И подмигивал. Словно… Приглашал.
Напоминал, что на месте любой из девчонок могла бы быть я…
А еще он стал появляться у нас в общаге. И этому событию очень сильно удивлялись все мои знакомые девчонки, потому что раньше Лис до простых смертных не снисходил. Ему, и таким, как он, вполне хватало девочек с Олимпа. А тут словно прописался… То у одной ночует, то у другой… И по утрам наша веселая общага, в которой ничего не скроешь, судачила на кухне и в коридорах о том, какой классный и щедрый Лис, какой он офигенный в постели, какой… Больше я не слушала, уходила прочь, бросив все, что хотела помыть или приготовить на общей кухне.
И злилась, так злилась!
И сейчас злюсь.
Потому что мешает! И вообще, какого черта он тут?
Это место явно не его масштаба! Говорят, что своих девочек он водит в вип-клубы! А тут от вип только название кабинок для уединения… И мне туда срочно надо! Там Маринка готовится совершить свою САМУЮ УЖАСНУЮ ОШИБКУ!
— Пусти! — дергаюсь я, вырываясь из нахальных лап Лиса, безуспешно, конечно же.
Вытягиваю шею, пытаясь понять, в какую сторону утащили Маринку.
— А куда тебе так срочно надо, малыш? — Лис прижимает меня сильнее к себе, пытается вовлечь в медленный и чувственный танец, потираясь о меня, но я упираюсь сильнее в крепкие плечи, бессильно выдираясь из ласковых, но таких неотвратимых объятий.
— Пусти же! Мне надо в вип!
— Ого… — Лис перестает улыбаться, приподнимает меня за подбородок, заглядывает в глаза внимательно, — а что ты там забыла?
— Маринку! — в досаде и ужасе от одной только мысли, что там могут делать с подругой, пока меня тут Лис танцует, рявкаю я, — Маринку забыла! Ее туда увел какой-то страшный мужик! А я… — и тут меня пронзает удивительная по новизне, спасительная мысль, — Лис! — я вцепляюсь в белую майку парня, смотрю в глаза с мольбой, — Лис! Помоги! Помоги мне! Вытащи ее!
Лис замирает, чуть прищурившись на меня, затем, оценивающе, на двери випа, после — снова на меня… И я понимаю, что надо сказать в следующее мгновение. Как можно его уговорить помочь.
— Лис, я… Буду благодарной… — облизываю губ и обреченно добавляю, — очень.
39
Вокруг нас грохочет музыка, но у меня ощущение внезапной глухоты: словно издалека доносятся звуки, и за плотным стеклом, которое нас будто окружает со всех сторон, немо и страшновато двигаются в дьявольском танце черти и грешники. А мы с Лисом, как в том старом фильме по рассказу Гоголя, стоим в очерченном мелом кругу.
И видим лишь друг друга.
Я понимаю, что сказала, что предложила сейчас… И ужасно боюсь, буквально до трясущихся поджилок боюсь, что он откажет… Или что согласится, предварительно потребовав… Что-то ужасное. Верней, с его точки зрения не ужасное, а вот с моей…
Молчание Лиса длится всего пару секунд, кажущихся вечностью для меня.
За этот жутко долгий отрезок времени я успеваю вообразить невероятно страшные картины: про Маринку, про то, что с ней сделают, если Лис развернется и уйдет…
Зачем ему я?
Он вообще про меня не думал все это время!
Он считает, что я — девушка Камня и, наверняка, презирает за то, что сейчас сказала… И с Камнем связываться не будет… Конечно, откажет. И еще и будет знать, что я — настолько легко предлагаю расплатиться единственной монетой, которую имею.
Или, если согласится… Ой, тут даже думать страшно… И Лешка… Он считает меня своей… Я ему, конечно, не обещала, и вообще планирую поговорить серьезно, когда вернется, но сейчас-то…
Занятая диким сумбуром в голове, я не сразу понимаю, что Лис что-то говорит.
Вижу, как шевелятся его губы, растягиваются в усмешке… Кажущейся мне холодной, издевательской…
Отказал… да?
— Что? — ляпаю я, не подумав, и тут же осекаюсь. Зачем мне слышать его отказ? Надо пережить и думать, как выручать Маринку… Самой…
Лис ухмыляется и тянет меня за подбородок к себе еще ближе, шепчет прямо в губы:
— А ты полна сюрпризов, малыш… Мы еще поговорим на эту тему, да?
