Мы еще не на той стадии отношений, чтоб испытывать радость при встрече. А вот неловкость и стыд — запросто. По крайней мере, с моей стороны, потому что Камень. похоже, вообще стыда никакого не имеет.

Он отлепляется от подоконника, шагает ко мне и подхватывает под ягодицы одним резким движением.

Я только пискнуть успеваю, как оказываюсь высоко над полом, в жарких руках Лешки.

Он утыкается мне носом в шею, дышит шумно и довольно:

— Мм-м-м… Маленькая…

— Ты что? — испуганно шепчу я, оглядываясь по сторонам и радуясь, что, кроме нас, возле актового зала никого не наблюдается. Это, кстати, редкость, обычно тут полно девчонок — поклонниц группы.

Но сегодня незапланированная репетиция, и потому никто не в курсе.

И хорошо. Очень я этому рада.

— Я ничего… — бормочет Камень, — я просто охуеть, как скучал… Поехали уже ко мне, а?

От страстного обещания в его тоне мне становится еще больше не по себе. Сразу с новой силой принимается ныть внизу, напоминая, что там, вообще-то, все еще очень и очень болезненно. И нового вторжения пока не выдержать. И в то же время кожа мурашками покрывается, везде-везде. Это щекотное, невероятно приятное, будоражащее ощущение заставляет ерзать сильнее в горячих руках Лешки, и он это неправильно воспринимает. Определенно, неправильно.

Дышит тяжелее, держит крепче. А еще в два шага доходит до высоченного подоконника и сажает меня на него!

Становится напротив так, что я оказываюсь с раздвинутыми ногами, и моя многострадальная промежность в ужасной пугающей близости от его паха!

Лешка в спортивных штанах, видно, прямо с тренировки сюда примчался. И то, что он мне очень сильно рад и очень сильно скучал, ощущается крайне жестко.

Я малодушно радуюсь тому, что в джинсах, и добраться до меня невозможно, по крайней мере, здесь, в это конкретный момент, упираюсь ладонями в плечи парня, шепчу лихорадочно:

— Леша, тут народу обычно полно… Нас увидят…

— Ага… — хрипит он, — суки… Поехали ко мне сейчас… Я, как узнал, что этот рыжий придурок тебя в универ отпустил… Одну… Прямо взбесился. Какого хера ты поехала сюда? Ты лежать должна еще!

— Репетиция…

— Да похуй на нее!

— Нет, — неожиданно проявляю я твердость характера. Вот где она была, эта твердость, сегодня с утра? Когда так нужна была? — Мне надо петь, чтоб зарабатывать на жизнь! И на общагу!

— Да не надо тебе об этом больше думать, — рычит Камень, — забудь вообще! Все будет!

Ага, конечно…

— Нет, — настаиваю я, сильнее упираясь в плечи Камня и, в итоге, запускаю пальцы в его волосы и чуть тяну за них назад, чтоб посмотреть в глаза, темные и шальные от едва сдерживаемого желания.

Меня буквально обжигает это бешеный взгляд, мысли сбиваются, забываю, что хотела сказать. Боже мой… Как можно такому противостоять? Никак. Я и не смогла… Наивная слабачка. Но как-то надо восстанавливаться. Выкарабкиваться.

Уф… Выдохнуть… И вперед!

— Леш, — как можно серьезней и уверенней говорю я, — нам надо поговрить о том, что случилось. И о том, что будет дальше.

Лешка молчит целую долгую минуту, изучая меня затуманенным взглядом, а затем выдыхает, явно тоже пытаясь прийти в себя.

— Да, ты права, — кивает он, наконец, — надо. Сука… Че ж так кроет-то?

Я молчу, у меня тоже нет ответа на этот вопрос. И да, меня тоже кроет. И непонятно, с чего. И еще непонятней, когда это все началось, в какой момент? Где отправная точка безумия?

— Поехали ко мне, поговорим, — предлагает Лешка.

— А Лис? — я киваю на куртку Игната, лежащую рядом на подоконнике.

Камень при упоминании Лиса морщится.

И вздыхает.

— Надо, бля. Но потом.

— Но он же будет искать… Наверно…

— Его папаша вызвонил и уволок на какую-то встречу, — пожимает плечами Камень, — так что не факт…

— Уже обратно приволок, — раздается со стороны смешливый голос Лиса.

