— Странно все, — произнес Ник, словно говоря сам с собой.

— Что странно? — рассеянно спросила она.

— Совет ведет себя странно. Ты же не могла не заметить. Я не нахожу объяснения тому, что выбрали только одного человека, к тому же не самого лучшего. По какой-то причине нас не допустили в маги высшей категории. Я уверен, та надпись тоже была сделана по приказу Совета. Видимо, они выяснили, что хотели и решили, что среди них нам не место. Сдается, нами сильно заинтересовались.

— Боюсь, нами не только интересуются, за нами следят. У Совета есть свои глаза и уши.

— Значит, не только мне так кажется. Есть предположения кто?

— Возможно тот, кто постоянно рядом, кому доверяют… — она замолчала. — У меня всего лишь догадки. Я не знаю наверняка.

— Почему ты боишься произнести его имя? — спросил Ник. — Ты же знаешь, кто он. Я тоже знаю. Ты ведь Саймира имела в виду?! Почему ты его жалеешь?!

— Ты тоже догадался, — Айра взяла стакан и отпила глоток. Комната чуть качнулась и встала на прежнее место.

— Он вел себя очень осторожно, но все-таки допустил промах: он не стал сдавать экзамен на мага высшей категории. Я никогда не поверю, что Саймир упустил бы шанс получить больше, чем он имеет сейчас. Он либо уже получил то, что хочет, либо заранее знал решение Совета, знал, что нас не выберут, поэтому не стал зря тратить время. Откуда он знал, что так будет? Кто он такой, чтобы ему что-то рассказывать? — Ник снова залпом выпил содержимое стакана, снова налил и продолжил. — Я думаю, Саймир — доносчик и слуга Совета. Если так, ему не нужны звания, у него есть доступ к любым сведениям, у него есть все.

«Странно, — думала Айра, — если Ник действительно прав и нас не пропустили бы в любом случае, зачем Саймир раскрыл мне планы Совета? Чтобы поссорить с Ником? Но он этого не сделал, во всяком случае, пока. — Айра не слушала Ника, тот продолжал говорить и уровень агаравы в стакане быстро уменьшался.»

— Скажи, давно ты начал подозревать его? — она отпила еще глоток, и комната снова сделала попытку движения.

— Я никогда ему не доверял, — он подпер рукой голову и улыбнулся. — Удивлена? Мне всегда казалось странным, что он первым пошел на контакт со мной, но я не стал мешать. В конце концов, мне так было проще, в противном случае я бы его не понял. Он изучал меня, а я его. Интересно, кто достиг большего успеха?! — Ник глупо хихикнул.

Он снова потянулся за бутылкой.

— Вот гадство! — из горлышка вытекла капля и шлепнулась на дно стакана.

Ник встал, придерживаясь за спинку стула и, словно фокусник, извлек вторую. Попытавшись налить из запечатанной бутылки, он, наконец, сдался.

— Айра, объясни мне, пожалста, — его речь стала медленней, он начал путаться в словах, — какие мы, духи пдери, белые маги, если так относимсядруг к другу?! Мы уничтожим себя раньше, чем это сделают они. Мы же ничем не лучше… Скажи, война ведь скоро будет… Ты же знаешь…

Айра хотела ответить, но Ник уже лежал на столе и тихо спал. Она тоже легла на стол, она смотрела на него. Очертания медленно расплывались.

«Не исчезай, Ник!» — также медленно успела подумать она.

Айра почувствовала, как кто-то нежно гладит ее по волосам.

— Ты нужна мне, — сказал знакомый голос. — Останься со мной.

Она открыла глаза. Ник лежал в той же позе. Несколько минут без движения она рассматривала его лицо, такое красивое, спокойное. Она попыталась подняться, и у нее получилось. Пальцы сами невольно дотронулись до густых шелковых волос, затем до подбородка и остановились.

Она наклонилась, закинула его руку себе на плечо и хотела поднять. Не тут-то было, он повис на ней мешком и даже не шевельнулся.

— Проклятье! Что мне с тобой делать?! Теперь я понимаю, магия создана именно для таких случаев.

Когда с перемещением тела было покончено и Ник мирно спал в постели, Айра убрала посуду и вышла.

