Лилит рассмеялась.

— Где это ты таких принцесс видел?

— Читал в сказках, — произнес он и тоже улыбнулся.

— В сказках много вымысла и очень мало правды, — назидательно сказала девушка, сжав его руку чуть крепче, чем требовалось.

— Нет. Так тоже не честно, — мотнул он головой. Юноша отпустил руку Лилит, но только за тем, чтобы снять с себя тонкое золотое кольцо и одеть его на пальчик принцессы. Ее глаза удивленно распахнулись. — Больше это не воровство. А обмен, так? — он весело ей подмигнул.

— Ваше Высочество! — топот тяжелых шагов послышался прежде, чем явил своего обладателя. — Всего одна фотокарточка! В такой-то день!

Мужчина поставил на пол мольберт, возвел руки к небу и с мольбой уставился в голубые глаза матери.

— Ну, хорошо, — сдалась Лилит. — Всего одна.

Художник засиял и тут же принялся смешивать краски. Музыкант попробовал скрыться, но Лилит не дала ему такой возможности, крепко сжав ладонь.

— Зачем? — с укором посмотрел он на принцессу.

— Так будет честно, — и добавила уже для мужчины, — только если с ним.

Этери так и не узнала, как звали того юношу. Как и Лилит. Но того, что показало Море воспоминаний, ей вполне хватило. Улыбка широкая и искренняя. Глаза солнечные и теплые. Смех, раскатистый и глубокий. Сколько бы лжи не пролилось, в преисподней истину не скрыть. И хотя бы после смерти Этери, наконец, разгадала тайну прошлого своей матери.

“Берег”, — ворвался в ее мысли Элиаш.

И правда. Впереди раскинулись широкие дюны. Элиаш коснулся копытами колючего черного песка и пробежал еще немного, прежде чем остановиться. Этери поспешно слезла со спины шэнга. Ее босые ноги утонули в песчаном море по щиколотку.

— Где я? — задала она вопрос, ответ на который страшилась услышать.

Элиаш ничего не ответил, но вопрос не потонул в бездонной тишине. Черная фигура незнакомца соткалась словно из воздуха. Жаркого и удушливого. Он был невысокого роста, одетый в неприметный плащ с накинутым на голову капюшоном. Когда незнакомец поднял голову, а его губы зашевелились, Этери едва не схватилась за сердце.

— Этери Фэрнсби, урожденная Пендрагон, дочь Лилит Пендрагон и Эллиота Моро, добро пожаловать в Аннун, царство мертвых душ. Мое божественное имя — Араун, — вкрадчиво проговорило божество… голосом Калеба. Он откинул капюшон, и теперь ничего не могло скрыть детских невинных черт лица Калиба, потрескавшихся губ и непослушных вихрастых волос. Отличались лишь глаза. У этого существа они горели красным пламенем.

Губы девушки только-только сложились в заветное “почему”, как Араун вновь заговорил.

— У меня нет собственного тела, — произнес бог и почему-то улыбнулся, не сводя с Этери прямого взгляда. — Больше нет. Но я могу временно позаимствовать телесный образ человека, по которому ты тоскуешь. Разумеется, если его душа прошла через врата Аннуна.

— Калеб обрел покой? — спокойно спросила она, не давая волю сильным эмоциям. Калеб хотел этого. Чтобы его душа, наконец, освободилась. Возможно, они еще смогут увидеться. Впереди целая вечность.

Араун медленно кивнул.

— Пойдем со мной, — тихо произнес он, протянув Этери руку.

Это было так странно. Сжимать настолько знакомую ладонь Калеба, но знать, что это не он. Рука не станет рукояткой меча, не поможет защититься от врагов.

— Я умерла? — Этери вскинула голову, разглядывая темное небо. Беззвездный бархатный небосклон казался нереальным. Словно снился ей.

— Да. Умерла. Элиаш переправил твою душу в Анунн. Значит, в Ареморике твое сердце остановилось.

— И что дальше?

Бесконечные песчаные дюны, как оказалось, все же имели конец. Точнее, край. Всего пара шагов и вот они стоят совсем близко. Совсем как на краю водопада. Только здесь вместо воды неприятный жидкий песок.

— А дальше, — Араун отпустил ее руку и встал рядом с шэнгом, — ты вернешься домой.

— Что? — Этери решила, что ей послышалось.

— Ты не готова оказаться здесь, — покачал головой Араун. — Этери Фэрнсби, ты не можешь пройти через врата, не выполнив своего предназначения. Твоя участь печальна. Если ты останешься здесь, то застрянешь в этом месте. В чистилище между жизнью и смертью.

