Лязгнув, захлопнулась стальная решетка. Щелкнул замок. Дежурный вновь потянулся к телефону:

- ФСБ? Говорит привокзальный участок. Мы чижика задержали: мелет, что в ДК террористы. Уперся рогом. Проверьте. И к нам пришлите кого-нибудь, заберете его.

Прошло несколько минут. Полицейский в очках допил чай. В соседнем кабинете кто-то хлопнул костяшками домино.

Максим почувствовал, что нападение произойдет прямо сейчас. Он юркнул под скамью, обхватил голову руками и зажал уши. Тут же раздался невыносимо громкий грохот автоматной очереди. Щелкнул замок. Низкий голос прогудел:

- Вылезай!

Максим выполз из-под скамьи и посмотрел в глаза высокому человеку в маске.

- Ты кто? – резко спросил бандит.

- Арестованный, - тихо сказал Максим.

- За что?

- За протест. На площадь с плакатом вышел.

- Наш человек! Запомни: мы – борцы за свободу! Я дарую ее тебе!

- Не стоит оставлять свидетелей, – озабоченно сказал кто-то у двери.

- Когда мне понадобится твой совет, я сам спрошу! – огрызнулся главарь и нажал на спуск. Щелкнул ударник.

Максим залился слезами: ну почему так не везет? Сейчас бы закончились все страдания! А этот… В Робин Гуда решил поиграть!

- Что, жить хочется? – террорист по-своему истолковал реакцию пленника.

На поясе бандита зашипела рация. Чей-то далекий голос прохрипел:

- У нас проблемы, всем срочно на точку!

Террорист выскочил на улицу, на ходу защелкивая магазин. Второй, у входа, поднял было оружие, но махнул рукой и последовал за первым. Максим вновь забился под скамью и лежал там, пока не услышал топот бойцов спецназа…

- Кто-нибудь, разожмите ему пальцы! Ружье заберите, да осторожнее! Не отдает ведь! – кричал майор. – Сильный какой.

- Не дам! Лучше убейте! – соленые капли быстро высыхали, оставляя на вороненой стали белесые разводы. - Да пошли вы все!

Максим высвободился из рук товарищей и вылетел в коридор. Из машинного зала выскочила Олеся, обняла его и прижала его к себе. Секунду он вырывался, потом уткнулся носом в ее волосы, вдохнул легкий аромат духов и немного успокоился.

- Ну ничего ж себе. Ты еще и парфюм с собой таскаешь? - наконец, выдавил Максим.

- Ну, я же девушка. Мне положено, - серьезно сказала Олеся.

Максима словно защекотало изнутри. С минуту он хохотал, не сдерживаясь, прямо в голос и эхо далеко разносило смех по коридорам.

- Все! – вдруг сказал Максим и открыл дверь. – Я в порядке.

Майор и братья растерянно смотрели друг на друга.

- Прости, друг. Не сдержался. Здесь не все можно фотографировать, - с трудом выдавил из себя Церпицкий.

- Вы слишком много на себя берете. Решаете, что можно, а что нельзя, - Максим снова надел на себя броню цинизма и безразличия. – Здесь только Зона может что-то запретить. И делает она это без предупреждения.

В коридор выскочил взъерошенный Илья:

- Пока мы здесь прохлаждались, Петровский сбежал!

- Как?

- Ушел через вторую дверь. Там еще одна комната была. Застекленная, с вытяжкой.

- Гермозона, - добавил Максим. - Там накопители обычно стоят.

- Да все равно. Что делать-то?

Майор несколько минут размышлял. Потом неуверенно произнес:

- Сбежал – его проблемы. Далеко не уйдет: сгинет где-нибудь. Предлагаю продолжить осмотр.

Никто не возражал. Максим открыл дверь в соседнюю комнату и заглянул внутрь.

В помещении размером со школьный класс валялся выкрашенный белой краской металлический стол с надписью «Управление тренажером». На стойках вокруг темнели погасшие дисплеи, закрытые проволочной сеткой.

- Наверное, это что-то вроде пульта, - предположил майор. – Кнопками меняли настройки. Интересно, настройки чего?

Максим поднял с пола тяжелый том:

- Журнал испытаний! При эксплуатации комплекса с модулем упаковки пространства не допускать превышения значений ипсилон-поля выше номинальных… китайская грамота, одним словом. Подпись: ведущий научный сотрудник Полякова Т.

