Алекс рявкнул:

— Заткнись, дура.

Но тут же получил классический ответ:

— Сам дурак! Пердуна своего затыкай! Будь ты проклят, мужелюб!

Она на миг замерла, набирая в грудь воздуха для новой порции проклятий.

— Вон из моего дома! — быстро проговорил брат. — Или я подам в суд!

— Гернос, она же твоя сестра! — схватил его за плечо Александр. — Нельзя же так!

Лекарь собирался что-то возразить, но парень крепко сжал его ключицу.

Гария вздрогнула. Кажется, до неё только сейчас дошёл весь трагизм её положения.

— Через десять дней, этого вполне достаточно, чтобы подыскать квартиру, — выдохнул евнух, морщась от боли. — Если собралась врать, будь готова к разоблачению.

Он стряхнул с плеча руку Алекса.

Сквозь толпу зрителей к ним протиснулась повизгивавшая от восторга Айри и тут же повисла на юноше. Обнимая её, он посмотрел на бледную, как мел, женщину.

— Такая вот насмешка судьбы, неуважаемая.

Тиллий неловко повернулся на лежанке и выругался от боли, задев стену сломанным локтем. Когда знакомый лекарь накладывал повязку, то сразу предупредил, что рука никогда уже не сможет работать как прежде. А если пациент чем-то не угодил бессмертным богам, то до конца дней останется сухоруким. К боли добавилась волной накатившая бессильная ярость. Отпущенник сжал зубы, чтобы не закричать, проклиная высшие силы, пославшие на его пути того голубоглазого демона.

Хотя с первого взгляда всё казалось совсем просто. Братья Кречи прибьют девчонку и лекарей, Дум Валун поможет справиться со здоровенным рабом, повсюду сопровождавшим Мерка Корнелла, а потом избавится от свидетелей. Именно за эту работу отпущенник выложил знаменитому бойцу десять имперов. Он не собирался оставлять в живых ни наёмников, ни хозяйку борделя. Однако с самого начала всё пошло наперекосяк. Валуну вдруг приглянулась Флоя. Да так, что он отказался от пятой части гонорара за возможность развлечься с девкой в спокойной обстановке.

Разумеется, Тиллий согласился. Какая разница, где сдохнет дочка Акмена? А две золотые монеты на дороге не валяются.

Далная всё сделала как надо. Вот только он не принял всерьёз помощника лекаря, за что и поплатился. А ведь ему говорили, что он служил охранником какого-то келлуанского мага. Парень, играючи, одним ударом сломал ему руку, а потом справился с одним из лучших призовых бойцов! Сам Тиллий чудом смог вырваться из «Сладкого родничка». Когда потом ему рассказали, что Дума Валуна победил охранник борделя, он с трудом удерживался от горького смеха.

Отпущенник вернулся во дворец только через сутки, доложив господину, что пострадал от грабителей. Сентор пребывал в благодушном настроении и даже прислал к нему своего лекаря. Минуцу и в голову не пришло связать с ним нападение на «Сладкий родничок».

Тиллий почти безвылазно валялся у себя в каморке, выбираясь только поиграть в кости с охранниками или на площадь Великого флота узнать новости у знакомых воров. Он не мог оставить безнаказанным поступок молодого мерзавца и целыми днями с мрачной фантазией изобретал самые кровавые способы мести. Но, кажется, у засранца имелся могучий покровитель среди бессмертных богов! Сегодня рассказали, что на суде за какого-то Алекса Дрейка выступил свидетелем сам наместник. Весь Нидос говорил об этом необыкновенном происшествии. Впервые представитель Келл-номарха явил себя горожанам не в окружении толп советников и жрецов, а заступился за обычного лавочника. Хотя, может не такой уж он и простой? Не зря же к нему заходил беглый секретарь. Едва отпущенник об этом подумал, как ему сразу же захотелось сообщить о своих подозрениях хозяину. Но его кабинет оказался пуст. Новый секретарь сообщил, что господина пожелал видеть отец.

Удивляясь столь неожиданному вызову, Сентор вошёл в комнату. По углам ярко горели два светильника с древесным углём, тем не менее, в просторном кабинете стоял полумрак. Сквозь открытое настежь окно пахло распустившимися цветами, доносился громкий стрёкот цикад. Ипий Минуц Цицер сидел, откинувшись на спинку кресла, и черты его лица почти не различались в темноте.

