Тай довольно долго молчала, а потом ответила хриплым, не похожим на свой голосом:
— Я боюсь.
— Чего?
— Принять неправильное решение. Все они, — Тай кивнула на веселящихся, — зависят от моего решения. Что, если я ошибусь?
— Ну ошибёшься и что? Никто из нас не может быть абсолютен и непогрешим. Как бы то ни было, мы выживем.
Ведьма и её названная дочь говорили шёпотом и смотрели вниз как праздник ширится и набирает силу.
— Я видела, что Малх искал тебя.
— Я порвала с ним ещё до поездки в Дормер…
— Но он искал тебя…
Тай прервала няню:
— Как ты думаешь, он придет в себя?
Обе знали о ком она. Грая было хорошо видно отсюда. Он сидел за столом и пил с отсутствующим видом. Частенько к нему обращались девушки, пытаясь, видимо, вовлечь в веселье. Он обаятельно улыбался им, что-то отвечал и снова погружался в задумчивость.
— Любовь — не болезнь, — сказала ведьма, не ответив на вопрос своей воспитанницы. — Учись принимать её от других как дар, не спрашивая, чего он им стоит.
— Я не хочу, чтобы он страдал, — упрямо сдвинула брови Тай.
— Ты сама страдаешь. Себя тебе не жаль?
Когда девушка попыталась ответить, ведьма не дала, а продолжила сама:
— И дормерский воин страдает. Теперь ты в этом не сомневаешься, надеюсь?
Тай молча помотала головой.
— Его тебе не жаль? И себя заодно?
— Я боюсь.
— Чего? — опять спрашивает ведьма.
— Сорваться и сгореть. Я не могу это контролировать.
— А зачем контролировать?
— Вспомни Лирэль и Вальгора. Что они наделали! Их столько раз предупреждали! Зачем? Двое детей остались без родителей, разразилась война, ненависть и истребление волшебных рас. Зачем?
— Война и так случилась бы, уверяю тебя. Как и ненависть. Пришло время. А они показали, что возможен мир между нами. Мы были благородны с пришельцами. Многие из них тоже. Они погибли потом, защищая нас. И Вальгор, в том числе. А смерть? Думаю, они сказали бы тебе, что любовь дороже любых резонов и самой жизни…
— Что ты хочешь мне сказать?
— Ничего. Всего лишь ответила на твой вопрос. Какие они, эти братья? Тебе ведь придется выбрать одного из них?
— Я не хочу, чтобы они схлестнулись из-за меня. Буду думать. Я вообще не знаю, зачем нужна каждому из них. Король явно играет со мной. Он хочет лояльность Гарнара и меня, но это не всё. Что-то странное и страшное есть в нем. Менталисты вообще страшные…
Гарда рассмеялась:
— Обе твои сестры менталисты! Ты сама тоже, хоть и не любишь этот дар. Да и брат короля, я слышала, сильный менталист!
— Да, но они не играют в людей как в куклы!
Гарда помолчала.
— Это, конечно, серьёзно. Зачем ты тогда рассматриваешь его?
— Это предсказуемый вариант…
— Многие так думали и не дооценивали малыша Эльдара. Он совсем не прост. Ты правильно почувствовала его… А его брат?
— Он странный и пугает меня…
— Чем? Я слышала, что его очень хвалят на Западе. Не припомню такого, чтобы человека, виновного в стольких смертях, простили, да ещё и так быстро. Пройдоха Дарбор, похоже, его усыновил.
Тай тихонько рассмеялась:
— Кого он только не усыновлял! Большое сердце у гнома. Хотя, Чёрных Палачей среди них ещё не было.
— Ты уходишь от ответа, дорогая.
— Ухожу… Он слишком идеальный, словно сотворён для меня. Не смотря на всё.
Теперь пришёл черед ведьмы смеяться:
— Ну, это как раз естественно. Истинную пару иначе, наверное, и ощущать нельзя. Вы и правда сотворены друг для друга.
— Он может лгать, Гарда. В истории бывали такие случаи. Я же лгала ему? Я не могу оценивать его правильно. Не могу доверять себе!
— Тут тебе никто не помощник. Придётся разбираться самой. Что настораживает тебя?
Гарда кружила и кружила её. Но с каждым разом всё ближе подводила к самому главному. Сейчас Тай было некуда уже отступить и она призналась:
— Гарда! Он признался мне в любви!