Этери поежилась. В чистилище ей совершенно не нравилось.

— И вы просто так меня отпустите?

Рот Калеба разрезала ужасающая улыбка. Такая просто не могла появиться на лице мальчика, которого она знала. И оттого Этери стало еще страшнее.

— Не просто так. Передай Элфи Серокрылому, что за ним теперь тянется небывалых размеров долг.

Этери едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. И тут Элфи отличился! Интересно, откуда он знает Арауна? Бога, между прочим! С каждым разом личность Элфи тонет во все более густом тумане. Нужно просто смирится, что об этом альве не известно ровным счетом ничего.

Отчего-то Этери знала наверняка, что нужно делать. Она повернулась лицом к краю загробного мира, подняла голову, чтобы в последний раз запечатлеть в памяти угрожающее небо, и шагнула в пропасть. Полет в никуда. Полет-борьба. Когда воздух старается вытолкнуть тебя обратно. Не пустить в мир живых. Этери чувствовала, как Анунн сопротивляется ее воле. Слышала, как недовольно ворчат тени. Закрыв глаза, девушка летела и вдруг, за мгновение до того, как погрузиться в бездну света, чья-то неведомая сила выдернула ее душу.

Ничего не понимающая Этери открыла глаза. Ее бесплотный дух стоял посреди Большой Столовой во дворце эрцгерцога.

— Я рад, что ты возвращаешься, — послышался безэмоциональный мужской голос. Около нее завис над полом Эдди, все такой же полупрозрачный и спокойный, как и в их первую встречу в лесу. Мужчина совершенно не изменился. Та же свободная старомодная рубашка, широкие штаны и плащ, наброшенный на плечи. И хотя Эдди совершенно точно обращался к Этери, смотрел он не на нее. — Без тебя ему придется туго.

— Кому? — удивленно спросила она.

— Но прежде чем ты окажешься в Ареморике, я хочу кое-что тебе показать, — решительно проигнорировав вопрос, закончил Эдди.

У Этери было слишком много вопросов, но она ни одного не успела задать. В зал, чеканя каждый свой шаг, вошла Изабелла дэ Лаудер. Она сбросила свой привычный плащ, оставшись в легком боевом облачении. На ее поясе висели ножны для двуручных мечей.

— Изабелла, — Обен де Хэльд, облокотившись на обеденный стол, сложил руки на груди и усмехнулся. — Так вот куда подевалась наша беглянка.

Изабелла даже бровью не повела.

— Ты единственный во всем дворце знаешь, кто я, — сказала она, стремительно сокращая дистанцию между ними. — И понимаешь, что я не могу оставить тебя в живых, Обен.

Мужчина громко рассмеялся. Он не выглядел испуганным. Ему словно нравилась решительность капитана.

— Так сильно боишься меня, что готова убить? Я ведь с легкостью могу поведать Верховному Владыке, где сейчас находится его невеста.

— Я не его невеста, — Изабелла обнажила клинки, а Обен лениво провел ладонью по лезвию своего зазубренного меча.

— Сбежавшая невеста, — с ухмылкой исправился мужчина. — Не совершай глупость, moni. Больше ты не сбежишь.

— Polsrteyin f ejfy ity, dhrumou gebr mnawe, — произнесла Изабелла на эхорайском и кинулась вперед.

Обен быстро выставил перед собой меч, блокируя удар, но Изабелла развернулась, проводя серию смертоносных ударов. Из их клинков летели искры, а звон стоял такой, что Этери так до конца и не поняла, почему никто не пришел на шум. Казалось, битва двух западных воинов может длиться вечно. Ни Обен, ни Изабелла не уступали друг другу в боевых навыках. Но все же Верховный Военачальник недооценил своего противника, считая, что мужчины во всем превосходят женщин. Но это было не так. Изабелла наносила удары двумя мечами одновременно, как вдруг бросила один из них в Обена. Де Хэльд усмехнулся и без затруднений отбил его, и тут… В тело мужчины вонзился кинжал. Обен замер, а затем стал задыхаться, заваливаясь на бок. Кинжал попал точно в сердце.

Изабелла опустила меч и неполную секунду глядела на истекающего кровью воина. А Этери смотрела на Изабеллу и не могла поверить. Она чувствовала, что все не так просто. Это не Эсильда Гасперс убила Верховного Военачальника, а Изабелла!