— Садись, — сделал он приглашающий жест. Сверкнули драгоценные перстни.

Сентор сел, с нарастающей тревогой ожидая непростого разговора. Но первые слова всё же заставили его вздрогнуть.

— Зачем ты хотел убить сына советника Корнелла?

— Не понимаю, о чём ты, — проговорил он. — Мне нет никакого дела до советника и его сыновей.

Одним из немногих качеств, которые сын ценил в отце, являлось умение спокойно и рассудительно довести свою точку зрения до слушателя. Он никогда не начинал ругаться, не объяснив предварительно причину своего недовольства. Поэтому Сентор надеялся услышать, чем вызвано подобное обвинение. Ипий не заставил себя ждать.

— На празднике во Дворце Ста ко мне подошёл стратег Титус Норд и задал этот же вопрос. И я тоже не смог на него ответить. Пришлось приказать своим людям выяснить все подробности. Налётчики, которые недавно напали на бордель «Сладкий родничок», собирались устроить засаду на сына советника Корнелла.

Сентор слышал эту историю. Тогда, кажется, погиб какой-то призовой боец.

— Но при чём же здесь я, отец?

— Дума Валуна нанял твой отпущенник, — разъяснил Ипий. — Но у него на это денег не хватит. Вот поэтому я ещё раз спрашиваю, чем тебе не угодил Мерк Корнелл Апер?

Сын растерянно заморгал, но, быстро взяв себя в руки, поинтересовался:

— Ошибки быть не может?

— Раньше те люди меня не обманывали, — покачал головой отец. — На всякий случай я велел все ещё раз проверить. И решил узнать, что встало между вами? Гордость, женщина или деньги?

— Клянусь всеми богами и памятью предков, я ничего не знаю об этом, — стараясь говорить, как можно убедительнее, ответил Сентор. — Или кто-то чего-то напутал, или Тиллий решил подзаработать на стороне.

— Тогда он выбрал очень плохой способ! — Ипий Минуц подался вперёд так, что свет упал на его хмурое лицо. — Корнелл, как и я, из красно-чёрных. Сейчас у него дела идут не блестяще. Потерял один из кораблей, посланная на север экспедиция не вернулась, а он вложил в неё большие деньги. Теперь любое происшествие может привести его в стан «синих». Пусть он не так богат и влиятелен, но у него много друзей в Совете и к его словам прислушиваются. Поэтому мне совсем не хочется ссориться с ним из-за какого-то отпущенника.

— Я понимаю тебя, отец, — смиренно кивнул нашкодивший отпрыск. В Совете Ста существовали две неформальные группировки. «Красно-чёрные» выступали за сохранение существующего положения вещей и дальнейшее упрочение сотрудничества с Келуланом. «Синие» стремились сделать Нидос более самостоятельным, а некоторые из них мечтали о возвращении в лоно Радланской империи.

— Если твой человек забыл о своём долге перед покровителем, накажи его, — строго сказал Ипий. — Или нужна помощь? Я заметил, что ты слишком плохо выбираешь отпущенников.

— Нет, отец, — попытался улыбнуться сын. — Я всё же думаю, что это недоразумение. Но сейчас же вызову Тиллия и всё выясню.

— Ты даже не представляешь, как это серьёзно, — покачал головой глава семьи. — Когда близкий родственник одного советника обвиняется в покушении на другого.

Сентор покинул кабинет, с трудом сдерживая клокотавшую внутри ярость. Волосатая обезьяна Тиллий его обманул! Но зачем мерзавцу понадобилось убивать молодого Корнелла, и где он взял денег, чтобы заплатить Валуну? Надо всё вытряхнуть из его гнусной душонки!

Он мог добраться до своих покоев, не выходя из дворца. Но вместо этого выскочил в залитый лунным светом сад. На западе ещё догорали последние отблески заката, а ночное светило уже насмешливо поглядывало на Землю с темно-синего неба. Вечерняя прохлада приятно охладила разгорячённое лицо, приводя в порядок мысли. Сентор окликнул проходившего мимо раба и приказал немедленно найти и прислать к нему отпущенника Тиллия.