Повелителя Воды разбудило легкое движение воздуха. Амечи открыл глаза и приподнялся на локте. Оказывается, это Миссел встал и теперь осторожно пробирался к выходу.

– Что случилось?

– Ничего, Эрхал. Спи. Меня кошмары замучили. Хочу выйти покурить.

– А-а-а… Что ж, покури.

– Пойдешь со мной?

Амечи скривился:

– Еще чего! Меня-то кошмары не мучают. В отличие от вони твоих сигар.

Миссел хмыкнул и вышел из комнаты.

А Эрхал никак не мог уснуть. Постепенно все больше его охватывало неосознанное беспокойство. Внутренний голос шептал: «Вы с Мисселом враги, ему нельзя доверять. Очень может быть, что происходящее на Ксантине – проделки дейвов. Тем более что Неизвестный ломился через Белую Башню именно из их мира. Не доверяй Мисселу! Не доверяй!»

Повелитель Воды ворочался с боку на бок и, наконец, не выдержал. Тихонько встал, стараясь не разбудить Темьяна. Поколебавшись, опоясался мечом и вышел во двор.

Небо уже начало светлеть в предчувствии рассвета, хотя луна еще продолжала наслаждаться властью над миром и не торопилась уступать ее солнцу.

Во дворе Миссела не оказалось. Эрхал бросил заклинание поиска и пошел в указанном направлении. «Волшебный компас» повел его к сереющим на поле стогам. Сам не понимая почему, амечи перешел на крадущийся бег, стараясь не слишком отсвечивать на скошенном, лысом поле. Пригибаясь, он приближался к очередной скирде, как вдруг услышал голоса: Миссела и незнакомца. Затаив дыхание, Эрхал осторожно припал к пирамиде из сена и напряг слух.

– …Это все глупости, говорю тебе. Так ничего не выйдет! – Миссел явно сердился.

– Другого пути нет, хозяин, – отвечал неизвестный. Он говорил по-саарски несколько странно: словно проглатывая окончания слов. Его акцент сразу насторожил Эрхала, показавшись смутно знакомым.

– Сколько раз повторять, не называй меня хозяином! – Миссел все больше выходил из себя.

– Дело не в том, как кого называть, – почтительно, но твердо возразил голос, – а в том, что только так можно решить эту проблему, хозяин.

Судя по звукам, Миссел плюнул с досады. Эрхал только не понял, что его больше раздосадовало: наименование «хозяин» или суть слов собеседника.

– Убирайся! – прорычал Миссел. – И скажи остальным, пусть немедленно вернут девушку и проваливают назад, в Несуществующий мир!

Эрхал подскочил: Несуществующий мир! Так вот почему акцент показался ему знакомым!

От движения амечи предательски зашуршало сено, но собеседники не обратили на посторонний звук ни малейшего внимания, отнеся его на счет полевой мышки.

– Если вы поразмыслите, хозяин, – продолжал уговаривать голос, – то поймете, что я помогаю добиться вашей цели и похищение девушки – самый короткий путь для этого.

– Не смей рассуждать о моих целях, урод! – взревел Миссел. – И чтоб утром вернули девушку – живой и невредимой!

– Напрасно вы так, хозяин.

– Я все сказал! – Миссел размашисто зашагал по полю в сторону постоялого двора.

Эрхал вжался в стог, надеясь, что состояние бешенства, в котором находится Проклятый, не позволит ему разглядеть темный силуэт амечи в светлеющем мареве утра.

Ожидания Повелителя Воды оправдались – дейв его не заметил. Зато таинственный собеседник Проклятого выскочил из-за стога прямо на Эрхала. Амечи опешил – Миссел, оказывается, разговаривал с всадником джигли! Судя по вытаращенным глазам, сам джигли тоже не был готов увидеть постороннего.

Несколько мгновений Эрхал и черный человек растерянно пялились друг на друга. Затем раздалось конское ржание, в плечо джигли ткнулась смоляная конская морда. Он ловко вскочил в седло и взмыл в сереющие небеса. А Эрхал все стоял в оцепенении и не сделал попытки его задержать. Самой связной мыслью амечи в тот момент было: «Вот это да!»

