Но Алекс же ей нравится. Очень нравится! И даже больше чем нравится. Что же делать, подскажи, о Вечное Небо!

Сайо не спала. Давно уже похрапывала на теплой печке старуха, внесшая в ее душу столько сумятицы, ровно дышал Алекс, то и дело почесываясь. Изголодавшиеся блохи никак не могли насытиться. Хотя кашель уже отступил и ослабленному организму требовался отдых, девушка никак не могла заснуть. Пытаясь привести мысли в порядок, найти какую-то опору, она все больше и больше запутывалась, словно погружалась в липкую, противно вязкую трясину.

Митино пошатывался от усталости, тем не менее раздраженный Чубсо так и не предложил ему присесть. Расхаживая по комнате, он бросал на несчастного писаря гневные взгляды, ноздри большого носа грозно раздувались. Немой слуга, прижавшись к стене, медленно пробирался к ширме, стараясь убраться с глаз господина.

– Я проехал до Тороро-фами, – продолжал Митино. – Нигде никаких следов Сайо. За последние десять дней по дороге на Софеду не прошли ни воинские отряды, ни караваны купцов. Но когда я возвращался в Канаго-сегу, мне попались соратники барона Охло и рассказали о двух беглых, которых они загнали в болото.

– Двух? – переспросил старший дознаватель, остановившись.

– Молодого мужчину и беременную женщину, – ответил писарь.

Чубсо раздраженно фыркнул и опять заходил по комнате.

– Сайо не беременна! Во всяком случае, это было еще не заметно.

– Я провел расследование, мой господин, – быстро заговорил Митино. – Воины барона встретили их у деревеньки Чур-но-Охло.

– Не слышал, – покачал головой чиновник. – Где это?

– Она маленькая, всего четыре или пять домов, в пол-ли от дороги на Софеда, – стал объяснять писарь. – Я допросил крестьянина, у которого эти двое остановились. По приметам женщина очень похожа на Сайо.

– Чем похожа?

– Телосложением и цветом глаз, – пояснил Модово. – И еще она называла себя Юми, а мужчину Алом.

– Совпадение, – чуть помедлив, проговорил старший дознаватель, но ходить перестал. Присев за стол, он кивнул на табурет: – Садись, рассказывай.

– По словам простолюдина, мужчина почти не разговаривал, потому что очень сильно заикался. Женщина рассказала, что служила у господина Дзимо, который выдал ее замуж, дав богатое приданое. Она с мужем ехала в Хрено-но-Хайдаро к его отцу.

– Никогда не слышал такого названия, – покачал головой Чубсо.

– Я думаю, они врали, мой господин, – предположил писарь. – И такой деревни просто нет.

– Продолжай, Митино-сей.

– Но они пришли в Чур пешком. Якобы по дороге на Софеду на них напали ратники и отобрали повозку с вещами. Они переночевали, а утром хозяин повез их на дорогу. Вот тут-то и начинается самое странное.

– Слушаю, – подбодрил подчиненного старший дознаватель.

– Как показал крестьянин, недалеко от деревни им встретился соратник барона Охлу. Простолюдин рассказал, кто он и куда направляется. Воин выслушал и поехал дальше. Но вдруг остановился, слез с коня и подозвал к себе женщину.

– Зачем?

– Крестьянин не знает. Он вообще больше ничего не помнит. Похоже, его сильно ударили по голове. Это подтвердил один из соратников барона. Они были чуть позади, и когда подъехали, мужик валялся на земле без сознания. А рядом лежал убитый воин. Его ударили в живот кинжалом. Еще соратники нашли два метательных ножа.

– Ого! – вскинул брови Чубсо.

– Они сразу бросились в погоню и загнали беглых в Змеиное болото. Там те и сгинули.

– Мне нужны подробности, – нахмурился чиновник.

– Я записал показания соратника, – сказал писарь и протянул начальнику сложенный листок.

Пока старший дознаватель внимательно его изучал, Митино с трудом сдерживал зевоту и отчаянно моргал, стараясь прогнать сон.

– Значит, утонули, – полувопросительно проговорил Чубсо, пряча бумагу в папку.

– Да, мой господин, – кивнул писарь. – Нет никаких оснований полагать, что соратник барона врет.