— Это нормально…
— Ты не понимаешь! Он произнёс наше признание в любви! То, древнее! Полную формулу! Откуда они могли знать? Это ведь одна из священных тайн!
— Почему ты говоришь "они"?
— Я имею ввиду Дормер, Тайную Канцелярию, всех их! Что, если они получили доступ к нашим тайнам?
— А что он сказал тебе?
— Что эти слова звучали у него в сердце все шесть лет.
Гарда как-то скорбно посмотрела на дочь:
— Воспитание Ланеля и прочих сделало тебя, дитя мое, параноиком! Почему бы просто не поверить ему?
— Потому, что это звучит дико! Гораздо правдоподобнее версия с предательством.
— Как это ты ещё удержалась от того, чтобы не вынести признание в любви бедного парня на обсуждение Малого Совета?! Они бы ему там быстро и диагноз, и приговор выписали! — издевается ведьма. — Почему ты веришь в магию, чудеса, что описаны в старых книгах и не можешь поверить, что это происходит в твоей жизни?
Гарда надолго замолчала, а потом заговорила своим "ведьмовским" голосом:
— Многое складывается и становится понятным. Ваша просто феноменальная тяга к друг другу, сила этого притяжения, то, что вы не способны переключиться ещё на кого-то. Поправь меня, если я ошибаюсь, но он ведь тоже не сумел создать ни с кем даже подобие отношений?
Гарда даже не ждала подтверждения своим словам. Глубоко задумалась, а потом выдала глубоким вибрирующим голосом:
— Старые души вновь нашедшие друг друга! Не знаю, сможешь ли ты уклониться, в таком случае…
— Бред! Какая ещё любовь сквозь века? — вспылила Тай. Безопаснее было кричать и возмущаться, чем думать о самой возможности.
Гарда, однако, уже переменившая свой тон и вид, насмешливо блеснула на неё глазами:
— И что? Поверить в то, что твоя мать ждала твоего отца, чтобы вместе уйти на Круг Перерождений, ты можешь. А то, что твоя душа может кого-то помнить или то, что этот воин может помнить то, что уже говорил тебе когда-то — это бред? Нет, дорогая! Жизнь удивительна. Чего в ней только не бывает…
Гарда обняла Тай так крепко, что дыхание той прервалось, резко отпустила, но нежно обхватила лицо девушки ладонями и, глядя ей в глаза, проникновенно произнесла:
— Не бойся, дитя мое. Выбирай и будь спокойна. Даже если ты выберешь его и, даже если это закончится плохо для вас обоих, мы выживем. Мы устоим перед Дормером. Ты свободна. И должна такой оставаться, чтобы исполнить предназначенное тебе…
***
Тай вышла на наполненный весельем двор замка. Сплясала. Уклонилась от Малха, который пытался увлечь её куда-то для разговора. Нашла глазами Грая, который обняв какую-то девушку, плясал в центре круга танцующих.
Она тоже встала в этот круг, когда какой-то эльф в маске подхватил её и почти что потащил прочь от танцующих. Назойливый поклонник? Тай уже собралась было возмутиться, когда нащупала очень знакомые шрамы, уходящие вверх по руке, под манжетой рубашки. Они к этому времени уже достигли кромки деревьев сада.
— Лариди! Ну и к чему этот спектакль?
— Как к чему? — начальник Тайной Канцелярии стащил маску и встряхнул кудрями. — Все видели, что ты ушла с поклонником и не будут тебя искать. А мы отправимся работать!
— Сегодня? Да с чего бы это?
— С того, моя леди, что я милосерден. Я же вижу, как тебе тяжело. У тебя всегда была эта особенность: замирать, уединяться, пока ты не придёшь к хотя бы зачаткам определенности по какому-то вопросу. Сейчас вопрос важный и сложный. Соответственно и степень твоего дискомфорта крайне высокая. А я — само милосердие, моя княгиня! Потому мы и идём сейчас в мою вотчину.
Вотчина Лариди занимала башню и почти все подвалы замка. К башне они сейчас и подошли. Вошли внутрь, прошли несколько помещений и стали спускаться вниз. В башне находились только "парадные" помещения Тайной Канцелярии. Их использовали для приемов, встреч, тут находился официальный кабинет Лариди. На самом же деле, все важные помещения и настоящий кабинет главы находились под землёй, на нескольких уровнях. Тай и не знала точно, на сколько уровней вниз, под замок, уходят помещения Тайной Канцелярии. Понятно, что до камер заключённых или до пыточных её бы никто не допустил. Негоже княгине пачкаться.
