Раздался хлопок портала и, почти одновременно с этим, стук двери.
— Вот и спасители пожаловали. Значит, всё-таки прицепили ко мне какое-то заклинание, умельцы. И дело моё, похоже, плохо, — вяло подумал Мар, но даже не повернул голову, чтобы убедиться, Лавиль ли это с Лейном.
Лекари забегали, засуетились. Набросили на него диагностирующие чары. Что-то у них не сходилось. Лейн уточнял, задавал новые параметры. Лавиль поступил проще. Подскочил к другу, схватил его за грудки и бешено затряс.
— Ты что творишь? — возмутился было Лейн. — Повредишь ему что-нибудь!
— Не успею! Он и так сейчас умрёт! — отозвался Дамиан, продолжая трясти Мара.
Тот открыл глаза, довольно бессмысленные, к слову. Лавиль закричал ему почти в ухо:
— Что? Что случилось?
— Ничего, — едва ворочая языком ответил брат короля.
— Вспоминай! Всё вспоминай! Ну, же!
— Покушение, — послушно перечисляет Мар, — ранение гарнарца… Тай страдала и я утешил её, — вспомнил он самое главное.
— Как? — уцепился клещем Лавиль. — Как ты её утешил?!
Мар попытался собраться с мыслями:
— Как?.. Словами!
— Вы не говорили, я видел. Ты не подходил к ней. У тебя галлюцинации?
Мар хохотнул:
— Мысленно говорил. Мысленно! Она слышала меня… И силы ей передал, она нуждалась, — вспомнил очередное важное.
Лекари замерли. Что-то упало и разбилось, судя по звуку. Нависли над ним оба:
— Слышала? Ты уверен? — это Лейн.
— Да.
— А как ты понял, что ей нужна помощь? — это Лавиль.
— Слышал её мысли, конечно…
Гробовое молчание. А потом Лавиль ласково, елейно спрашивает. Раз прорезался "такой" голос, значит, друг на грани:
— И давно ты слышишь её мысли, Мар?
Так и есть. Сейчас рванет. Мар поджёг фитиль:
— Полгода уже. Сразу, как увидел её.
Да! Он хорошо знал своего друга детства! Лавиль взвыл и забегал по спальне. Мар даже слегка повернул голову, чтобы убедиться. Так и есть: причитает и в волосы себе вцепился. Стукнула дверь, куда-то убежал Лейн.
— Безумные! Сумасшедшие! — восклицает Дамиан. — Ты хоть понимаешь, что с тобой?
Подскочил к больному, вцепился ему в грудки. Затряс:
— Ты почему не сказал сразу, что слышишь её? Что теперь делать? Теперь что делать с разорванной связью истинных? Как она вообще возникла у вас без ритуала принятия?
Лавиль громко застонал и забегал по комнате быстрее, причитая:
— Нужно идти к ней! Нужно…
Мар не дал Лавилю закончить. Сумел приподняться на кровати и низко зарычал:
— Ты никуда не пойдёшь!
— Ты не понимаешь, дурак! — лихорадочно пытается объяснить Дамиан. — Она, получается, знала, что вы истинные! Она же провела слияние, когда держала твой резерв! Она знала и как-то выжила. Она сможет помочь! Объяснит как…
Мар уловил из всего этого главное для себя:
— Она проходила подобное?
— Да! Почти никто не выживает…
Мар снова перебил:
— Раз она пережила, я тоже справлюсь. Не хочу давить на неё жалостью.
Лавиль снова взвыл:
— Вы одинаковые! Безумцы! Понятно, почему боги соединили вас!
Стукнула дверь. Это вернулся Лейн с кучей накопителей. Мар улёгся удобнее:
— Стабилизируйте меня, а дальше я справлюсь. И никому ни слова.
Лекари принялись за работу. Костерили его при этом знатно. Бурчали, что, конечно же, никто из них не помешает ему самоубиться таким оригинальным образом, раз уж ему приспичило поиграть в благородство.
***
Они простились с Граем вечером, когда стемнело. Ребята ещё днём приготовили место за городом для лагеря. Тут были все, кто прибыл из Гарнара.
Носилки с телом установили на нескольких сдвинутых вместе крупных камнях. Каждый подходил, прощался. Молчали. Добрые слова они скажут потом, когда будут вспоминать его. Может быть, дух его присоединится к ним на короткое время? А тело…оно обретёт покой в усыпальнице Ланелей. Тай подошла последней. Она еле держалась, а потому быстро поцеловала покойного в лоб, отошла, построила огненное заклинание и отпустила его.
