— Заслужи мое доверие, а там посмотрим, — пожал он плечами, откусывая кусок булки, политой оливковым маслом. — Каждый получает то, чего достоин.

Анукрис завизжала, пытаясь рвануться назад! Убисту глумливо захохотал и с силой толкнул её в открывшийся проход. Мощные лапы с длинными острыми когтями тяжело опустились на плечи, и она потеряла сознание от ужаса.

Резкий, противный запах заставил девушку открыть глаза. Над ней склонилось озабоченное лицо немолодого мужчины, поросшее редкой клочковатой бородой. Он удовлетворенно кивнул, затыкая пробкой маленький стеклянный флакончик. Анукрис несколько раз открыла и закрыла глаза. Странно одетый незнакомец не исчез. Он по-прежнему сидел рядом на узкой лежанке, печально смотрел на неё, вертя пузырек в длинных пальцах, изъеденных ожогами.

— Где чудовище? — спросила она, с трудом выговаривая слова.

— Смотря кого ты имеешь ввиду, — грустно усмехнулся мужчина. Голос у него оказался таким же писклявым как у Тулаума, а лицо столь же одутловатым.

Молодая женщина огляделась. Она находилась в маленькой комнате с голыми кирпичными стенами. Свет падал сверху из квадратного забранного решеткой отверстия в потолке. В стене напротив располагалась низкая дверь из толстых, кое-как оструганных досок с маленьким окошечком.

— Там, — Анукрис нахмурилась, потирая разламывавшуюся от боли голову. — В храме чудовище.

— А! Это Раномин, — понимающе кивнул мужчина. — Страж покоев.

«Ужасный Мин! — она вздрогнула. — Кто мог так оболгать имя животворящего бога плодородия?»

— И он человек, — покачал головой собеседник. — Почти.

Девушка вспомнила черную кожу, оскаленный рот, полный острых, как у крокодила зубов, острые когти и задрожала.

— Ты еще встретишься с настоящим чудовищем, — мужчина осторожно взял её за запястье и нахмурился.

Она с удивлением рассматривала его одежду, чем-то напоминавшую старую куртку Алекса, в которой парень ходил на острове. Только у незнакомца её покрывали странные квадратные заплаты.

Он удовлетворенно кивнул, отогнул край одной из них и убрал туда пузырек.

— Пить хочешь?

— Очень, — попробовала улыбнуться Анукрис, чувствуя страшную жажду.

— Сейчас принесу, — мужчина поднялся.

— Как мне вас называть, господин? — спросила девушка, когда он подошел к двери.

— Якуануб, — чуть помедлив, ответил тот. — Я помощник Повелителя.

«Проклинающий Ануба!» — мысленно повторила пленница.

Мужчина вышел, закрыв дверь на засов, оставив её одну.

Анукрис попыталась сесть. Голова закружилась, она привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Боль, исчезнувшая в блаженном беспамятстве, вернулась вновь. Болело все, казалось, что она жива только по прихоти богов, вздумавших проверить, сколько мучений может вынести человек. Оглядев себя, девушка убедилась, что лишена какой-либо одежды. От вида собственного тела, покрытого многочисленными синяками и ссадинами, на глаза навернулись слезы. Она всхлипнула и, подняв глаза к потолку, с удивлением заметила рядом с окном странный рисунок, напоминающий глаз в треугольнике.

Стукнула дверь, вошел Якуануб с кувшином и миской. Увидев, что пленница сидит, он покачал головой, что-то прошептав.

Девушка безучастно посмотрела не него.

— Ешь и пей, — сказал мужчина.

Анукрис поставила чашку с кашей на колени и с жадностью припала к кувшину, где оказалась простая чистая вода.

Якуануб присел на корточки и, глядя на неё снизу вверх, тихо спросил, коверкая либрийские слова.

— Ты жила в Нидосе?

— Да, — ответила девушка на том же языке. — Четыре года.

Мужчина быстро поднялся, выглянул за дверь.

Вернувшись, он наклонился над ней.

— Ты что-нибудь слышала о Пелие, сыне Такуса? Это мой отец. Его дом в квартале Зенас, за площадью Великого флота?

