– Я непременно буду, если, конечно, получу разрешение от господ Айоро. Я уже отправила им письмо и надеюсь получить ответ еще до начала месяца Окуня.

– Я буду ждать, – улыбнулась Тойо.

– А нельзя ли пригласить и мою подругу? – остановила собиравшуюся уйти девушку Сайо. – Мне бы очень не хотелось идти без нее.

– Ты имеешь в виду Сабуро-ли? – уточнила Тойо.

– Конечно, госпожа Тойо, – кивнула Сайо.

– Я спрошу отца, – пообещала Тойо. – Думаю, он не будет против.

Второй раз девушка возвращалась домой в чужом паланкине, вновь пребывая в полнейшей растерянности. Родители одних учениц требуют изгнать ее из школы за непочтительность и разврат, родители других – подтверждают приглашение на день рождения дочери. Глупо думать, что Фанико Тойо говорила с ней без ведома отца. А секретарь сегуна – это не управительница барона Сурало. Ей остается только ждать вестей от госпожи Айоро и приводить в порядок их денежные документы. «Будем надеяться, что меня больше не потревожат ни старые знакомые, – Сайо поморщилась, вспомнив лицо сестрицы Татсо, – ни новые родственники».

Чубсо не стал откладывать поездку в Иси, тем более что характер службы позволял ему свободно распоряжаться своим временем. Городок оказался очень небольшим и, посидев кабаке, Чубсо узнал, что интересующая его усадьба принадлежит рыцарю Кисо, который там давно не появляется. В ней часто останавливаются караваны купцов и землевладельцев. Действительно, чуть больше месяца назад там произошла какая-то история с молодым аристократом. То ли он кого побил, то ли его побили. Однако подробностей ни хозяин кабачка, ни немногочисленные посетители не знали. Чубсо заплатил за выпивку и отправился на базар. К вечеру ему повезло. В маленьком грязном трактирчике ему встретился старый ратник, коротавший остатки дней за стаканчиком дешевой водки. На спившегося старика никто из посетителей не обращал никакого внимания. Судя по всему, его бесконечные рассказы о своих подвигах во время войны с Самозванцем изрядно поднадоели окружающим. Для Чубсо такие люди всегда были сущей находкой. Не лишенные наблюдательности, обиженные на весь окружающий мир, они являлись неиссякаемым источником информации.

Заказав кувшинчик водки, «гость сегуна» подсел к старику и через стакан стал его лучшим другом. Правда, для улучшения контакта ему пришлось примерно час слушать уникальное по скучности повествование о бурной и героической жизни собеседника. Только после этого Чубсо острожными вопросами направил словесные извержения в нужное русло. Усилия не пропали впустую. Примерно месяц тому назад ратник, страдающий старческой бессонницей, видел, как известного в Иси костоправа ночью сопровождали куда-то управитель усадьбы и двое соратников барона Татсо.

Уже вечерело, поэтому визит к мастеру Гедзи Чубсо решил отложить на утро. Первый же прохожий рассказал ему, где искать дом костоправа. У высоких новых ворот стояли три телеги. На дворе около десятка человек терпеливо дожидались своей очереди. Причем двоих принесли на носилках озабоченные родственники. Ни на кого не глядя, Чубсо поднялся на низкое крыльцо. В просторной светлой комнате на столе лицом вниз лежал голый мужчина. Широкоплечий человек в кожаном фартуке разминал ему спину сильными руками. Услышав скрип двери, костоправ рявкнул:

– Я занят!

– Я подожду, – таким же тоном ответил Чубсо. Сидевший в углу на лавочке молодой человек вскочил, уступая место воину. Костоправ поднял глаза и, увидев благородного, кивнул седой головой.

Как и всякий профессионал, Чубсо уважал любое мастерство, поэтому и не стал прерывать сеанс лечения. Слушая, как похрустывают одеревеневшие суставы пациента, «гость сегуна» невольно зябко поводил плечами.

Наконец, вытерев выступившую на лбу испарину, мастер Гедзи отошел от стола.

– Помоги отцу подняться, – велел он робко жавшемуся в углу парню. – И скажи, чтобы пока не заходили.

Вложив в широкую ладонь серебряную (!) монету и бормоча слова благодарности, молодой человек поспешил к старику.

