4489 год 12 юты по летоисчислению Высших,

Мир Ксантины, Свободные графства

Стоял последний месяц лета – теплый, ясный, урожайный. Ветки садовых деревьев прогибались под тяжестью плодов. На полях перезревали колосья. Сочные кормовые травы вымахали в пояс. Но убирать все это богатство толком было некому – всю западную территорию Свободных графств затопила война.

Вошедшее в силу Муранское княжество вознамерилось расширить свои земли за счет соседа – Тесандрийского графства, и с первыми днями весны вероломно вторглось в его пределы.

Первые – приграничные – стычки муранцы выиграли с легкостью, но потом граф Тесандр подтянул навстречу захватчику регулярные войска, и продвижение княжеского войска замедлилось.

Граф Тесандр твердо решил защищать свои земли до последнего. Не пожалел опустошить казну и нанял несколько тысяч наемников. Вместе с собственными регулярными частями это дало ему вполне приличное по численности войско.

Но, как оказалось, Муранское княжество имело более опытных командиров, которые умудрялись выигрывать не количеством, а тактикой.

Медленно, но неуклонно муранское войско продвигалось по землям графства.

Казна Тесандра постепенно пустела. Наемники роптали или просто разбегались. Графу пришлось привлечь ополченцев – мобилизовать пахарей, ремесленников – всех, кто мог худо-бедно держать оружие. Их собирали во временные лагеря, наспех обучали и бросали в бой. Но такое пополнение не делало армию графа сильнее – большинство ополченцев погибало в первом же бою, не успев нанести серьезного урона противнику.

И все же у Тесандрийского графства еще оставался шанс победить в этой скоротечной войне. Все зависело теперь от победы или поражения в сражении возле небольшого городка Акаши, куда Тесандр стянул почти все свои войска, перекрывая захватчикам путь к столице графства и дальше на север – к богатым золоторудным шахтам.

Войска графа Тесандра заняли позиции в ожидании неприятеля, который ну никак не мог пройти мимо небольшого, но такого важного городка…

В одном дне пути от городка Акаши

Копыта лошадей из последних сил взбивали дорожную пыль. Лошадки хрипели, с трудом заглатывая сухой жаркий воздух, роняли мутную пену себе на грудь. Но трое всадников продолжали понукать уставших животных, заставляя по-прежнему идти галопом, не снижая темп.

– Загоним лошадей, Пол! – подал голос один из всадников. – Нужен хотя бы короткий привал!

Пол Чесман, командир отряда лазутчиков личной гвардии графа Тесандра, промолчал, лишь досадливо поморщился и прикрыл веки, словно прислушивался к чему-то далекому. Вместо него отозвался третий из всадников:

– Нельзя привал. Если остановим лошадей, они потом еще долго не смогут сдвинуться с места. Понадобится свежая тройка, а где ее взять здесь, среди полей да лесов?

– Левее, в трех лигах, лагерь, – откликнулся Пол Чесман. – Около полутора тысяч человек.

– Наши?

– Да. Ополченцы. Двигаем туда. Если напрямик через лесок, быстро доедем. Наверняка там найдутся свежие лошади для нас.

Спутники Пола Чесмана тотчас развернули лошадей, меняя направление. Им и в голову не пришло спросить, откуда командир знает о лагере. Они уже привыкли, что он знает все…

В лагере с самого утра царило оживление – прибыло высокое начальство. Барон Ливага – тесть графа Тесандра и один из военачальников его армии – посетил тренировочный лагерь, чтобы лично проинспектировать готовность ополченцев к предстоящим сражениям.

На самом деле умный граф Тесандр просто-напросто под благовидным предлогом удалил назойливого родственника подальше из действующей армии, потому что пустоголовый и тщеславный Ливага уже умудрился послужить причиной проигрыша не одного сражения.

Сопровождала драгоценную персону барона отборная сотня легкой конницы, да не наемников, а регулярной армии графства – исконных уроженцев этих земель.

По прибытии в лагерь барон Ливага в один миг поставил на уши и ополченцев, и их наставников. Устроил парад в свою честь, которым остался весьма не довольным. По этому поводу его сиятельство кричал, брызгал слюной, грозился повесить каждого третьего.