— Прости, но это имя мне незнакомо, — развела руками Анукрис.

— А об Гарии его дочери? — в глазах собеседника еще теплилась надежда на чудо.

Но девушка опять покачала головой.

Якуануб скорбно поджал губы.

— Нидос город большой, — видя его огорчение, виновато проговорила она и, желая как-то приободрить, спросила. — Твой отец был капитаном?

— Почему ты так решила? — вскинул брови мужчина.

Пленница растерянно пожала плечами.

— Не знаю. Просто в тех местах много домов капитанов.

Не в силах сдержать волнение, Якуануб схватил её за плечи.

— Я вспомнил! Все вспомнил! Он плавал на корабле «Одинокая звезда». Спасибо тебе, девочка!

— Как же ты здесь оказался? — спросила Анукрис.

— Как-нибудь расскажу, — он посмотрел на дверь. — Слушай меня внимательно и запоминай. Быть может, проживешь подольше.

Молодая женщина всхлипнула.

— Лежи и ни в коем случае не вставай! Кричи, когда он будет тебя осматривать! Но только там, где действительно больно. Помни, он легко угадает любую фальшь.

Якуануб встал, выпрямился и, глядя вперед, громко сказал по-келлуански:

— Когда будешь иметь счастье лицезреть Повелителя смерти, будь почтительна так, словно разговариваешь с самим Келл-номархом.

Он быстро покинул комнату, оставив пленницу в полном недоумении. Девушка легла и принялась медленно есть кашу, хотя аппетит от всего услышанного у неё пропал полностью. Оставив больше половины, Анукрис поставила чашку на пол и стала ждать.

Голова болела так, что глаза закрывались сами собой, но сон не приходил и, помучившись, она вновь смотрела в потолок на таинственный, невиданный знак. Но даже думать не хотелось. Становилось все холоднее, девушка вытащила из-под себя жесткое шерстяное одеяло, вроде того что когда-то просил достать Алекс. Но и это не помогало. Кожа покрылась пупырышками, а зубы начали выбивать дробь. Даже ненависть к проклятому чужаку, по чьей вине она оказалась в этом страшном месте, ушла. Осталась только бившая тело дрожь.

Пленница не расслышала, как раскрылась дверь. Чьи-то сильные руки сорвали одеяло. Открыв глаза, она увидела недавнее чудовище. Оскаленная пасть на черном лице щерилась треугольными зубами, на щеках бугрились страшные шрамы, но Анукрис уже ничего не боялась.

— Поверни её, Раномин! — раздался надменный голос.

Страж покоев развернул дрожавшее тело, и молодая женщина увидела высокого худого старика в длинной рубахе с широкими рукавами. Подол непривычного одеяния покрывали странные знаки, вышитые золотом и серебром, а на груди висел золотой медальон в виде человеческого черепа с красными камешками в глазницах.

Пленница смотрела на него отстраненно, словно издалека, как будто происходящее её совсем не касается. Черное чудовище отступило к стене, поставив возле лежанки резной табурет и почтительно приложив ладони к груди. Анукрис увидела, что они очень похожи на человеческие, только указательный палец как бы прирос к среднему, а безымянный к мизинцу. От этого создавалось впечатление, что их только три. Но она не заметила никаких когтей. Могучее тело стража покоев покрывали многочисленные шрамы, а из одежды присутствовала только грубая набедренная повязка на чреслах. Но это ужасное лицо… Девушка с трудом отвела от него взгляд.

Повелитель смерти опустился на табурет и, положив ей на лоб узкую ладонь, что-то пробормотал на загадочном языке.

— Якуануб! — громко позвал он.

В комнату вошел знакомый мужчина и опустился на колени.

— Слушаю, Повелитель.

— Видишь, что она больна?

— Да, Повелитель.

— Ты знал об этом?

— Я говорил вам.

Старик нахмурился.

— Мои инструменты.

Страж покоев метнулся в коридор и поставил перед стариком оббитую кожей шкатулку. Повелитель смерти вытащил оттуда странную трубку из слоновой кости. Приложив широкой конец к груди пленницы, другой он прижал к своему уху.