На автомате киваю, заторможенно и глупо, смотрю в его смеющиеся довольные глаза.
И только тут доходит: не откажет…
— Никуда не уходи, хорошо? — обдает Лис горячим дыханием мои губы, после нежно проводит большим пальцем по нижней, секунду медлит, словно что-то пытаясь рассмотреть в моих, наверняка, полных безумия и страха глазах… А затем отпускает, разворачивается, проводит раскрытой ладонью по волосам, чуть разминает шею и быстро двигается в сторону випов, безошибочно находя тот из них, куда уволокли Маринку.
Я смотрю, как его высокая, поджарая по-волчьи фигура растворяется в полумраке випа, и слепо хватаюсь за подвернувшийся стул.
Моргаю растерянно, пытаюсь унять бешено бьющееся сердце, воздуха не хватает. И вокруг все еще тишина. Та самая, гнетущая, страшная.
Я в аду.
И единственный человек, который может защитить, может хотя бы попытаться это сделать, сейчас далеко.
А второй… Что он делает сейчас? Получится ли у него?
Взгляда оторвать от двери, за которой только что скрылся Лис, не могу.
Что там происходит? Что?
А если Лис… Если он не справится, не сможет уговорить того взрослого мужика отпустить мою дурочку-подружку? Если мужик, который явно старше лет на десять и настолько же тяжелее Лиса, начнет драться, покалечит его? Или вообще…
Ой, что я наделала! Дура я, какая дура!
Права мама, надо было мне дома сидеть, в общине, и замуж скорее выходить! Тогда бы и не пострадал никто! А так…
В этот момент дверь в вип распахивается, и на пороге появляется Лис с висящей на локте Маринкой.
Он оглядывается и идет прямо ко мне.
И вот сейчас на меня шквалом обрушиваются, кажется, все звуки мира! Музыка, долбящие басы, визги девчонок, свист парней, мат, вопли, звон посуды и бог знает, что еще!
И ничего из этого не перекрывает невыразимое, просто сшибающее с ног облегчение!
Маринка жива! И Лис тоже! И визуально в порядке! По крайней мере, ногами оба передвигают шустро.
Бросаюсь к подруге, принимаюсь тормошить:
— Марина! Марина, ты как? Он тебе ничего не сделал?
— Кто? — удивленно таращится на меня подруга, и я понимаю, что она вообще не в себе! Пьяная, словно сапожник! Глаза глупые-глупые, бессмысленные совершенно! — Лис?
Она принимается пялиться теперь на Лиса, весело скалящегося и слизывающего кровь с костяшек.
— Лис? Ты со мной ничего не сделал?
— Сейчас сделаю, пьянь ты подзаборная, — ржет он, затем оглядывается на дверь випа и командует, — валим. Малыш, подхватывай эту засранку с другой стороны и потащили.
Я решаю все вопросы оставить на потом, повинусь, и мы вдвоем с Лисом шустро тащим весело булькающую и пытающуюся что-то сказать Маринку к выходу.
— Опять две телки, Лис? — смеются, увидев нашу дружную компанию, парни из охраны.
Лис с досадой отворачивается, покрепче перехватывая Маринку и стараясь быстрее скрыться за дверями клуба, а я непонимающе оглядываюсь.
И замечаю, как один из охранников показывает Лису большой палец.
Что это он?
Мы грузим Маринку в такси, я сажусь рядом, а Лис — на переднее сиденье.
Он говорит водителю адрес, нашу общагу.
И всю дорогу молчит, только периодически поворачивается, чтоб посмотреть на меня.
Маринка, заснувшая на моем плече сразу, стоило машине выехать из проулка, в котором размещался клуб, сонно причмокивает губами с размазанной помадой и, в целом, выглядит очень даже умиротворенной.
Я рассеянно глажу ее по голове, ощущая себя странно.
С одной стороны спокойно, потому что мы определенно едем в общагу, и это хорошо.
А с другой…
Чего захочет Лис? Верней, понятно, чего, не такая я уж и дремучая. Вопрос, смогу ли я ему это дать? Или не сдержу обещания? Может, тупо смыться в общагу и все? Ну вот что он мне сделает, в конце концов? Не будет же догонять и… И силой… И вообще, может, все обойдется?
Правда, очередной взгляд Лиса, брошенный через плечо, четко указывает, что не обойдется.