Впрочем, вскоре мысли побежали лавиной, тесня и перебивая друг друга:

«Миссел и есть тот самый Черный Чародей, а джигли у него на побегушках. Правда, они разошлись во мнениях по поводу Нефелы – джигли занялись самодеятельностью, что очень разозлило их хозяина, то бишь Миссела».

Или:

«Миссел работает на Черного Чародея, отвлекает мое внимание и заманивает Темьяна в ловушку. Кстати, Темьян говорил, что на жертвоприношении в их деревне Незнакомцев было двое, так, может, один из них и есть Миссел – дейвы умеют мастерски менять свою внешность».

И, наконец:

«Миссел каким-то образом вызвал на разговор одного из джигли и потребовал вернуть девушку. С Черным Миссел никак не связан, и вообще, он на нашей стороне, на стороне хороших».

А вслед за догадками и подозрениями пришла сакраментальная мысль: «Что делать? Потребовать от Миссела объяснений в открытую? Начать его подозревать и следить за ним? Постараться потихоньку избавиться от него?»

Так ничего и не решив, Эрхал побрел к постоялому двору. Миссел как ни в чем не бывало стоял у крыльца и курил.

Увидев амечи, он удивился:

– Эрхал, ты куда ходил?

– По нужде, – буркнул Повелитель Воды и пошел в комнату. Ему требовалось время, чтобы подумать.

Утро прошло в молчании. Эрхал и Миссел находились в состоянии задумчивости по вполне понятным причинам, а Темьян сразу почувствовал их настроение и не лез с разговорами.

Перед завтраком Повелитель Воды решил проверить одну свою догадку и под предлогом тренировки на мечах позвал Темьяна прогуляться в ближайший лесок. Эрхал хотел попытаться снять с урмака розовый ошейник и почти не удивился, когда ему это удалось. Причем достаточно легко.

Они вернулись на постоялый двор, и, пока довольный Темьян мыл у колодца освобожденную шею, Эрхал мрачно думал: «Миссел, видать, просто не захотел в свое время выполнить подобную процедуру. Вероятно, ему выгоднее, чтобы оборотень не получил доступа к своей силе. А какой убедительный спектакль Миссел тогда разыграл передо мной. Не могу снять! Сам попробуй! Да-а, уж в чем, в чем, а в выдержке ему не откажешь, ведь разоблачить его тогда было проще простого. Интересно, как бы он стал выкручиваться? И интересно, какова сейчас будет его реакция, когда он увидит урмака без ошейника?»

Реакция была – умеренно-удивленный взгляд на шею Темьяна и мрачный, злобный на Эрхала. Тот ответил Проклятому тем же, и отношения в маленьком отряде окончательно испортились. За завтраком Темьян переводил растерянный взгляд с амечи на дейва, явно не понимая, что происходит, но молчал.

Задолго до полудня троица покинула постоялый двор. Следуя разработанному заранее плану, им следовало устроиться в засаде у местечка Лит-Корру. Впрочем, двое из них были уверены, что засада ничего не даст. Эрхал считал, что Миссел вчера предупредил джигли, и они не полезут на рожон. Тем не менее, все трое оседлали лошадей и двинулись через лес по накатанной грунтовой дороге.

День был хорош – тих, ясен. Сюда, к югу, не успело долететь холодное дыхание осени, и природа все еще купалась в летней сытости и безмятежности. По правую руку от путников вздымались над лесом высоченные горы, а слева проплывали невидимые за деревьями Скользящие Степи.

Скользящие Степи были сродни Спящему Лесу, который располагался севернее, и Морю Зыбучести на западе. Три эти области являлись своеобразными полюсами магии – отсюда начинали путь «меридианы силы», создавая вкупе с «параллелями» волшебные силовые поля, насыщающие магией этот мир.

Скользящие Степи, как и два других полюса, населяли причудливые магические существа, причем волшебникам Ксантины так и не удалось составить их полный каталог. Здесь происходили всякие таинственные явления, иногда смертельно-опасные, иногда просто непонятные. Местные жители избегали соваться в аномальные зоны. Да и маги старались держаться от них подальше, предпочитая изучать на расстоянии.

Путников защищала от Скользящих Степей солидная полоска обычного леса, чему Эрхал был несказанно рад.

До Лит-Корру было еще достаточно далеко, но Повелителя Воды охватывало все большее и большее беспокойство – он ждал подвоха от Миссела.