Всё плохое, что знала Тай о нём, она простила ему, видя с какой нежностью он обращается с разбитым телом её друга. Не может человек, способный так сострадать и чувствовать чужую боль, быть законченным мерзавцем. А в жизни бывает всякое.
Их история с Командующим тоже не однозначна, если её кому-нибудь рассказать. Даже дед косится на него враждебно, Тай заметила. Расскажи она кому-то, что никогда не чувствовала от него угрозы или, что он никогда осознанно не хотел причинить ей вред, над ней просто посмеются. Скажут: "Бедная, наивная девочка, что принимает желаемое за действительное!".
Она не наивная. Её друг умирает и этого не изменить. Спасибо Лавилю, он не будет чувствовать боли. Спасибо деду, что она не одна сейчас. Спасибо Мару за то, что он вытолкнул её из истерики и поделился силами. Как это вообще возможно, ведь они не признали друг друга, а он вообще не знает о том, что они истинные? Не у кого спросить. Как о таком спросишь? Это ведь обнажит их взаимную уязвимость. У деда? Может быть, когда-нибудь…
Тай сидела, уставившись в одну точку. Мысли роились в её голове. Она думала о чём угодно, кроме того, что сейчас происходит. Просто не могла об этом думать. Дед предложил ей пойти умыться, она непонимающе уставилась на него. Зачем?
Лавиль закончил свои манипуляции и обратился к ней:
— Моя леди, сейчас я должен срочно уйти. Я сделал для вашего друга всё, что мог. Спасти его не в силах никто, но он не почувствует боли. Вот это влейте ему в рот, когда будете готовы. Он придёт в себя ненадолго и вы сможете попрощаться. Потом он уснёт… Не затягивайте, его жизнь стремительно подходит к концу…
Лекарь сунул ей в руку пузырек, поклонился и, чуть отойдя от неё, построил портал и ушёл в него.
Дед встал.
— Я подожду тебя за дверью, дорогая, а потом порталом отведу тебя к вам в покои. Тебе надо умыться и отдохнуть, пока тело будут готовить к похоронам.
Тай хотела возразить, что Грай не тело, но слов не было. Дед подошёл к юноше:
— Спасибо тебе, герой, за жизнь моей внучки! — негромко, торжественно произнес он. — Пусть будут боги милостивы к тебе!
Дед прикоснулся ко лбу Грая в прощальном жесте и вышел. Тай села ближе, открыла пузырек и вылила его содержимое в полуоткрытые губы друга. Лекарь прав, времени почти не осталось. Аура Грая истончалась прямо на глазах. Она должна успеть…
Он медленно открыл глаза и оба они выдохнули одно и то же:
— Спасибо!
— Мне-то за что? — горько воскликнула Тай. Укорять друга за геройство она не стала. Преуменьшать его жертву было бы подло.
Грай ласково смотрел на нее:
— За то, что терпела меня с моими страданиями. Не удалила от себя… Не печалься. Я был счастлив, сколько мог… Это ведь счастье — просто быть рядом…
Грай закрыл глаза. Рука, которую она сжимала, ослабела. Он уходил от неё. Тай горестно воскликнула:
— Вот она подсказка, Мора! И я поняла, наконец, что главное… Но вот так!.. Я не виню тебя, нет! Но как же больно!..
Её скрючило спазмом рыданий. Она зажала рот руками и плакала так, что не видела ничего вокруг.
Сколько это длилось? Она не знала. Только силы как-то разом кончились и навалилась апатия. Тай вытерла лицо, поцеловала Грая в лоб и тихонько прошептала:
— Прощай, мой любимый друг! Пусть будут милостивы к тебе боги! Никогда не забуду ни твой подвиг, ни твою любовь, ни тот урок, что ты дал мне. Спасибо за всё и прощай!
Встала и вышла за дверь.
***
Тай сидела в ванне и смотрела, как убегает в слив красная вода. Она, оказывается, вся была в крови Грая. Не только одежда, но и лицо, руки, волосы. Вода убежала, она закрыла слив и включила воду опять. Нужно вымыться и подготовиться к похоронам. Нужно обрести хоть какое-то подобие равновесия.
