Сразу возник вопрос о клейме, без которого обходились до недавних пор. Белов помнил, что демидовский соболь в своё время был очень популярным в Европе. И, конечно, возникла мысль изобразить что-то подобное, соболь – не соболь, а какой-нибудь пушной зверёк. А для сигнала понимающим людям, вдруг ещё кто-либо попал в это время из будущего, фигурку соболя Белов поместил под знак радикала, квадратного корня. Для аборигенов этого мира будет простой навес, для попаданцев из будущего – вполне понятный символ, даже на уровне средней школы. Писать буквы смысла нет, латинский и греческий алфавиты давно существуют, более сложные символы всякие гуманитарии могут не понять. А так, чем чёрт не шутит, вдруг обнаружится в этом мире собрат по несчастью? Хотя несчастьем Белов своё перемещение в прошлое, сейчас бы не назвал. Грех жаловаться, устроился он неплохо, хоть и хлопотно, но живёт с любимыми людьми, в экологически чистом мире, с твёрдой уверенностью, что в ближайшую тысячу лет никаких глобальных катастроф не случится. Более того, он примерно знает развитие общества на века вперёд, сможет подсказать своим детям и внукам направление развития. Где вы найдёте такого счастливчика в двадцать первом веке? Даже в сумасшедшем доме такие вряд ли водятся!

Так, что к концу лета он начал подготовку к производству ружейных стволов, всё того же калибра – десять миллиметров. Тут стволы вручную не рассверлишь, нужны приспособления. Этим и занялся Белов короткими летними ночами, благо организм показывал чудеса выносливости, а книжки в библиотеке многократно перечитаны. Как удобно, когда своя мастерская прямо в доме, на первом этаже.

…Кокора Чёрный закончил очередную зарубку на стволе огромной ели, осмотрел её со стороны и продолжил свой путь на заход солнца, домой. Тяжёлая котомка с образцами руды давила на плечи, но мужчина только радовался этой тяжести. Такие интересные камни ему до сих пор не попадались. Белов наверняка оценит находки и хорошо заплатит за них. А, судя по весу, камни не простые. Глядишь, хватит на приданое младшей дочери, пора ей уже, заневестилась.

– Вот, вернусь с грузом, пойду на полдень, – тихо шептал себе под нос рудознатец, пробираясь по склону горы вдоль речушки, текущей в реку Чусовую. На берегу Чусовой Кокора припрятал свой челнок, на нём за считанные дни доберётся до Камы, там и домой близко. – Да, ныне же пойду на полдень, угры баяли, там золото есть. Ежели мне Белов за свинец столько гривен выдал, сколь за золото отвалит? Вроде он человек не жадный. Справлю себе терем на три поверха, коня заведу, да…

Опасность пришла откуда не ждали, не вернулась в срок паровая лодка, ушедшая вверх по Каме за свинцовой рудой. С этой весны на пароходах остались только двое матросов, каждый из трёх опытных подростков получил отдельное паровое судёнышко и молодого напарника в придачу, пароходство Бражинска в июне уже представляли целых три судна. Белов решил проверить, что случилось, отправился вверх по Каме один, на моторке, бензина было достаточно, чтобы передвигаться по рекам исключительно на моторной лодке. В Выселках никто не знал, что случилось с паровой лодкой, её видели идущей вверх по Каме. Окорок рассказал, что к Скору приезжали угры-охотники с левого берега Камы, после чего тот на неделю уехал вверх по течению, перед самым появлением парохода. Вернулся глава Выселков обратно довольный, привёз много мехов, проговорился, что меха с той стороны Камы. Спрашивать Скора Белов не стал – не тот человек, чтобы проговориться, – поплыл внимательно осматривать берега Камы выше по течению. Двигаясь всё выше по Каме, он добрался до места, где его парни устраивали постоянные ночлеги. Ребята соорудили там небольшой шалаш, где их и подкараулили убийцы. Труп одного из кочегаров Белов нашёл в нескольких шагах, он был уже обглодан зверьем. При осмотре удалось обнаружить только замытые дождями следы да обломок каменного наконечника стрелы, лежавший рядом с местом убийства.