Правильно, что тело должен сжигать тот, чья скорбь сильнее всех! Правильно! Она вливала всё больше и больше сил в заклинание. Уже не костёр, а огненный столб поднимался высоко вверх и был далеко виден. Все отошли намного дальше, не в силах терпеть жар. Она набросила на себя щит и стояла сама объятая пламенем. Пусть! Пусть дормерцы поймут, что её резерв велик! Пусть поймут, что она сильна! Она разберётся с этим. Потом! А пока есть только боль, которую нужно выплеснуть. Пусть она выплеснется огнём!!!
Высокий столб ослепительно белого пламени, что горел больше часа и не терял интенсивности, был хорошо виден из дворца. Если раньше рассказы лордов, бывших на Перешейке, о том, что князь Гарнара один держал оборону против целой армии, воспринимались как байки, а лордов поднимали на смех, то теперь, нет. Видя слепящее, яростное пламя молились про себя и лорды, и их жены: пусть боги сохранят от открытой войны с Гарнаром. Легенды не врут. Дух истинных детей этого мира жив и в прямом столкновении их не победить. А прекрасная, хрупкая княгиня северян — одна из самых смертоносных тварей этого мира.
Так же думал и король. Он задумчиво изучал огонь во всё время, пока он горел, надеясь, что тот ослабеет. Нет. Сила его была одинаковой с начала и до конца. Это означало только одно: фейри не устала держать заклинание, а бросила это дело по каким-то своим причинам. Значит, силы немеряно. И привычной им, магической, и исконно эльфийской. Иметь такого врага он не мог себе позволить, а потому выход один. Эльдар вздохнул и сел писать письмо.
Мар, несмотря на протесты лекарей, выбрался на балкон, смотрел на огонь и пытался мысленно говорить с Тай. Услышит ли она его в своем теперешнем состоянии? Вряд-ли. Но он просто не мог молчать, наблюдая её такую яростную скорбь.
***
Она сидела в отдалении ото всех и смотрела, как танцуют друзья Грая. Да у них на поминках пели и плясали. Завтра же, при дворе поползут слухи, что бездушным эльфам не ведома скорбь и почитание мёртвых. Не правда. Им ведомо и то, и другое. Только не так уныло и лицемерно, как это проделывают дормерцы. Песни были прекрасные — те, что особенно любил Грай. А танцевать можно по-разному. Вот и танцуют парни, провожая друга в дальний путь, а ещё яростно выплескивают своё горе, как недавно она.
Её не трогали. Все понимали, что ей нужно время и одиночество. Только сёстры иногда подходили. Эль приносила что-нибудь из еды, Эни выпивку. Чтобы сбить её с толку, она носила ей фрилл небольшими чарками. Тай пыталась их считать, но быстро поняла, что не выйдет. Мысли разбегались. Тогда она прямо спросила сестру, зачем ей нужно подпаивать её. Эни ответила, что чем быстрее она отключится, тем легче будет всем. Им и так тяжело. Смотреть на её страдания — это отдельный вид мучения. А завтра будет новый день.
Разум Тай зацепился за эту фразу. Верно! Завтра наступит. Для Грая оно уже наступило! Мора ведь утешила её, сказала, что он готов пойти за ней. Пусть он идёт, дорогой друг детства, и будет счастлив! Кто знает, не последует ли она сама за ним в скорости?
Бред короля складывался в очень однозначную картину: дормерские короли уничтожали их семью, особенно женщин. Они что-то знают о магии, присущей их роду, и это до сих пор кажется им угрозой. Самому их существованию, как нации. Поэтому он и вязался к ней. Заранее предупредил о клятвах, а в дальнейшем обязательно усилил бы над ней ментальный контроль.
Или жизнь рабы или смерть. После сегодняшнего, только смерть. Она показала, что сама может влиять на короля и он ничего не сможет этому противопоставить. Значит, её убьют. За ней и сестер. Поверить в то, что хоть одна из них согласится на подобное, Тай не могла. Он убьет её, дождётся, пока одна из девочек оставит потомство, и уберёт их тоже.
Вот почему князья Гарнара правили и жили относительно долго, в зависимости, конечно, от обстоятельств, а женщины в их семье горели как свечки. Им помогали! Ей тоже помогут, и очень скоро. Она уже много раз доказала свою опасность и неуправляемость. Больше и не нужно.
