План был хорош, а потому Лавиль хоть и надулся, но не возражая, построил портал и тут же ушёл в академию. Дамиан не был жадным, но очень любил иметь под рукой большой запас энергии, что и понятно. В случае эпидемии это могло спасти многих.

Лейн вышел, чтобы приказать готовить срочную отправку в Ламеталь. Алат подождал, пока за ним закроется дверь:

— Что будем делать с остальным?

Мар с трудом приподнялся и сел, облокотившись на подушки:

— С остальным разберусь я сам.

— Как? Ты ведь на ногах не стоишь!

— Встану. Когда там срок, ты говоришь?

— Послезавтра вечером.

Мар странно усмехнулся:

— Станешь тут фаталистом! Круг замкнулся, как сказали бы наши старики из академии. Это будет ровно семь лет с момента нашей первой встречи…

***

Ему удалось обмануть брата. Он, может быть, и не поверил полностью в их историю, но подвох найти не смог. Тем и пришлось удовлетвориться.

Он явился утром. Что за сказку он придумал, чтобы отправить его из Дорма, Мар так и не узнал потому, что они сработали на опережение. Лавиль в гостиной, заламывая в волнении руки, рассказывал королю о том, что приключилась досадная неприятность с его братом. Нет-нет! Сейчас всё в порядке! Почти…

В это время в спальне, Мар сливал энергию в накопитель. Разрыв связи, что он переживал, характеризовался дестабилизацией магии, а потому, чтобы инсценировать магическое истощение, ему пришлось ещё ухудшить своё состояние. А что оставалось делать? Лейн помог ему улечься на подушки повыше, похлопал ободряюще по плечу и едва успел спрятать накопитель, как в спальню влетел король.

— Что с тобой?! — вроде бы, с непритворным волнением воскликнул он.

Мар не верил ему. Как тогда, после войны. Он и смотреть на него не мог. Думать о том, что его маленький брат, превратился в рассчётливого убийцу и тирана, который явился только для того, чтобы убрать его со своей дороги, было больно.

— Это моя вина, мой король! — несколько театрально завопил Лейн, отвлекая внимание на себя от его перекошенного брезгливостью лица.

Мар поморщился. Звучало фальшиво. Но Эльдар проглотил, он сам был склонен к театральности. Злобно зыркнул на лекаря. Что короля злит больше: болезнь брата или нарушение планов?

— Тебе следует внимательнее проверить твоего личного лекаря, Мар. Если он допускает такие просчёты, верен ли он тебе? Тайная Канцелярия займётся этим…

— Моих людей проверять и наказывать буду только я сам!!!

Мар поразился злобе, что волной поднялась в душе. А он ещё удивлялся безоглядной преданности Альтеи своим! Они, оказывается, и в этом похожи! Раньше у него были только брат, Марвин, Квадр и пара слуг. Теперь у него много своих: Альтея, её сёстры, друзья, весь Ламеталь и Гарнар, похоже. И обо всех нужно заботиться. Он не даст их в обиду!

И Лавиля, и Лейна, и Алата, для которого игра на два фронта, рано или поздно может закончиться плохо. Он, если понадобится, заберёт друга у брата. Даже, если Эльдар потребует стирания памяти, под предлогом того, что начальник Тайной Канцелярии знает слишком много, и клятвы не гарантия. Они справятся. Пусть Алавелю придётся учиться всему заново, но зато останется жив…

— Я только о том, что это выглядит подозрительно… — пошёл на попятную Эльдар.

— Я сам виноват. Пропустил симптомы. Подумаешь, закружилась голова…

Эльдар сам осмотрел его и убедился, что брат действительно слаб. Это, похоже, успокоило его и он не стал менять свои планы. Навещал Мара ещё пару раз и, между делом, сообщил о том, что представит завтра двору леди Гарнар как свою официальную фаворитку. Событие довольно рядовое, поэтому выздоравливай, брат, спокойно!

Он шутил и старательно делал вид, что не помнит, как Мар открыто признавался ему в любви к этой самой будущей фаворитке. Что с ним?! Его гениальный брат никогда не допускал глупых просчётов. Он вообще не допускал просчётов! Сейчас же он ломился напролом. Что так торопит его? О чём не знают они, но знает король? Это что-то было таким важным, что он играет практически в открытую и готов нести потери, связанные с этим. Что он знает?

