— Садисты вы с доктором! — пожаловался Ник, все еще зажимая ухо рукой.

— Потом еще спасибо скажешь, глухомань неблагодарная!

— Сама ты глухомань!

Судя по тому, что Ник начал огрызаться, ему стало лучше.

— Ну, можно было, конечно, оставить все, как есть. Но раз ты теперь слышишь.

— Скажи еще что-нибудь! — переменился в настроении Ник.

— Честное слово, Ник, ты как ребенок!

— Ага! Еще!

— За пару дней слух должен восстановиться. А еще меня доктор Меридас ждет, пора мне! Завра утром приходи на перевязку.

— Меридас немного подождет, — остановил ее Ник. — Ты обещала. Теперь я могу внимательно слушать, — он снова стал серьезным, и было видно, что без объяснений он ее не отпустит. — Может ты, наконец, скажешь, что тут происходит? Кого увела стража?

Собравшись с духом, Айра подняла голову. Оттягивать разговор все равно не имело смысла. Узнает в любом случае, но будет лучше, если от нее.

— Гериона нир ши Равиоса, — ответила она.

Ник поперхнулся неизвестно чем.

— Твою ж магию! Как его занесло сюда?! Кому такому ловкому удалось его поймать?

— Его никто не ловил, Ник, он сдался сам, добровольно.

— Быть того не может! — Ник начал жестикулировать.

— Не буйствуй только, а то швы разойдутся!

— Не разойдутся! Только с чего бы ему сдаваться и каким образом он вошел?

— Его провела я…

Повисла пауза, тяжелая, длинная. Ник сверлил ее глазами, но ума у него хватило не задать сам собой напрашивающийся вопрос.

— Я расскажу тебе … только, пожалуйста, обещай выслушать до конца молча…

Она рассказывала, в общем, без некоторых подробностей, наблюдая, как меняется лицо Ника. Он не пребивал, но его эмоции говорили сами за себя.

— Видимо, мне все-таки придется его поблагодарить, — наконец сказал он, хотя к благодарности очень сильно подмешалось кое-что еще. — Знаешь, — продолжил он, немного подумав, — мне только вот что не понятно. Почему Герион не убил Королеву? У него ведь была отличная возможность решить основную проблему. Он что, пожалел ее?

Новость о Герионе разлетелась по замку быстрее молнии. Она дошла даже до лазарета, где последние несколько дней помогала Айра. Множились слухи и домыслы, почему он пошел на такой странный и нелепый для черного мага шаг. А поскольку скрыть факт того, что его привела Айра, было уже невозможно, к ней постоянно подходили с вопросами. Она лишь пожимала плечами и отвечала, что Совет во всем разберется. Некоторые считали, что Гериона прислали шпионить, другие, что он чем-то провинился перед Королевой и теперь пытается от нее скрыться в наиболее надежном месте, третьи полагали, что должно было случиться нечто экстраординарное, чтобы черный маг его уровня сдался на милость Совета Девяти. А вот по поводу того, что же такое экстраординрное могло случиться, выдвигались самые разнообразные версии — от внезапно настигшей его кары в виде лишения магических способностей за все злодеяния до раскаяния — у кого на что хватало фантазии. В лазарете те, кто уже немного пришел в себя, во всю обсуждали это последнее событие. А между тем вновь прибывшим туда не было конца, с магическими ранениями и обычными, они заполнили собой пространство, не предназначенное для такого количества людей. Утро незаметно переходило в день, день — в вечер, вечер — в ночь, а с рассветом все начиналось сначала.

Айра села у окна, прислонившись головой к подоконнику. Зашитые раны, вытянутые черные «подарки», соединенные кости, разбавленные периодическими вызовами в Совет для дачи объяснений… Айра на пару секунд забылась. Когда она открыла глаза, спиной к ней стоял мужчина, невысокий, понурый. Его грудь была небрежно перевязана грязными бинтами.

— Вам помочь? — обратилась к нему Айра.

Он повернулся, серый, небритый, незнакомый, потянул за хвостик бинта. Повязка как-то неестественно легко подалась, упала, а вместе с ней он сам начал распадаться на две части и падать, обнажая рассеченные внутренности, вываливающиеся наружу.