Максим открыл папку с наклейкой «Интерактивная карта испытательного полигона». Внутри осталась одна-единственная страница – «для заметок».

- Карту кто-то украл… - вырвалось у него.

Майор прищурился, разглядывая измятый листок:

- Судя по остаткам бумаги на зажимах, только что. Доцент постарался – больше некому.

- Почему он всю папку не забрал?

- Так спрятать проще.

Максим поднял руку, точно ученик, желающий выйти к доске:

- Давайте попробуем запустить всю эту конструкцию. Вдруг у нас что-то получится?

- Нет питания.

Церпицкий подошел к стене и щелкнул выключателем. Ничего не произошло.

- Я видел на первом этаже силовой модуль.

- Голова два уха, - майор не удержался от издевки. - Это трансформаторная подстанция. Надеюсь, понятно, что будет, если ноль умножить на ноль!

Максим посмотрел на майора, потом на эмблему на стене:

- Я понял! Это не проценты! Это ноль, разделенный на ноль! Бесконечная мощь советской науки!

Повинуясь предчувствию чего-то нехорошего, он спустился на первый этаж и вышел на улицу. Остальные бросились за ним.

На площади сверкало нарядное здание с надписью «Областной драмтеатр». Зачем его построили посреди секретного центра? Вряд ли кто-нибудь мог внятно ответить на этот вопрос.

- Давайте устроим привал, - предложил Максим, не отводя глаз от собственного отражения в зеркальной стене.

Майор внимательно посмотрел на длинные тени:

- Нужно торопиться. Иначе мы не успеем…

- Мы и так не успеем, - нахально оборвал его Максим. – Предлагаю ночевать здесь.

Олеся поддержала его:

- Да вы посмотрите – он же на ногах еле стоит. Не знаю, на чем держится.

Церпицкий кивнул:

- Убедили. Идем на отдых! Дальше вестибюля не заходим!

Максим шагнул было внутрь, но майор схватил его за плечо. Илья и Павел вошли первые. Через минуту из театра донеслись их приглушенные голоса:

- Чисто!

Майор махнул рукой, приглашая остальных.

В фойе, куда заходящее солнце едва пробивалось через полупрозрачные стекла, Максим забился в самый темный угол и достал банку консервов. Он так и не открыл ее: сосредоточиться мешало назойливое бормотание, доносившееся со стороны гардеробной. Да лучше бы этот «кто-то» кричал во всю глотку! В конце концов Максима разобрало любопытство. Что там происходит? Кто может давать спектакль в давно заброшенном театре?

Майора подобные мелочи, кажется, не волновали. Он, тыкая пальцем в потолок, возбужденно спорил о политике с Олесей. Девушка тоже разошлась не на шутку. Ее звонкие реплики отскакивали от мраморного потолка и эхом разносились по фойе.

Максим положил рюкзак на стул, накинул ружье на плечо и тихо выскользнул в коридор. Подсвечивая дорогу фонариком, он заглянул в пустые, насквозь пропыленные зрительные залы, прошел до конца и спустился по лестнице на цокольный этаж. Голос доносился из-за металлической двери. Внутри, кто-то увлеченно, но совершенно невнятно, читал стихи!

Максим прижал ухо к холодному железу. Плохо закрытый замок щелкнул. Максим потерял равновесие, не удержался и ввалился внутрь. В нос ударил острый запах нафталина и плесени.

В просторной комнате, на диванах, расставленных по периметру свежевыкрашенных стен, расположились два десятка человек. За отдельным столиком, на котором коптила керосиновая лампа, сидела пожилая дама в пышном платье. В неверном свете черты ее лица казались строгими и даже суровыми, но глаза смотрели ласково и, почему-то, печально.

- Здравствуйте… - робко проговорил Максим.

- Добрый день, - приветливо сказала женщина за столом. – Вы, наверное, новенький? Добро пожаловать в литературное объединение «Светлячок». Я – председатель, Надежда Николаевна. Поэтесса, член Союза писателей СССР. А вы…

- Максим Безымянный. Не понимаю. К чему все это? Ну, в смысле, общество?

- Объединение, - поправила Надежда Николаевна. – Мы помогаем литераторам развить свой талант. Конечно, сейчас мы переживаем трудные времена. С тех пор, как отключили электричество, приходится читать наши произведения чуть ли не при лучине. Зато среди нас есть не только члены Союза писателей, но и редакторы. Они могут замолвить в издательстве словечко и поспособствовать напечатать роман, повесть или сборник поэзии.