своим планам принёс. Ну, ничего. Пускай привыкает. Для первожреца неприкасаемых фигур не существует.

— А так, что нет здесь настоящего храма проклятого бога. В другом месте он совсем. В ту сторону отряд жреческий и ушёл. А Вельда мне отцом Виниусом сюда заманить приказано было, чтобы он под ногами не путался.

— И ты согласился? — широко раскрыла глаза Дин. — Зачем?!

— Его там мучили, наверное, — заступилась за друга Маришка. — Чего пристали?!

— Нет, не мучили, — вновь попробовал улыбнуться юноша. — Просто мне Предстоящий рассказал о ритуале, что с Вельдом по наущению отца Яхима император провёл. Мол, теперь он волей-неволей к храму добраться попытается, чтобы Лишнего в Гванделон призвать. Не сможет он по другому. Вот и предложил мне Вельда в ложное место заманить. Денег на отряд наёмников дал, грамоту. Мол, пока мы тут будем по долине бродить, жреческий отряд до храма доберётся и его разрушит. И всем хорошо будет; и Гванделон от проклятого бога, спасём, и с Вельда заклятье спадёт, и мне с Динкой герцогство вернут.

— Со мной? — удивилась Дин.

— Ага, — несмотря на бледность умудрился немного покраснеть Тимоха. — Он на тебе жениться разрешить обещал. Прости.

Мда. Знал отец Виниус, на что простодушного юнца купить. Наврал в три короба, другу предложил помочь, руку любимой девушки пообещал. Ну, и царство… вернее герцогство в придачу. А что? Тоже неплохо! И всё это под маской благородных намерений самого Предстоящего. Вот только в этот раз первожрец сам себя перехитрил. Вернее, его другие перехитрили.

— Но храм, что вы ищите, здесь, — озвучил мою мысль Туорг. — Мы же к нему как раз и идём.

— Это не тот храм. Это что-то другое.

— Да нет, Тимоха, тот, — со вздохом признался я. — Предстоящий угодил в ту же самую ловушку, что и нам готовил. Нет в том месте ничего, куда его толик направил. Монстры одни. Так что до храма мы всё равно доберёмся, — я покосился на прислушивающегося к беседе Туорга и уточнять, что Лишнего при этом призывать не собираюсь, не стал.

— Значит, ты… — мой друг, по-видимому, как раз хотел уточнить у меня этот вопрос, вот только сделать ему этого не дали.

Взревели в один голос тысячи глоток, пронзительно заржали кони, брякнули о щиты мечи. Мы замерли на мгновение, ошеломлённые всё нарастающим гулом.

— Орда, — сравнившись бледностью с Тимохой, оглянулся на меня Хорт. — Двинулись всё-таки.

Я вскочил на ноги, поднимаясь над невысоким кустарникам и нервно сглотнул, безуспешно пытаясь сдержать рвущуюся наружу панику.

Противоположный край ложбины исчез, закрытый нескончаемой волной скатывающихся через его край всадников. Степняки решительно направляли своих коней вниз по пологому склону, скрывались в глубине огромной рытвины, но их место тут же занимали другие, не менее решительно настроенные соплеменники.

Разве можно остановить лавину? Она сметёт всё, что встретит на своём пути. Спасения просто нет.

Я чуть было не попятился, со страхом смотря на ближний к нам край ложбины. Вот сейчас, буквально через пару мгновений, там покажутся первые всадники, вынося тем самым, всем нам смертный приговор.

— Силища, — вторя моим мыслям, прохрипел Невронд. Выглядел десятник, сплошь перевязанный окровавленными тряпками довольно жутковато, но на ногах держался твёрдо. По-видимому, ему лечение Герхарда, в отличие от Тимохи, всё же помогло. — Сомнут, и не заметят.

— Не сомнут, — уверенности в голосе Туорга заметно поубавилось.

— Сейчас появятся, — Дин, как и я, не сводила глаз с нашего края ложбины.

И тут что-то в поступательном движении живой лавины сломалось. Монолитный поток дрогнул, очутившиеся у края обрыва всадники начали осаждать своих коней, пытаться развернуть их, уйти в сторону. Но задние ряды продолжали по инерции напирать, сталкивая несчастных вниз. Яростные крики, проклятья, отчаянное ржание опрокинутых коней, всё это слилось в жуткую какофонию, не давало отвести глаз.

А всадники на этом краю ложбины всё не появлялись. Да и не появятся уже, наверное. Слишком красноречивым было желание очутившихся у края страшной ямы степняков, свернуть с несущего смерть пути.

— На это даже смотреть страшно, — ошеломлённо выдавила герцогиня.

— Они там умирают, да? Вместе с коняшками?

— Они там засыпают вечным сном, — прижал я к себе Маришку. — Они же нас с тобой хотели убить, маленькая. Во и пусть теперь на собственной шкуре испытают; каково это.

— Как Тимоху?

— Как Тимоху, — со вздохом подтвердил я.

— Тогда пусть в этой ямке все и остаются, раз они такие!

До задних рядов Орды, между тем, всё же, наконец, дошло, что с переправой через ложбину что-то не так, и всадники отхлынули прочь, рассеявшись по её краю. Небольшими группами рассеявшись. От грозной, многочисленной армии остались жалкие ошмётки.

— А вот теперь не мешало бы и спрятаться, — первым отмер Невронд. — Теперь они и за луки взяться могут.

— Это точно, — поддержал его Герхард, мазнув по мне взглядом. — Не думаю, что ты им по-прежнему живой нужен.

Мы упали в траву, отгородившись от врагов кустарником. Так себе прикрытие, если честно. Никакое. Но хоть глаза обозлённым всадникам не мозолим, и то хорошо. Хотя расстояние от нас до лучников неблизкое, а ливня из стрел, в связи с резким уменьшением поголовья противника, уже не получится.

Впрочем, оставшиеся в живых степняки, о мести даже и не думали. Поорали друг на друга, бешено крутясь на конях, кулаками в нашу сторону погрозили и дружно развернувшись, рванули прочь. Прошло немного времени и горизонт поглотил их, обрушившись на землю тишиной.