Тотчас к нему бросилась худая облезлая собака, жадно впилась в еще не остывшую плоть, отрывая большие куски мяса.

— Еда, — мерзко осклабилась собака, показав острые перепачканные зубы, с которых потянулась тонкая кровавая слюна. — Скоро много еды будет!

Айра оглянулась — вокруг лишь выжженное поле, уходящее в горизонт, до самого горизонта устланное телами.

— Друзей нужно позвать! — продолжала собака. — На всех хватит!

Айра подняла камень и замахнулась.

— Пошла прочь, падальщица!

Собака зарычала, однако поджала хвост, медленно затрусила по пыльной земле, изредка оглядываясь и выплевывая проклятия в ее адрес.

Но Айра больше не обращала на нее внимания, она смотрела на бесчисленные тела, целые и изуродованные, отдельно валяющиеся или сцепившиеся друг с другом словно в последнем поцелуе, наблюдала, как разлагается плоть, как обнажаются кости, как полирует их до белезны ветер, как прорастает сквозь ребра и глазницы черепов живучая сорная трава.

Кто-то аккуратно сзади тронул ее за плечо — Айра вздрогнула и проснулась.

— А, это ты Нирбе?!

— Айра, что с тобой?

— Так, ничего, кошмар приснился. Теперь они мне часто снятся.

Он наклонился и сказал ей что-то на ухо. Уголки ее губ едва подернулись вверх.

— Спасибо тебе, хоть какие-то хорошие вести!

Вечером после дежурства Айра сходила в баню. Она как следует отмылась от тяжелого дня, высушила и уложила волосы, надела чистое платье. Затем порылась на полке с баночками и склянками и достала из дальнего угла небольшой лиловый флакончик матового стекла. Она осторожно вынула каплеобразную пробку. По комнате разнесся нежный прозначный аромат цветов ирилада.

«Ну, нет, это уж слишком!» — решила она и спрятала флакочик туда, где стоял.

Айра осторожно вышла из комнаты, а за ней вышел аромат ирилада. Он шел за ней по коридорам, поворачивал и останавливался, заметив приближающихся людей, спускался по лесницам, все ниже и ниже.

Знакомый темный узкий коридор, неровные замшелые стены, слабо проникающий внутрь свет. Определить камеру, где его держали, не составляло труда. На все подземелье узников было двое — Герион и Саймир, и у дверей стояла охрана.

— Доброго Вам вечера! — мило улыбаясь, обратилась к стражникам Айра.

— Кому добрый, а кому долгий! — не поворачивая головы, ответил один из них. — Чем обязаны визиту?

Айра обратила внимание, что стражники были более высоко звания, чем тот верзила, которого ей пришлось успокаивать в прошлый раз. Неужели его наказали за оплошность?!

— Я бы хотела навестить заключенного.

— Ну, и кого же из двоих? — сражник посмотрел на нее из-под куститстых бровей, настолько кустистых, что за ними почти не было видно глаз. — Дай угадаю! Вероятно, того, кого запрещено посещать?

— И кого же из них запрещено? — поинтересовалась Айра. Он уже начинал ее порядком раздражать. Званием-то он был выше, а вот умом не сильно вышел.

— Леврис, прекрати! — осадил его второй страж. — Ты разве не видишь, кто перед тобой?!

«Ого! — подумала Айра. — Вот и пришла ко мне слава в подземелье!»

— Вижу! Молодая нагловатая магичка, решившая, что ей все дозволено!

— Айра, извините этого болвана! Он сам не понимает, что несет. Но к Гериону действительно нельзя, даже Вам! У нас приказ никого не пускать. Я очень сожалею! Могу провести ко второму…

— Да нет, спасибо! Второй мне пока не нужен!

— Повезло этому второму! — пробурчал Леврис. — Все на войну пошли, а он в камере отсиживался! А ты сторожи его еще, паскуду! Только харчи жрет…

Айра провела рукой перед его глазами, и неоконченное предложение про бездарную растрату припасов повисло в воздухе. Вежливый стражник снял с пояса связку ключей и отпер глухую дверь. — А вы посидите тут тихонько и не мешайте мне! — приказала Айра.

Герион лежал лицом к стене. Услышав поворот ключа в замочной скважине, он приподнял голову и снова принял прежнее положение.