Оставалось найти пароходик, который либо потопили, либо увели к себе угры-охотники, только они в здешних краях пользовались каменными наконечниками для стрел. Для себя Белов уже предположил, что в нападении участвовали угры и Скор. Старейшина Выселков, если он осторожен, не должен взять себе ничего с парохода, похоже, ему неплохо заплатили мехами. Угры могли просто утопить лодку, но медь и железо высоко ценят даже эти дикари, наиболее вероятно, что металлические детали они демонтируют и унесут. Белов направился к речке Мельничной, разыскивать следы угров.

Первым делом он проверил капище, где несколько дней никого явно не было. От капища двинулся вверх по течению, затем на восток. Там по рассказам ещё того, прошлогоднего пленного, находилось стойбище угров из рода лесных охотников. Белов даже не пытался скрытно подбираться к селению, не настолько самоуверенным он был. Прошлым летом ночью просто повезло, а днём возле селения его обязательно заметят. Поэтому он поднялся на моторке как можно дальше по реке, открыто вытащил лодку на берег. Пешком двигался также открыто и шумно, показывая, что не скрывается. Уже на второй день пути навстречу вышли два угра с вопросами о цели его движения. Старейшина Бражинска, на ломаном угорском представился, сказал, что хочет поговорить с вождём Топором, который его должен знать. Угры довели Белова до селения достаточно быстро и провели к чуму в центре стойбища.

Почти всё стойбище состояло из чумов, у леса виднелись несколько сараев из жердей, чумов было немного, не больше тридцати. Обилие детей и подростков просто поражало, «целый пионерский лагерь», – подумал Белов. Охотничий вождь Топор уже ждал возле своего «вигвама», настороженно глядя на гостя.

«Жаль, что не спросил, какая у него семья», – успел подумать тот перед приветствием. Разговаривать пришлось на поляне возле чума, присев на отполированный предыдущими «посетителями» ствол липы. Белов не спешил перейти к делу, подробно рассказывая о своих делах. Затем осторожно поинтересовался, как дела в селении, хороша ли охота, удачно ли пережили зиму. Выслушав довольные ответы Топора, который подробно рассказал о великолепных охотничьих трофеях, заметно расслабившись и утратив насторожённость, отставной сыщик начал «работать». Перемежая похвалы с заинтересованными вопросами по дивным трофеям, часто переспрашивая и отвлекая Топора мелкими уточнениями, Белов выяснил, что зимой угры неплохо поохотились, добыли много ценных шкур.

После осторожного упоминания об обмене шкур на железные товары Топор заулыбался и с детским хвастовством показал Белову своё копьё с железным наконечником, потом колчан со стрелами с медными наконечниками. Тот порадовался вместе с Топором, удивился, какие хорошие мастера в роду Топора, отлично сделали такие дорогие вещи. Вождь, в свою очередь, поделился, мол, делать ещё не умеем, зато выгодно обменяли у соседей, на другом берегу Камы, в Выселках. Белов продолжил разговор, постепенно уходя к другим темам, давая понять, что пора поговорить о цели визита.

– Беда у меня, – по-угорски продолжил гость, – кто-то убил моих людей, которые плавали на пароходе. Помнишь лодку, из которой идёт дым? Два паренька на ней плавали, одного я нашёл убитым на том берегу, в глазу у него оказался обломок стрелы.

Белов выложил перед Топором каменный наконечник. Он уже понял, что вождь непричастен к нападению на пароход, но была вероятность, что Скор использовал других угров из рода охотников. Топор, несмотря на свою непосредственность, проявил себя мудрым человеком. Не делая поспешных выводов, он отдал наконечник одному из охотников, а сам быстро собрался в дорогу, взяв с собой двоих охотников постарше. Почти бегом все четверо добрались до моторной лодки, на которой Белов быстро вернулся к месту убийства. Там никто не успел побывать после его отъезда, что облегчило работу следопытов. Вечером у костра подвели итоги осмотра. Убийц было двое, один, стрелявший из кустов, другой, подошедший к костру и убивший второго несчастного подростка. Угры нашли чёткий след правой ноги одного убийцы, который оказался им знакомым.