Ополченцы – вчерашние пахари и ремесленники – потели, бледнели и тряслись, будто малинник под тяжелыми лапами медведя. Наставники прятали от барона злые взгляды, незаметно стискивали зубы, но терпели. Барон продолжал буянить и упиваться властью.

Маленький отряд лазутчиков во главе с Полом Чесманом подъехал к ограждающему лагерь забору в самый разгар кутерьмы.

– Стоять! Кто такие? Откуда? – зычно окликнул их дозорный лучник с надвратной башни.

– Свои мы, не видишь что ли? – Всадники дружно извлекли из-за пазух висящие на шнурках пластины величиной с пол-ладони – магические знаки принадлежности к армии графа Тесандра. – Давай, открывай ворота!

Деревянные створки медленно, словно нехотя, поползли в стороны.

– Да поживее, Ротранов сын! – не выдержал один из разведчиков по прозвищу Клест. – У нас лошади вот-вот падут.

– А вы спешивайтесь, чего в седлах-то сидеть, мозоли себе на задницах натирать? – Из приоткрывшихся ворот выехал всадник, чернявый сухощавый мужчина лет тридцати, облаченный в броню легкого конника: панцирь из плотной, выделанной слоями, кожи с прикрепленными металлическими пластинами и металлический шлем с сине-черным плюмажем – цвета графа Тесандра. В правой руке всадник держал палаш – кавалерийский меч с прямым, расширяющимся к острию клинком, а в левой небольшой круглый щит. За его спиной сквозь приоткрытые ворота виднелся десяток легкой конницы в боевом построении с взведенными луками в руках.

– Ласково же вы нас встречаете, – усмехнулся командир лазутчиков. – Келвин, ты что, своих не признаешь?

Услышав собственное имя, мужчина с палашом вгляделся в испачканное пылью и грязью лицо всадника и убрал меч в ножны:

– Пол Чесман! Каким ветром тебя сюда занесло?

– Может, внутри поговорим? – перебил Пол. – Чего на всю округу орать?

– И то правда. – Сотник по имени Келвин повернулся к конным лучникам и сделал знак рукой: – Отбой, ребята. Это и впрямь свои.

Оказавшись в лагере, разведчики передали измотанных животных на попечение местных конюхов и попросили свежих лошадей.

– Сейчас поседлают, – кивнул Келвин, – а вы пока ступайте на кухню, перекусите…

– Да некогда нам, – перебил Чесман.

Келвин понимающе кивнул. Будучи сотником личной гвардии графа, он, естественно, знал, что Пол Чесман и его люди – одни из лучших лазутчиков Тесандра. И раз торопятся, загоняя лошадей, значит, везут какое-то спешное донесение.

– Келвин, а ты как здесь со своей сотней оказался? Пополнение обучаете или как? – поинтересовался Пол.

– Да вот, сопровождаем важную персону, – сотник скривился и посмотрел в сторону плаца, где продолжал распекать ополчение барон Ливага. – Охраняем драгоценную жизнь великого военачальника, чтоб его скособочило, да не выпрямило, – не удержался Келвин.

– Так здесь Ливага… А я-то думаю, кто это там вопит, – Чесман тоже посмотрел в сторону плаца, переглянулся со своими людьми и решительно сказал: – Келвин, вам с бароном надо убираться отсюда как можно скорее. Лучше выехать прямо сейчас.

Сотник отрицательно качнул головой:

– Это невозможно. Барон поднимет крик. Мне нужна очень веская причина, чтобы уговорить его покинуть лагерь.

– Пять сотен «Черных сердец», по-твоему, достаточно веская причина?

Келвин вздрогнул и посмотрел на командира разведчиков.

«Черные сердца» – наемники из клана Хар-Хад, тяжелая конница, элита. Умелые, свирепые, беспощадные. Перед боем они выпивают несколько капель магического эликсира, отчего становятся невосприимчивы к боевым заклинаниям – огненные шары и волшебные молнии причиняют им вреда не больше детских хлопушек на ярмарке.