Он подходит к нам и, не обращая внимания на недовольство Камня, подается ко мне и целует в губы. Легко и быстро, предварительно оглянувшись по сторонам.

— Нельзя палить нашу девочку, — говорит он в ответ на взгляд Камня, — ты, каменная башка, наверно ее уже сто раз на глазах у всех полапал?

— А че такого? — рычит Камень, — она — моя.

— Она сама разберется, чья она, да, малыш? — подмигивает мне Лис, но во взгляде его плещется холодная ревнивая ярость. Не понравилось ему замечание Камня, не согласен он с ним, — а пока нечего ее лапать у всех на глазах.

В глазах Камня мелькает понимание, он, помедлив, кивает.

— И об этом нам тоже надо поговорить, да, — ставит окончательную точку в разговоре он, мягко снимает меня с подоконника и, не спуская с рук, тащит в сторону выхода.

Лису прилетает в лоб его курткой и жестким приказом:

— Двигай за нами на расстоянии, рыжий придурок.

— Не надейся, что я буду это долго терпеть, Камешек, — с холодной ласковой яростью в голосе отвечает Лис, подхватывая куртку и следуя за нами в кильватере.

Я, уже не делая попыток вырваться, вяло обнимаю Камня за шею, машинально ероша темные густые волосы на затылке, и старательно отвожу взгляд от прищуренных ревнивых глаз Лиса, наблюдающего это с расстояния нескольких метров.

Положение двусмысленное на редкость.

И почему мне опять жарко-жарко?

Мы же разговаривать едем…

Да?

— Чего опять в мою тачку прешься? — ворчит Камень, устраивая меня на переднем сиденье своего черного зверя и бросая прихваченную из гардероба пуховик назад, — ты же, вроде, снова колеса нашел?

Я послушно позволяю себя пристегнуть, слегка выбитая из колеи путешествием по, пусть и не переполненному, но все же не совсем пустому вестибюлю, которое только что совершила верхом на Камне.

Ох, эти взгляды и выкрики… Это было напряженно. И жутковато для меня.

Чересчур, короче говоря.

А вот Камню, похоже, вообще не чересчур…

Нес меня, легко подхватив под ягодицы, спокойно и даже с торжеством, как питекантроп, победивший противника и добывший себе сладкую самочку в пещеру.

И все мои тихие увещевания на ухо, просьбы не дурить и поставить на ноги, только лишь сильнее раззадоривали.

— Нахуй, — морщится Лис, падая на заднее сиденье, четко за мной, тут же подается вперед и по-хозяски принимается поглаживать меня по плечам и шее, — папаше ключи сегодня кинул в рожу.

— Отважный, бля, — усмехается Камень, недовольно косится на пальцы Лиса, уже живущие своей жизнью и явно не там, где им следовало бы, по мнению самого Камня, но ничего не говорит, захлопывает дверь и быстро прыгает на водительское, заводит машину, — учти, я тебя возить не буду все время. Сам выбирайся из той жопы, в которую себя впихнул.

Я смотрю на напряженного Камня, потом поворачиваюсь к Лису и получаю сладкий короткий поцелуй прямо в раскрытый для вопроса рот.

Обескураженно поджимаю губы, растерянно облизываюсь и падаю обратно на сиденье.

— М-м-м… — шепчет Лис, проходясь по моим плечам ласковыми опытными пальцами, — сладкая какая… Я толком не распробовал еще…

— Прекрати… — мне неловко и странно, учитывая, что Камень на меня тоже поглядывает…

И в его глазах, за недовольством и ревностью, звериными отблесками отсвечивает вожделение. Темное и страшноватое. То самое, что сбивает с ног и заставляет голову пустеть, превращаясь в гулкий сосуд, звенящий лишь желанием и страхом.

Я внезапно понимаю, что ему не то, чтоб нравится смотреть, как Лис меня трогает… Нет, тут что-то более серьезное, многослойное, глубинное. Его это… Заводит, вот. Словно он в голове своей прокручивает такие сценарии нашего общего… э-э-э… взаимодействия, что всем вокруг становится жарко.

Я, например, пламенею в буквальном смысле.

Глаза горят, уши горят, губы и щеки — тоже горят.

Это кошмарно: оказавшись в замкнутом пространстве втроем, мы словно заражаемся друг от друга безумной, самой высшей пробы, жесткой похотью, которой невозможно противостоять!