Вода, куда она вылила сразу несколько флакончиков моющих составов, благоухала. Но Тай до сих пор казалось, что пахнет кровью, что она вся пропиталась её тяжёлым, густым запахом. Нырнула. Бутылка фрилла стремительно пустела. Что-то "вино от ста печалей" не слишком помогает сегодня. Может быть потому, что оно от печалей, а у неё горе, беспощадно рвущее душу зубами и когтями? Отупение, что приносит фрилл, это, наверное, самое большое, на что она может рассчитывать. Хорошо хоть так…
Тай допила остатки вина, выбралась из ванной, высушила тело и волосы магией. Натянула халат, волосы собирать не стала. Сил не было. Вышла из ванной в спальню. Тихо. Где Лора? Из спальни прошла в свою гостиную и… натолкнулась на короля Дормера.
Он сидел, развалясь в кресле, и по-хозяйски рассматривал её. Тай остро почувствовала, что халат слабо завязан и, видимо, имеет не слишком скромный вырез, что она босая и волосы распущены. Хотел смутить её? Не дождётся! Слава богам и спасибо фриллу, она уже вполне в себе, чтобы выдержать общество этого урода.
Не замедляя шаг, Тай прошла в гостиную и грациозно опустилась на диван напротив короля. Словно для неё было в порядке вещей то, как он обошёл защиту покоев и оказался здесь. Это объяснимо, его дворец — его правила. Она, в любом случае, сможет себя защитить. Что нужно ему?
Король состроил приличную случаю мину и заговорил:
— Моя дорогая леди! Покушение на вас раскрыто. Леди Бельвис признала свою вину и будет наказана по закону…
— Я хочу её жизнь.
Король немного сбился с настроя, всмотрелся в её бесстрастное лицо:
— Да, конечно! Вы можете присутствовать на казни…
— Жизнь, Ваше Величество. Я сказала, что мне нужна её жизнь, а не смерть. Вы позволите мне?
Король замялся, а она с любопытством рассматривала его. На что решится? Решился:
— Конечно! Вы в своем праве!
— Хорошо. Мои люди сегодня же заберут её. И постарайтесь, чтобы она была жива и хотя бы относительно здорова к этому времени.
— Безусловно!..
Растерян, но деваться некуда. Девочку придется отдать. То, что она сама не смогла бы замыслить и исполнить то, что произошло, было понятно и Альтее, и королю. Он уже выяснил, кто стоит за покушением, раз готов пустить её в расход. Теперь их очередь. И вот она благодарность короля любовнице: чуть что — на эшафот! А ведь он мог бы сохранить ей жизнь. Зачем? Она ведь не носит его ребенка!
Тай уже знала от сестры, о повернутости короля на идее получить наследника. И то, что всех женщин он рассматривает или как утробу, или как средство удовлетворения своих амбиций. Она сама, судя по всему, второе…
Король состроил ещё более плаксивую мину, которая, судя по всему, должна была бы означать сочувствие. Да уж, это та ещё картина, когда психопат пытается изображать эмоции!.. Зрелище смешное и жалкое одновременно. Сказать ему, чтобы не пробовал? Нет, пусть и дальше выставляет себя дураком…
— Моя леди! Позвольте принести соболезнования по поводу смерти вашего слуги!
Ах ты гад! Оскорбить Грая даже после смерти! Такое нельзя спустить…
— Он не был слугой, — на соболезнование она даже не ответила.
— Кем же он был? Любовником? — с жадным любопытством и ревностью спросил король.
Тай пожала плечами:
— Недолго. Он был другом детства.
Теперь он пропустил слова о дружбе мимо ушей. Его интересует другое. Он с тонкой, мерзкой улыбкой тянет:
— Что ж так? Не устроил чем-то?
Да пошёл он, этот мерзавец!.. И Тай ответила правду:
— Он любил меня. Было бы жестоко давать ему ложные надежды.
Король глумливо рассмеялся:
— Вы прямо-таки роковая женщина! Интересно, как вы вызываете у окружающих это чувство? И чем?
Тай догнало действие фрилла, измотанность. Поэтому она не сдержалась:
— Может быть, тем, что сама способна чувствовать что-то?
Король помрачнел. Она коснулась самого запретного и больного. Плевать ей, что он там прячет от окружающих и в какие игры играет. Не её игра и ладно… Король, между тем, так не думал. Он чуть наклонился к ней и Тай мучительно захотелось запахнуть халат до самого горла и обтянуть его, чтобы спрятать немного видневшууюся ногу. С усилием подавила порыв и осталась сидеть в прежней, расслабленной позе. Нельзя показывать хищнику, свою уязвимость. Она и так сегодня не сдержалась…