***

И вот опять: тронный зал, толпа придворных, Вернель под боком. Он, увидев его здесь, сразу же, не таясь, подошёл и встал рядом.

— Того и гляди, свалишься, мой лорд. Поддержу, если что, — сварливо прокомментировал он его бледный вид. Но смотрел при этом одобрительно. Как же, мальчик понимает сложность ситуации и выступил на их стороне! Под "их стороной" он, разумеется, понимал сторону фейри. Так же, видимо, подумал и король. Когда он вышел в зал, то сразу споткнулся о него взглядом и явственно помрачнел.

Это было второе, после отказа от клятв, открытое неповиновение брата. Оно всё усложняло, но назад уже не отыграть. Придется импровизировать. В любом случае, арестовывать или публично убивать княгиню Гарнара он не собирался: на нём была клятва непричинения вреда. Всё сделают без него. Не сейчас. В том, что Альтея откажется принести клятвы, он не сомневался. Гордыня северной леди не перенесёт такого унижения. Всё на что он рассчитывал, это то, что она, как обычно проигнорирует его требования и развяжет ему руки.

Эльдар приободрился и, заботливо поддерживая, подвёл королеву к трону. Эуфимия выглядела ужасно. Леди Бельвис передали гарнарцам ещё в день покушения, и сейчас королева была один на один с мужем, его забавами и его злостью. Выглядела живой куклой, а роскошный наряд и изящная причёска только подчеркивали неподвижность и безучастность воскового лица.

Напряжение в зале нарастало. Княгиня Гарнара с сестрой уже допустили вопиющее нарушение этикета: они должны были прийти раньше королевской четы. Мало этого, они ещё заставляли короля и весь двор ждать их! Сегодня они — главные действующие лица придворной драмы. Об этом шептались на каждом углу уже как несколько дней.

— Княгиня Альтея Гарнарская! Княжна Анастас Гарнарская!

Двери открылись и северные леди вошли. Все надежды короля, что Королева скархов будет играть по его правилам рассыпались прахом. На что он рассчитывал? Зачем тянул? Надо было убрать её сразу, как только понял, как она опасна и как далеко всё зашло у брата. Что делать теперь? На что она решится?

На всё! В том-то и дело! Для неё нет преград! Он первый раз в жизни столкнулся с существом столь же хитрым, беспринципным и непредсказуемым, как сам. Пожалуй, даже ещё более непредсказуемым! Его сдерживали, хотя бы внешне, рамки, что налагали на него приличия, принятые в их обществе. Ведь он олицетворял это общество! Её ничто не сдерживало и потому, сейчас он даже вообразить себе не мог, что она выкинет!

Она просчитала его, безусловно, и ударит в полную силу, не жалея, чтобы защитить сестру и своих людей. В нём, помимо воли, росло и крепло, заполняя всё его существо, восхищение её силой, несгибаемостью, преданностью. Прекрасен этот мир, однажды принявший их!

Сейчас наследник пришедших из-за Грани чувствовал себя не королём дормерцев, которого клятва обязывала уничтожить гибельное порождение нового враждебного мира. Он ощущал себя тем, кем по сути и был: порождением магии, существом, которое встретило равного себе. Что бы ни произошло между ними, а, вероятнее всего, один из них убьёт другого, этого уже не отметить. Он навсегда запомнит восхитительное чувство единения. Оно напоминало полёт и было так головокружительно прекрасно, что в этот момент было всё равно, куда ты летишь: вверх или вниз.

Она тоже чувствовала это, он видел в её глазах. В них не было ненависти и злобы. Сочувствие и боль — вот, что он видел там. Она простила его и понимает… Смутное воспоминание о том, как она утешала его, станет, наверное, его самым запретным и дорогим воспоминанием. Эльдар чувствовал себя в материнских объятиях, когда его обнимала женщина, которую он должен убить или которая, вероятно, убьет его. Если бы хоть что-то можно было изменить! Он не пожалел бы жизни, тем более, что о нём жалеть и печалиться некому…

***

Мар и Вернель пока не видели северных дам. Они стояли сбоку от трона и вид на проход им загораживали головы придворных. Однако, гнетущее молчание, повисшее в зале, сказало им о многом. Что-то не так! Леди подошли ближе к трону и они, наконец, увидели. Вернель сдавленно выругался и схватил молодого человека за руку. Похоже, что старику самому потребовалась поддержка.