Я ускользаю от захвата исключительно чудом.

Вскакиваю, разворачиваюсь лицом к ним, выставляю вперед обе ладони в нелепом и бессмысленном жесте защиты.

— Стойте! Стойте! — голос так и не обретает нужную уверенность, но парни почему-то слушаются.

Они успевают подняться на ноги и двинуться в мою сторону с одинаково жесткими выражениями лиц. Но замирают, глядя то на меня, то на ладони мои. Одинаково усмехаются, только что не переглядываясь, словно заговорщики.

Я, в ужасе от внезапной их слаженности, отступаю назад, упираюсь спиной в дверь. Судорожно ищу слова, чтоб затормозить это безумие и уйти отсюда. Целой.

— Малыш… — начинает Лис, обманчиво мягко и спокойно. Хитрый какой, манипулятор!

Но его перебивает тяжелый и прямолинейный Камень:

— Маленькая, что значит “нет”? Этот урод сейчас свалит, и мы спокойно поговорим…

— Да размечтался, — щерится Лис, — это ты сейчас свалишь!

— Это я сейчас уйду! — успеваю я вклиниться до нового витка угроз и драки, — мне домой надо! Понятно? Я вообще… Не хочу этого всего! Я вас боюсь! Обоих!

— Маленькая, он тебе угрожал? Он сказал тебе что-то, из-за чего ты мне то смс прислала? — я вижу, как глаза Камня наливаются яростью, он резко поворачивается к Лису, — сука! Я же предупреждал! Я же…

Лис тут же подается в сторону, уходя от возможного удара, а я повышаю голос, желая прекратить это все:

— Стой! Ничего он не говорил… Ничего такого, чего ты не говорил бы!

— Он тебя заставил, малыш? — по-своему понимая мои слова, моментально еще сильнее ощеривается на Камня Лис, и, уже больше не пытаясь уклониться, мягко поводит плечами, одновременно напрягаясь для броска, — потому ты от меня бегала? Его боялась? Не бойся, я с ним разберусь. Сразу бы сказала…

— Боялась? Ты охуел? Да ты влез, сучара, влез сам!

О-о-о-о!!! Да как это все прекратить-то?

Забыв обо всем, о том, что только что хотела бежать прочь от них обоих, делаю шаг вперед и оказываюсь точно между двумя пышущими злобой и нерастраченным тестостероном парнями.

Упираюсь ладонями одному и второму в грудь, обжигаясь от так ярко транслируемой ярости и бешенства.

— Прекратите!

Они застывают, глядя уже не друг на друга, а на меня. Только на меня.

Ох, черт…

Зря я это сделала. Зря я так близко к ним сейчас!

Но понимание запаздывает, а инстинкт самосохранения, до этого позволивший мне выбраться из ловушки, молчит. Видно, и у него есть предохранители.

И сейчас они перегорели.

У всех.

Я сходила с ума от касаний и голосов, я терзалась сомнением, горечью и стыдом. Я боялась себя, ощущений, желаний, снов. Я жила не сегодня, а тем, что же там, потом?

Я сходила с ума, без остатка, слетала вниз. И чадили мосты, словно осенью горький дым. Затмевали сознание взгляды длиною в жизнь. И тянула за жилы потребность — лишь к ним, лишь к ним.

Я сходила с ума, кто осудит? И кто поймет? Кто посмотрит с укором колючим и скажет: “тварь”? Я живу только этим, безумным горячим днем. Я живу только раз, в этот жаркий ночной декабрь.

Я сходила с ума, это просто и так легко. Отдаваться безумью и сладко в мороз лететь. Я сходила с ума, без сомнений разбив стекло. Мне не больно. Лишь страшно назад смотреть.

М. Зайцева. 18.08.24

___________________________________

Каким образом так получается, что Лис и Камень придвигаются одновременно и очень-очень близко?

Настолько близко, что воздух между нами тремя исчезает, мгновенно выгорая, как при большом пожаре? И электичество колючей статикой трещит все сильнее.

Они оба напряжены, словно два одинаково отрицательно заряженных электрона. А я — положительный.

И их притягивает ко мне нерушимыми законами физики.

Я понимаю каким-то очень дальним, единственным несгоревшим еще в огне безумия участком мозга, что надо разрядить накаленную обстановку, надо… заземлить их?

Но как? Как?

