— Да! — твёрдо ответила собеседница, не отводя глаз.

— А я в это не верю! — отвернулся десятник конной стражи.

— Как хотите, — развела руками путешественница, с горечью заметив. — А я думала, вы поможете мне искать пленниц.

— Где? — с жалостью покачал головой сын консула.

— В усадьбах вдоль Змеиного ручья.

— А причём тут Змеиный ручей? — нахмурился молодой человек.

— Зипей Скела говорил, что именно туда направлялась лодка, в которую сели Вестакия и Ноор Учаг.

— Во имя пенной бороды Нутпена! — морщась словно от зубной боли, простонал десятник. — Вы всё ещё верите этому обманщику?

— Да! — кивнула собеседница. — Хотя бы потому, что он скрылся, как только узнал об объявленной Картеном награде. Выходит, чего-то опасался.

— Собрались обыскать усадьбу консула Вокра Рукиса? — усмехнулся Румс. — У него только надсмотрщиков десятка два, если не больше.

— Вот с кем-нибудь из них я и поговорю, — невозмутимо сказала Ника. — Хотя, скорее всего, Вестакию и Паули держат подальше от города.

— Их и там нет, госпожа Юлиса, — решительно заявил молодой человек.

— Откуда такая уверенность? — не скрывая иронии, усмехнулась девушка.

— Не обольщайтесь, госпожа Юлиса, — нахмурившись, покачал головой десятник конной стражи. — Не только вы заняты их поисками. Мои люди давно объехали все усадьбы и хутора.

На миг собеседница растерялась, но тут же решила уточнить:

— Они устраивали повальные обыски? Заглядывали во все комнаты, конюшни, сараи и прочие укромные места?

— Нет, — настала очередь смутиться Румсу. — Просто рассказывали, что пропала дочь консула Мерка Картена, и спрашивали, не встречал ли кто посторонних или подозрительных людей?

— Ну, вот видите! — победно улыбнулась путешественница. — Так похитители и признаются, что держат Вестакию где-нибудь в… погребе!

— А вам, значит, всё расскажут, — обижено усмехнулся кавалерист.

— Я не собираюсь никого спрашивать, господин Фарк, — ехидно ответила Ника. — Только наблюдать. Точнее, смотреть будет Орри. Вдруг увидит тех, кто не попался ему на глаза у дома Ноор Учага.

Какое-то время сын консула мрачно сверлил её глазами, но сообразив, что отступать от своей затеи собеседница не собирается, осуждающе покачал головой.

— Такие прогулки слишком опасны для одинокой девушки.

— Я же сказала, что возьму с собой Орри, — напомнила она. — И Риату.

— Чем вам сможет помочь чуть живой варвар и глупая, трусливая рабыня? — презрительно фыркнул молодой человек.

— Мне приходилось одной бродить по диким лесам, господин Фарк! — гордо вздёрнула носик путешественница. — А тут всё-таки люди живут…

— Которых вам надо бояться в первую очередь! — повысил голос сын консула. — Вас могут не просто… обидеть, но ещё и похитить, чтобы продать в рабство! Эта идея с поисками за городом — очень большая глупость, госпожа Юлиса, которая вам вовсе не к лицу!

Вздрогнув, словно от удара, Ника бросила на Румса полупрезрительный взгляд, подумав с горечью: «И этот такой же, как все! Самовлюблённый, напыщенный болван!»

Но молодой человек даже не смотрел в её сторону. Разочарование сменилось злостью, но собеседница не могла себе позволить, чтобы последнее слово в этой перепалке осталось за ним.

Сглотнув застрявший в горле комок, она усмехнулась:

— Если вас так беспокоит моя безопасность, почему бы нам не пойти вместе? С таким храбрым воином слабой девушке нечего бояться.

— Я не буду тратить время на вздорные глупости! — по-прежнему не глядя в её сторону, буркнул десятник конной стражи.

— В таком случае, прощайте! — кипя от негодования, путешественница набросила покрывало, перекинула его край через плечо. — Буду заниматься глупостями без вас!

— Стойте! — вскочил Румс. — Я не позволю вам уходить так далеко от города!

— Каким же образом, господин Фарк? — удивилась Ника, потихоньку пятясь к двери. — Свяжете меня? Здесь в святилище Ноны? Я кричать буду. Что тогда скажет госпожа Дарита?

