В голове гудело, веки с упорством строителей Великой китайской стены наползали на глаза. Поставив флакон на стол, юноша схватил кружку и сделал большой глоток. Почему-то сразу перестали дрожать руки. Алекс спокойно завернул крышку пузырька и сразу вспомнил слова Энохсета: «Пить непрерывно в течение суток».

В животе забурчало, отрыгнулось чем-то кислым, по всему телу выступил холодный пот, и закружилась голова. «Неужели старик обманул, и это не лекарство, а яд?» — с ужасом подумал юноша, едва не рухнув на пол от головокружения. Но в тот же миг стало легче. В голове прояснилось. Он сделал еще один маленький глоток. Желудок отозвался недовольным урчанием, вновь отрыгнулось.

— Кажется, пока хватит, — пробормотал Александр, вытирая лоб. Он добрался до своего матраса и сел, прислонившись спиной к стене. Следующий глоток юноша сделал, когда луна подошла к краю выходившего на двор гостиницы окна.

Лекарство действовало. Алекс обильно потел и беззастенчиво пользовался ночным горшком Тусета. Идти в уборную он не решился, опасаясь засады. Теперь Александр точно знал, что сегодня ночью их попытаются ограбить. Едва к нему вернулись силы, юноша осмотрел своих спутников. Внешне они ни чем не отличались от нормально спящих людей. Айри лежала, свернувшись калачиком и вздрагивая во сне. Треплос наоборот разметал в сторону руки и ноги. Тусет что-то непрерывно бормотал, дергая головой. У всех был нормальный пульс и ровное дыхание. Луна неторопливо ползла по усыпанному звездами небу. Её желтый глаз исчез из окна, выходившего на галерею, и в номере стало совсем темно. Алекс подумал, что это самое лучшее время для кражи. Он сидел на корточках, прикрывшись одеялом. Обнаженный меч лежал рядом. Напряжение первых часов стало спадать, юноша зевнул, потирая глаза. Но это была не прежняя сонная одурь, сковывавшая тело и разум, а нормальная реакция уставшего организма. Тем не менее, он осторожно подошел к столу и сделал еще один глоток вина. В узком окне на противоположной стене появился краешек луны. Стало светлее. Александр начал дремать, время от времени открывая глаза и прислушиваясь. «Неужели ошибся, и никто не придет? — лениво подумал он, зевая. — Тогда завтра я буду иметь бледный вид и лошадиную походку».

Вдруг на галерее послышался легкий шум. Алекс встрепенулся. Зашуршал отодвигаемый засов, послышался негромкий скрип. Юноша быстро лег, притворившись спящим. Приземистый, почти круглый силуэт застыл на фоне дверного проема. Человек постоял, прислушиваясь, потом шагнул в комнату. «Толстяк в парике из человеческих волос!» — узнал его Александр. Нельзя сказать, что это оказалось для него неожиданным. Келлуанин медленно прошел по комнате, останавливаясь возле каждого из спящих. Юноша крепче сжал рукоятку меча и отвел взгляд, опасаясь, что незваный гость может его почувствовать.

Видимо оставшись довольным осмотром, вор направился к циновке, загораживавшей проход в комнату слуг. Что-то тихо звякнуло, и Александр различил сквозь ткань тусклый огонек светильника. Еле слышно стукнулась о стену крышка сундука. «Открыл, — догадался юноша. — Теперь будет искать». Повинуясь неясному импульсу, он бесшумно поднялся, и пробежав на цыпочках мимо комнаты слуг, спрятался в тени за изголовьем кровати жреца. Видимо вор что-то расслышал. Шорох и тихое позвякивание металла прекратились. Наверное, толстяк прислушивался. Алекс присел и прикрылся серым одеялом, чтобы его бледная кожа не выделялась в темноте. Шуршание в комнате слуг возобновилось. Потом раздался негромкий хлопающий звук. Вор открыл футляр с папирусом, чья крышка плотно прилегала к стенкам. Еще сегодня утром Александр проверял его содержимое и обнаружил, что вместо двух листков, которые принес жрецу таинственный писец, там лежит один с совершенно другим рисунком. Значит, Тусет воспользовался его советом и перепрятал документы.