Мои слова не помогут! Мои действия, упертые бессмысленно и смешно ладони в их раскаленные от напряжения тела — тоже!

И все же я пробую.

Невозможно же так дальше! Они поубивают друг друга! И я буду виновата, что не остановила…

— С ума сошли? — голос у меня хрипит, предательски срываясь и слабея. И укора, вообще, сколько-нибудь внятной угрозы, не получается.

Получается… призыв?

По крайней мере, парни именно так его воспринимают.

— Сошли, малыш, — согласно кивает Лис и снова проворачивает этот фокус с моей ладонью, накрывает напряженные пальцы своей большой рукой, ведет вверх, чуть-чуть сжав, чтоб не смогла вырваться, мягко, мимолетно целует в самый центр, вызывая сонмы мурашек по коже, и устраивает на плече! Словно я его обнимаю! Сама!

Позади рычит Камень, и я понимаю, что еще чуть-чуть, и его сорвет с катушек окончательно. Тогда он перестанет сдерживаться, примется за Лиса уже всерьез… И что-то подсказывает, что в этом случае Лису не поможет его черный пояс…

Слишком разные весовые.

Потому я торопливо поворачиваюсь к Лешке и так же, не думая, закрываю его рот пальцами. Только чтоб не сказал ничего, только чтоб остановился.

И Камень останавливается, да.

Но порадоваться я не успеваю, потому что в следующее мгновение жесткая ладонь ложится мне на затылок, властно тянет вперед, а в раскрытый в изумлении рот впиваются сухие, горячие губы.

Я вообще не ожидаю того, что Камень начнет меня просто целовать в присутствии Лиса, хотя могла бы быть к этому готовой, учитывая, что он уже кусал меня за шею совсем недавно. И то, что Лис на это смотрел, вообще никого, кроме меня, не волновало!

Потому теперь просто не могу ничего сделать, только вцепляюсь ослабевшей рукой в ворот футболки Камня, а вторая моя ладонь так и остается на плече у Лиса, придвинувшегося еще ближе, обхватившего меня за талию так сильно, что жар от его раскаленного тела словно перемешивается с моим, сплавляется!

— Охуеть, горячо, малыш… — шепчет Лис, целуя мои пальцы, скользя подрагивающими ладонями по талии и ниже. Шепот его огненный словно подчеркивает неистовство собственнического поцелуя Камня, усиливая эффект, делая нас троих участниками безумного физического эксперимента с непредсказуемыми последствиями.

Когда пальцы Лиса опытно и настойчиво проходятся между ног, неожиданно жестко, грубовато, но так умело потирая прямо по шву джинсов, я не могу сдержать вскрика изумления и невольной дрожи.

Предупреждающий укус Лиса в шею, рычание Камня, который эту мою дрожь воспринимает совершенно дико и с вожделением, усиливая напор, щедро делясь со мной охватившим его безумием…

И я прекращаю вообще что-либо понимать!

Словно в морок погружаюсь. Красный, чувственный, плотный, как малиновый сироп. И такой же сладкий.

Я уже не помню, что хотела сделать, каким образом планировала остановить этих бешеных зверей.

Я мгновенно теряюсь в густом, обволакивающем водовороте сумасшествия. Одного на троих, умноженного, и оттого еще более острого.

Где-то на периферии — ревнивое рычание Камня, уже переставшего мучить мои губы и теперь с матом пытающегося оттолкнуть Лиса, но так, чтоб не задеть меня, тонкой, но ощутимой помехой замершей между ними.

Лис не прекращает меня трогать внизу, каждым движением пальцев посылая по слабому телу огненные протуберанцы разрядов удовольствия. Стыдного, никогда ранее не испытываемого!

Я и не знала, что можно там так трогать! Такое делать!

Я вообще стыдилась этого всего, даже в душе мылась очень быстро, избегая лишний раз касаться… А тут… Он такое делает! И даже через джинсы это ощущается так, словно по голой коже… Ох, а если по голой коже так же сделать?

Непроизвольно представив себе это небывалое ощущение, невольно запрокидываю голову и, застонав, упираюсь макушкой в плечо Лиса.

— Сучара, да свали ты уже! — Камень уже не пытается меня обойти, убрать помеху в сторону, кажется, он боится, что, стоит ему отпустить меня, как назад вернуть не получится… Потому что приду в себя и больше не позволю… А я не позволю… Я и сейчас не позволяла…