— Нет, я расскажу господину Картену о ваших намерениях, — чуть сбавил тон десятник.

Горючая смесь обиды, разочарования и злости на человека, которого она по своей глупости уже считала близким, заставили девушку закатиться тихим, истерическим смехом.

Вспыхнувшее в глазах сына консула недоумение быстро сменилось презрением. Сделав над собой усилие, она чётко проговорила:

— После того, как я отдам господину Картену некое письмо, моя судьба станет ему абсолютно безразлична!

— Ещё раз прощайте, господин Фарк! — путешественница изо всех сил толкнула дверь, питая робкую надежду, что за ней кто-то прячется, подслушивая их разговор.

Увы, сорвать злость на чрезмерно любопытной жрице или рабыне не получилось. Коридорчик оказался пуст. Проскочив его, Ника с трудом заставила себя медленно и чинно пересечь молельный зал храма.

Несмотря на очевидность расставания с Румсом, плакать совершенно не хотелось. Возможно, потом, когда туго свёрнутая внутри пружина распрямится, она себя и пожалеет. Но пока слёзы даже не думали появляться, а все мысли почему-то вертелись вокруг организации завтрашнего похода.

Девушка знала, что к Змеиному ручью надо идти через Северные ворота. Если верить словам Риаты, до загородных владений консула Вокра Рукиса чуть меньше асанга. Это значит — километров семь. Со свежими силами можно дойти за час.

Оказавшись на площади перед храмом, путешественница огляделась в поисках рабыни. Та сейчас же перестала болтать с продавцом пирожков и поспешила к хозяйке. Та, не дожидаясь её, зашагала к дому Картена.

Какое-то время понадобится, чтобы выяснить, нет ли в усадьбе Вестакии или Паули. Наверняка кто-то будет работать на полях или каких-нибудь плантациях. Вот к ним она и направит Орри с Риатой. Вроде как гант хочет найти свою пропавшую сестру и даже готов заплатить за нужные сведения. Невольница будет расспрашивать, а варвар охранять её и делать печальное лицо. Сама хозяйка собиралась отсидеться где-нибудь в кустиках, полагая, что присутствие знатной госпожи только помешает доверительной беседе. Вряд ли они услышат что-нибудь обнадёживающее. Но вдруг повезёт? В любом случае затем придётся идти в усадьбу. Там уже будет говорить сама Ника, а задача Орри зорко поглядывать по сторонам в поисках знакомых лиц. Девушка не слишком рассчитывала отыскать там Вестакию и Паули. Слишком близко от города и чересчур много народа. Велик риск утечки информации.

Девушка оглянулась на невольницу.

— Как далеко до усадьбы тех глупых братьев, которые никак не могут её поделить?

— Два с половиной асанга, госпожа.

— Считая от города? — уточнила хозяйка.

— Да.

«Двадцать километров! — хмыкнула про себя путешественница. — Ну, если выйти с самого утра — до обеда дойдём».

— А до хуторов?

— До того, что поближе, ещё асанг, — бодро отрапортовала Риата. — Это там, где живут.

«Вот батман! — выругалась про себя Ника. — Тридцать километров, если считать от Канакерна. Значит, если идти ещё и к заброшенному, то засветло в город ни за что не вернуться. Ну и что делать?»

Она почему-то думала, что Ноор Учаг прячет своих пленниц именно там, чтобы никто не нашёл.

«Может, заночевать в горах, а утром вернуться? — подумала девушка, глядя на застывшую в ожидании рабыню. — Картениха сбесится».

Путешественница жёстко усмехнулась.

«Да и батман с ней! Найду Вестакию — она мне всё простит. Не найду… Уйду в гостиницу. До начала Ангипарий пара дней осталась… Жаль, по ночам уже холодно, тем более в горах. А тащить с собой ещё и тёплые вещи не хочется. Тогда, может, сразу к усадьбе чокнутых братьев рвануть? А к Вокру Рукису в гости заскочу в следующий раз. Тут не далеко».

— Риата! — обратилась она к рабыне. — Сколько идти до дальнего хутора?

— Не знаю, госпожа, — виновато развела та руками. — Мне говорили, там давно никто не живёт. Даже дороги нет. Только какая-то тропа.

Огорчённо хмыкнув, Ника вновь зашагала по мостовой. Мысли суетливо забегали, словно муравьи на разворошённой куче. Уже подходя к знакомым воротам, она поинтересовалась у невольницы: