— Нет уж, довезу, — раздражается Тошка, — а то прицепится кто-нибудь…
— Да что ты несешь? — возмущаюсь я, — останови, я сказала! Вот тут! А то на ходу выпрыгну!
Тошка меня знает и потому тормозит, хоть и отчетливо скрипит при этом зубами.
Выскакиваю из машины, показательно не прощаясь, потому что достал уже!
Поправляю юбку, смотрю, как Тошка, раздраженно газанув, скрывается в направлении университетской стоянки, и иду к воротам университета, сегодня широко и гостеприимно распахнутым.
Волнуюсь очень, но радует то, что вокруг полно таких же, как и я, взволнованных вчерашних школьников, тоже с замиранием сердца идущих на свою первую взрослую линейку.
Перед воротами останавливаюсь и, задрав голову, смотрю на высоченное здание, украшенное флагом.
Очень красиво, очень пафосно и тяжеловесно.
Сколько же здесь этажей? Как-то раньше в голову не приходило посчитать…
Восемь. Восемь этажей. И по бокам какие-то башенки, там, наверно, еще парочка этажей имеется.
Солидно как. Сразу чувствуется, что учебное заведение высокого уровня. Не каблуха какая-нибудь или низкорейтинговый институт, снимающий половину школы на окраине города.
И я буду тут учиться.
Круто как!
4
Радость переполняет, хочется счастливо гикнуть и подпрыгнуть на месте!
И, возможно, я бы так и сделала, но в этот момент позади раздается оглушающий рев мотора. Настолько внезапный, что я подпрыгиваю на месте, поворачиваясь и тут же, чисто на инстинктах, отбегая в сторону.
И тут же о кого-то спотыкаюсь и лечу! Прямо носом в асфальт!
Правда, не долетаю, этот кто-то перехватывает чуть ли не у самого низа, и я опять лечу. Уже в обратном направлении.
Все происходит так быстро, что успеваю только пискнуть удивленно, не испуганно даже, потому что осознать ничего не получается пока. Какие-то качели дурацкие: вверх-вниз.
— Ноги береги, — раздается у меня над головой низкий тихий голос.
Задираю подбородок, задираю, задираю… Ой, мамочки, чего же он такой высокий-то?
Моргаю на крепкую шею, недельную небритость, очень даже брутальную… Серые глаза, темные брови, темные растрепанные, довольно длинные волосы. Ой…
Парень, поймавший меня, спасший, можно сказать, от неприятностей, тоже смотрит, хмуро, без улыбки. И придерживает за плечи. И руки у него горячие и жесткие.
Я немного ежусь, потому что слишком крепко держит, затем вспоминаю о вежливости:
— Спасибо.
Он кивает, не отводя от меня взгляда, и я ощущаю, как его большие пальцы неожиданно мягко ведут вверх и вниз по моим плечам…
Это… Странно. И пугает, если честно. И я хочу высвободиться, потому что парень странный. Слишком суровый, слишком какой-то… непростой. Опасный, вот правильное слово. Очень опасный, это на уровне подсознания ощущается. Хочется быть подальше, но он все еще держит, не пускает, а я почему-то тоже не могу ни слова сказать, попросить, чтоб убрал руки. А вырываться силой как-то… невежливо, он же помог…
— Эй, Камень, новая телка? — глумливый веселый голос за спиной заставляет вздрогнуть. Я каким-то седьмым чувством понимаю, что это про меня, тут же вспыхиваю всей поверхностью кожи, кажется, и веду плечами, пытаясь вырваться.
— Ниче так, жопастая, — продолжает тот же голос, и я уже не краснею — буровею, как свекла! Это что еще на наглец такой?
К счастью, моему спасителю тоже не нравится этот придурок и его слова, потому что он отпускает меня, наконец-то, и шагает вперед, чуть нахмурившись.
Я же, торопливо отскочив в сторону, получаю возможность рассмотреть нахала, успевшего ни с того, ни с сего оскорбить меня.
И сразу понимаю, что это именно он — причина моего падения. Верней, не он, а его байк. Что-то спортивное, невероятно крутое на вид и такое же дорогое.
И сам парень, одетый нарочито просто и стильно, с продуманно небрежными светлыми волосами, модной татухой на шее, красивый, скалящийся весело на хмуро изучающего его здоровяка, смотрится дорого.
И нагло, безмерно нагло.
Он сидит на своем мощном спортивном звере, проводит ладонью, тоже забитой татухами чуть ли не до кончиков пальцев, по волосам, придавая им еще более стильный вид. В брови поблескивает колечко пирсинга.
Невероятно залипательный нахал…
Я ловлю себя на том, что пялюсь, чуть ли не с отвисшей челюстью, а парень, заметив мой взгляд, улыбается и подмигивает:
— Ты только познакомилась с ним, малыш? Если так, то мой тебе совет, не спеши…
Я тут же прихожу в себя и делаю шаг назад, затем еще один, а потом вовсе разворачиваюсь и убегаю прочь.
Вслед мне несутся какие-то выкрики, которые я уже не слышу. Зато слышу отчетливо знакомый низкий голос:
— Я тебе твою железяку в зад затолкаю…
Поворачиваться и наблюдать этот процесс я не планирую, еще сильнее ускоряясь.
И пытаясь усмирить бешено бьющееся в волнении сердце.
Ну надо же, приключение у меня!
Бр-р-р-р…
Вокруг бурлит, завихряется толпа, и постепенно я перестаю вспоминать о досадной встрече возле ворот. Пока ищу свою группу, пока изучаю расписание и схему универа, пока знакомлюсь с одногруппниками… Понятно, что дел море, тут как бы себя не забыть, что уж говорить про случайно встреченных людей!
Тем более, что университет огромный просто, и я в любом случае больше этих двоих парней не встречу.
Знала бы я, как сильно ошибаюсь в тот момент…
5
После завершения праздничной линейки нас радуют тем, что занятия начнутся сразу, в этот же день.
Целых три пары, обалдеть!
Вот это я понимаю, сразу погружение с головой!
Но я не расстраиваюсь, предметы все новые, даже названия у них такие… солидные. Интересно очень!
В группе у нас в основном девчонки, парней всего два человека, и похожи они больше на испуганных мышат, чем на представителей сильной половины человечества.
Я с любопытством всматриваюсь в новые для себя лица, пытясь понять, что за люди меня окружают. Стараюсь быть приветливой и улыбаться, в конце концов, с этими людьми я буду ближайшие пять лет довольно плотно общаться, надо наводить мосты.
В школе я не была популярной девочкой, но и изгоем тоже не слыла.
Обычная среднестатистическая ученица, спокойная хорошистка. Про то, что мои родители — в религиозной общине, не знал никто из учителей и одноклассников, и слава богу.
Тошка учился в другой школе, со специальным математическим уклоном, и виделись мы, в основном, после уроков и на выходных. А в старших классах — вообще не особенно часто, потому что у меня была подготовка к ЕГЭ, а у него университет, не до общения. Но связи друг с другом не теряли, перезванивались, переписывались в мессенджерах, знали все друг про друга.
И потому мне вдвойне обидно было, что он вот так странно отнесся к моему желанию учиться здесь, в самом лучшем университете города.
Ему, то есть, можно, а мне нельзя? Глупость какая…
Тошка, словно чувствуя мою злость, засыпает меня миллионом сообщений с веселыми мемчиками, котятами, жалобно глядящими с экрана, щенятами и прочей ерундой.
И, если в самом начале я только раздражаюсь, то затем обида отпускает, и на котят с щенятами реагирую уже вполне благосклонно.
И даже один раз отправляю в ответ улыбку.
Тошка радуется и тут же звонит, чтоб, наверно, закрепить успех, но в этот момент начинается пара, и я сбрасываю.
А, когда завершается последняя пара, выхожу на крыльцо и оглядываюсь, уверенная, что Тошка ждет меня.
Но в толчее студентов не могу его увидеть, спускаюсь вниз по ступеням.
— Вася, давай с нами! — зовет Марина, веселая темненькая девчонка, моя одногруппница, — мы отмечаем первый учебный день!
— Эм-м-м… — вообще, я не против, но, к сожалению, с деньгами полный провал, все рассчитано вплоть до копейки, и позволить себе где-то посидеть я не могу. — Нет, мне надо…
И снова оглядываюсь, выискивая Тошку. Неужели, не дождался? Или обиделся, что сбросила?