– Я слушаю тебя, мой господин, – обратился костоправ к Чубсо, слегка поклонившись. – Что тебя беспокоит?

Гость молчал, наблюдая, как отец с сыном покидают комнату. Когда за ними закрылась дверь, Чубсо сказал:

– Надо поговорить, мастер.

Гедзи пожал необъятными плечами.

– Примерно месяц назад тебя приглашали в усадьбу Кисо, что за городом. Ты лечил одного знатного молодого человека. Меня интересует, что с ним произошло.

– Мой господин, я лечил много благородных людей, разве всех упомнишь? – проговорил костоправ гулким басом.

– Ты хочешь, чтобы я освежил твою память? – мрачно усмехнулся Чубсо, положив ладонь на рукоятку меча.

– Я не благородный человек, мой господин, – невозмутимо продолжил костоправ. – Но и у меня есть свое понятие о чести. Мои пациенты могут быть уверены, что об их ранах и болезнях никогда не узнают посторонние.

«Гость сегуна» разбирался в людях, и он сразу понял, что любые угрозы в адрес лекаря бессмысленны. Придется применить последнее средство.

– Я думаю, мастер Гедзи, тебе придется мне все рассказать.

– Почему, мой господин? – удивился мужчина.

– Потому что я Тайное Око Сына Неба, – невозмутимо ответил Чубсо.

Костоправ замер. Такими вещами не шутят. Вряд ли кто осмелится всуе произнести название столь страшной организации.

– Что тебя интересует, мой господин? – низко поклонился мастер.

– Все с самого начала.

– Хорошо, – вздохнул мужчина. – Ты разрешишь мне сесть?

– Садись, – Чубсо подвинулся. – И говори потише.

– Ты прав, мой господин. Это случилось больше месяца назад, хотя точное число я уже не припомню. Ночью ко мне пришел управитель усадьбы Кисо господин Омаро и двое соратников…

– Ты заметил что-нибудь необычное? – прервал его собеседник.

– Да, – секунду поколебавшись, ответил костоправ. – Господин Омаро был очень неряшливо одет. Словно собирался в большой спешке.

– Дальше, – кивнул Чубсо.

– Сказали, что благородному господину нужна помощь. Привезли в усадьбу. В господском доме, в спальне на втором этаже лежал молодой человек. У него оказались вывихнуто плечо и повреждена нога. Скорее всего, растяжение. Я вправил плечо, наложил повязки и сказал, что для полного выздоровления необходимо несколько дней полежать. Молодой человек стал ругаться. Мне кажется, он был немного пьян. Я объяснил, что, если не вылежаться, можно стать хромым на всю жизнь. Он меня выгнал, но перед этим приказал перевязать голову.

– Голову? – удивился собеседник. – Зачем?

– Не знаю, – пожал плечами Гедзи. – У него там действительно была небольшая шишка. Но она совсем не требовала перевязки.

– Дальше! – потребовал Чубсо.

– Мне заплатили и выставили за ворота, – сказал костоправ. – И все. Я только потом узнал, что это был сын барона Татсо.

Его собеседник задумался.

– Скажи, мастер, ты давно лечишь?

– Больше двадцати лет, – ответил Гедзи. – Семь лет с отцом и уже четырнадцать самостоятельно.

– Исходя из своего опыта, ты можешь сказать, что с ним случилось? – спросил Чубсо и пояснил свой вопрос: – Его били или он упал?

– Я думаю, упал, – почти сразу же ответил Гедзи. – Ничего не указывало на драку.

«Гость сегуна» поднялся со скамьи.

– Никому ни слова о нашем разговоре.

– Конечно, мой господин, – с облегчением поклонился костоправ.

Чубсо вышел, переступив во дворе через носилки со стонущим от боли мужчиной.

Следующие пару дней он провел в бесполезных поисках путей проникновения в усадьбу. Обитатели ее жили довольно замкнуто и не часто появлялись в городке. Только сухой как щепка старик, управитель Омаро, бродил по базару в сопровождении единственного слуги.

Пришлось обращаться за помощью к ворам. Местный представитель Братства благосклонно выслушал просьбу, подкрепленную скромным взносом в десять серебряных «лебедей», и обещал всемерное содействие.