— До утра тебя лучше не беспокоить… как, впрочем, и меня…

Ночь склонилась над замком. Подморозило, и с неба полетели крупные хлопья снега. Айра пыталась уснуть с того самого момента, как добралась до своей комнаты, но мысли, смешанные с алкоголем, словно рой мух, безжалостно атаковали продолжавшее работать сознание. Ни морозный воздух, ни приготовленный настой не помогали.

«Пойду прогуляюсь,» — решила она и отправилась бродить по коридорам. Каким образом она очутилась в комнате, где хранилась книга Фемиана, Айра не вспомнила бы даже под пытками.

— Ну, и что я здесь сегодня забыла? — слова прозвучали неожиданно громко, эхом отдаваясь от каменных стен.

Никто не ответил, лишь портрет профессора Эзинбара молча смотрел из темноты. Его глаза укоризненно и печально выражали сожаление, будто хотели спросить.

— Простите меня, профессор! Я старалась, но не оправдала ваших ожиданий. Если бы вы дали мне еще подсказку… Всего одну… Я не знаю, где искать… Я так устала… от тайн, сомнений, от собственных чувств…Невыносимо каждый день видеть его с ней и улыбаться. Я ненавижу ее и в то же время боюсь причинить боль, потому что он любит ее. Каждый день я думаю, что больше не смогу, но, просыпаясь утром, начинаю дышать и снова улыбаюсь. Простите, что жалуюсь Вам, — обратилась она к портрету, — но больше просто некому.

Она села на стул, подобрав под себя ноги.

— Зачем все так сложно, профессор? Где мне их искать? Я облазила весь замок, исследовала каждый закуток, каждую трещину.

Портрет упрямо молчал.

— Ну и молчи себе! — махнула рукой Айра. — Надоели вы мне все со своей магией и тайнами. Оставьте меня в покое! И смотреть на меня так не надо! Ну, почему нельзя было рассказать чуть раньше, а? Где я должна их теперь искать?

Она отвернулась, обхватив руками спинку стула, положила на нее подбородок.

Проснулась Айра от того, что нижняя челюсть начала ныть и онемела. Она принялась растирать ее руками. Затем она встала и немного размяла затекшие конечности. Свеча уже догорала, и она зажгла другую.

Айра опять открыла книгу на последней уцелевшей странице, она проделывала это уже сотни раз. Прочла ее… просмотрела и прощупала испорченный корешок... И снова что-то показалось странным. Промелькнуло и бесследно исчезло. Каждый раз одно и то же и каждый раз оно ускользало. Тогда она закрыла глаза и стала водить рукой по обложке, страницам. Она дошла до конца, и рука скользнула в углубление сверху вниз. Гладкая ровная поверхность.

«Как аккуратно вырваны страницы, — вдруг подумалось ей, — будто их вообще забыли вклеить или...»

Айра взглянула на портрет.

— Или они никогда не пропадали… — медленно, вслушиваясь в собственный голос, выговорила она. — «Утерянное станет явным, когда произнесу.» Вы ведь это имени в виду, профессор?!

Слово за словом Айра повторяла то, что сказал ей учитель, последний хранитель тайны братства, передавший ее за несколько минут до смерти.

Сначала прозрачные, затем все более отчетливые, буквы проявлялись на становящихся все более реальными страницах. Теперь тайные знания, наконец, обрели форму.

— А ведь так все просто…

Сверху на пожелтевшей от времени бумаге лежал сложенный листок. Ровным красивым почерком на нем было написано ее имя. Аккуратно, словно боясь, что он рассыплется в руках, она развернула и прочла:

«Айра, если ты читаешь эти строки, значит, я не успел открыть тебе то, что был должен. Как ты уже поняла, я был одним из последних хранителей тайных знаний. Белые маги теряют себя, они совершают ужасные поступки, используют магию друг против друга. Наше братство хранителей было создано для того, чтобы эти знания не попали в руки людей, способных использовать их в своих целях, ибо тот, кто овладеет ими, станет могущественным магом. Но даже он должен применять их в самом крайнем случае и с чистым сердцем, поскольку с ними открываются две дороги, по которым он пойдет одновременно. «Магия единства» — соединение белой и черной магии, стоит только оступиться раз и обратного пути не будет. Я знаю, ты найдешь тех, кто пойдет за тобой и станет новыми хранителями. Вы оградите замок от зла и разрушения, которое вторглось сюда.