Огонек погас. Толстяк вышел из-за ширмы, поправляя на плече небольшую сумку. Но вместо того, чтобы с чувством выполненного долга покинуть номер, вор шагнул к кровати, на ходу доставая из-за пояса кинжал. Алекс меньше всего ожидал такого развития событий и на долю секунды растерялся. Опомнившись, он отбросил в сторону одеяло, резко вытянул вперед руку с мечом и тихо рявкнул:

— Назад.

Толстяк пискнул словно раздавленная мышь, присел, отбил клинок кинжалом и побежал к выходу. Юноша не стал его преследовать. Неторопливой походкой он подошел к двери, выглянул на галерею. Где-то в темноте двора раздавался торопливый топот босых ног. Алекс осмотрел засов и обнаружил в двери крошечную дырку, ранее замазанную глиной. Очевидно, вор вставил в нее изогнутую проволоку. «И когда только успел?» — покачал головой юноша.

Александр с гордостью окинул взглядом залитую лунным светом комнату. Его спутники, как ни в чем не бывало, спали оглушенные сонным зельем, а он вновь спас их шкурки. Укладываясь на тощий матрас, юноша с удовлетворением подумал: «Русские своих в обиду не дают!»

Тусет задыхался, казалось, темнота вокруг стала вязкой и липкой, словно черный мед диких пчел. Он на ощупь пробирался вперед, стараясь хоть что-то разглядеть или расслышать в окружавшей его мгле. Вдруг показалось какое-то светлое пятно, выраставшее с каждой секундой. Жрец испуганно замер, глядя на мчавшийся на него огненный шар. Тусет вздрогнул и, зажмурившись, прикрыл лицо руками. А когда убрал ладони от глаз, увидел, что находится в просторной пустой комнате с низким потолком и голыми каменными стенами. В углах горели невысокие трехногие светильники. Под ногами тихо хрустнула пыль, покрывавшая толстым слоем каменные плиты пола.

— Здравствуй, Тусет, — раздался звонкий женский голос.

Жрец вздрогнул. В центре помещения появилась знакомая кровать, на которой, бесстыдно раскинувшись, лежала, подперев голову рукой, его жена, умершая много лет назад. Вернее такой она была в те годы, когда молодой выпускник храмовой школы сделался жрецом.

— Эрасшем…, — только и смог пробормотать ошарашенный мужчина. За все годы, прошедшие после её смерти, супруга еще ни разу не являлась ему во сне.

— Ты не рад? — вскинула тонкие, аккуратно выщипанные брови женщина. — Да, я знаю, что у тебя сейчас другая. Как же я ей сочувствую!

— Зачем ты пришла? — с трудом скрывая беспокойство, спросил Тусет.

— Решила предостеречь тебя, — губы жены скривились в гримасе, мало похожей на улыбку. — Ты связался с большими людьми, а у тебя нет для этого ни храбрости, ни ума. Они быстро разгадают жалкую уловку с поддельным папирусом, и твой мягкий хребет хрустнет под их золотыми сандалиями!

Она звонко рассмеялась, тряхнув пышным париком, который погребен в гробнице вместе с ней.

— Я понимаю всю опасность моего положения, — проговорил жрец. — Но надеюсь на помощь богов…

Эрасшем перестала хихикать.

— Спасибо тебе, что предупредила…

— Ты думаешь, что я помогаю тебе?! — женщина села на кровати, её глаза сверкнули. — Жалкий червяк! Я пришла посмеяться над тобой. Во тьме так мало развлечений.

— Что?! — вскричал Тусет. — Так ты явилась не с Полей Блаженных?!

— Конечно, нет, глупец! — крикнула она, и презрительно фыркнув, откинулась на подушку, демонстрируя бывшему супругу прекрасное обнаженное тело.

— Но почему, — растерянно проговорил жрец. — Я не пожалел серебра на гробницу, твоя мумия погребена в красивом кедровом саркофаге…

— Я не прошла суда, тупица! — женщина вскочила на четвереньки и оскалилась, став похожей на разъяренную львицу. — И все из-за тебя!

— В чем же я виноват?! — удивленно крикнул бывший муж.