– Но нет никаких оснований полагать, что это была Сайо, – напомнил подчиненному старший дознаватель. – И если даже так, то кто был ее спутник-заика?

– Заикание, как и большой живот, нетрудно подделать, Чубсо-сей, – осмелился возразить Митино. – А имя Ал очень похоже на Алекс!

– Слуга пропал на Чердаке Демонов.

– Но, мой господин, не одна пещера ведет на Чердак Демонов, – продолжал упорствовать собеседик.

– Думаешь, он сумел выбраться? – скептически сощурился чиновник.

– Почему бы и нет, мой господин? – вопросом на вопрос ответил писарь. – Этот слуга человек непонятный. Никто не знает, кто он и откуда взялся.

– Потерял память, – усмехнулся Чубсо.

– А если это обман? И он на самом деле прислан Фудзико Сакуро?

– Ты наслушался девчачьих сплетен, Митино-сей, – отмахнулся чиновник. – Чушь. Он же совсем мальчишка. Я не верю, чтобы он мог убить охранника и освободить Сайо. Тут действовал кто-то более сильный и опытный.

– Ты, безусловно, прав, мой господин, – склонил голову писарь. – Но что, если Алекс только сопровождал преступницу, а освободил ее кто-то другой?

– Да с чего ты решил, что это была Сайо? – повысил голос старший дознаватель.

– А приметы? – стоял на своем Митино. Очевидно, усталость и недосыпание добавили ему смелости. – Особенно редкий цвет глаз.

– Не такой уж он и редкий, – проворчал Чубсо. – Но этот след нужно отработать. Ты уверен, что беглые погибли?

– Воины барона Охло тщательно обыскали окрестности. Как-никак убитый был его соратником. Но никого не нашли.

– Это меня не убеждает.

– Зимой по воде и в мокрой одежде они не могли далеко уйти, мой господин, – доказывал писарь. – А там до ближайшего жилья больше ли. И это та самая деревня Чур, где их два дня ждала засада.

– Завтра сходишь в секретариат сегуна и спросишь у них приметы всех беглых, – прекратил спорить Чубсо. – Сравнишь их с описаниями этой парочки.

– Да, мой господин, – подчиненный поклонился.

– И пока у нас нет полной уверенности, что погибла именно Сайо, – чиновник встал. – Поиски должны продолжаться. Все должны считать, что преступница все еще на свободе. Ты понял меня, Митино-сей?

– Конечно, мой господин, – склонился писарь в глубоком поклоне.

Сайо семимильными шагами шла на поправку, а Александру уже начинало тошнить от рыбы. Утром восьмого дня старуха озабоченно проговорила:

– Мне скоро должны продукты привезти. Нельзя, чтобы вас здесь увидели.

– Мы можем уйти хоть завтра, – заверила девушка и тут же закашляла.

Алекс криво усмехнулась, а Нянька глумливо закудахтала:

– И куда ты такая дойдешь?

– Что же делать? – спросила Сайо, вытирая рот.

– Шалаш, – ответила хозяйка. – Сегодня я покажу где. Днем будете там прятаться, а ночевать придете домой. Ни рано утром, ни поздно вечером сюда никто не приедет.

Александра сильно сомневалась, что только-только начавшей выздоравливать девушке такие прогулки пойдут на пользу, но, поразмыслив, иного решения не нашла.

Прихватив топор и толстую с корявыми зубьями пилу, Алекс с Нянькой отправились на другой конец острова. Старуха привела ее в неглубокую ложбинку у самого болота. Склоны защищали от ветра, а густой лес – от любопытных взоров. Александра спилила несколько тонких березок для каркаса, перевязала их прутьями. На всякий случай хозяйка выделила им четыре больших одеяла, которые бросили сверху. А чтобы не сдуло, их придавили тонкими березками.

Пол застелили бараньими шкурами, оставив в центре место для очага. На следующее утро Алекс отнесла туда дров, ведро воды, чайник с чашками и старый, помятый бронзовый котелок. Когда воздух в шалаше нагрелся, Александра отправилась за Сайо.

И хотя путешествие от дома Няньки до их временного пристанища заняло всего минут двадцать, девушка после него выглядела очень усталой, тяжело дышала и вытирала пот. Она с наслаждением улеглась на шкуры и стала смотреть на огонь.