— Что делают новые рабы?

— Ничего, госпожа, — отозвалась невольница с набитым ртом. — Днём спят и жрут, ночью с дубинами по саду и двору ходят.

В голосе женщины сквозь насмешку проглядывала зависть к людям, занятым такой необременительной работой.

«Кажется, Тервия всерьёз решила, будто кто-то может прислать убийцу в дом», — усмехнулась про себя её хозяйка.

— А Лаюла теперь на кухне, — понизив голос, продолжала Риата. — Людей в доме много, Кривая Ложка с помощницей не успевают. Вот госпожа Картен дикарку к делу и пристроила.

— Как там Орри один? — поинтересовалась Ника.

— Что ему сделается, госпожа! — фыркнула рабыня. — Он уже сам в уборную ходит.

Сытно рыгнув, вытерла рукой губы и добавила:

— Госпожа Картен хочет его в усадьбу отправить.

— Там ему лучше будет, — вздохнула девушка и попросила. — Помолчи, пожалуйста, голова болит.

— Слушаюсь, госпожа, — чуть слышным шёпотом пробормотала Риата.

Новый день тянулся так же медленно, как предыдущий. Почувствовав некоторое облегчение, хозяйка отправила невольницу стирать бельё, а сама осталась скучать в одиночестве. Разбавленная вином вода в кувшине, горшок для всяких надобностей под кроватью. Никуда ходить и ничего делать не нужно. Плечо болело, но тревожного стука молоточков не ощущалась.

Ближе к полудню путешественница услышала во дворе голоса. Вставать и идти к окну, чтобы узнать, кто пришёл к Картенам, не хотелось. Появившаяся вскоре Риата и так удовлетворила любопытство госпожи. В гости пришли консул Тренц Фарк и ещё какой-то важный господин в синем плаще с красивой серебряной застёжкой. Из разговоров на кухне рабыня узнала, что господин Картен жаловался приятелям на обманщиков. Польстившись на награду, те привели ему уже второго сообщника похитителей Вестакии. Но и тот оказался тоже всего лишь запуганным беглым рабом, которого под угрозой убийства детей вынудили признаться в чужом преступлении.

— Вот козлы! — фыркнув, Ника пророчески заметила. — Сколько их ещё будет.

И разломила пополам лепёшку. Даже очередная подлость не смогла сегодня испортить ей аппетит. Впервые за последние дни они поужинала с удовольствием.

Завтрак тоже прошёл «на ура». Здоровье явно шло на поправку. Заглянувший Пол Так, осмотрев рану, заявил, что пациентке его услуги больше не понадобятся, если, конечно, та будет строго выполнять все предписания, выдержит постельный режим и сама себя не угробит.

Учитывая, что даже за простое посещение лекарь брал серебряную монету, это известие не могло не обрадовать путешественницу.

Больше её никто не навещал. Так что путешественнице оставалось либо спать, либо тужить над своей горькой судьбой, ну и анализировать ход расследования, когда головная боль не мешала работе маленьких серых клеточек.

Ей пришло в голову, что не плохо бы показать Орри самого Ноор Учага и его слуг. Вдруг узнает? Размышляя над тем, как организовать подобное опознание, Ника внезапно осознала всю глубину своей глупости, почувствовав, как щёки наливаются горячечным румянцем стыда. До чего же неприятно ощущать себя дурой.

Играя в любительницу частного сыска Дашу Васильеву канакернского разлива, развив кипучую деятельность, ей даже кое-что удалось узнать. Но за столько дней она даже не удосужилась задать себе самый элементарный вопрос: «За каким вообще бесом Ноор Учаг украл Вестакию? Если варвар не желает связывать себя узами законного брака, зачем понадобилась вся эта суета с письмами, липовым сватовством, дорогущим снотворным и так далее?»

Хорошенько выругав себя во время отсутствия невольницы, хозяйка с жадностью выпила вино, за которым её посылала, и успокоившись, принялась размышлять, изо всех сил напрягая свои, как оказалось, не очень умные мозги.

Девушка ещё раз неторопливо и придирчиво вспомнила визит горца к Картену, каждое его движение, каждую гримасу, буквально посекундно разобрала все звуки, долетавшие из комнаты Вестакии, а за одно те странные разговоры, которые она вела в тот день. По всему выходило, что для неё встреча Ноор Учага с отцом казалась очень важной. Но что же для влюблённой девушки может быть важнее сватовства? Вот только консул упорно отрицает это, и Ника склонна верить в его искренность.

Из всего этого выходит, что варвар не просил руки Вестакии, а всего лишь ломал комедию перед взбалмошной, романтически настроенной девицей.

Возможно, Ноор Учаг просто сексуальный маньяк? Ну приспичило ему соблазнить именно эту особу и всё тут. А после поматросит и бросит в море или в лесу прикопает, заметая следы.

Но, что если он решил её продать? Вестакия красива, по местным меркам хорошо образована, хотя и дура. Однако, это значит, на неё имелся целевой заказ? В противном случае подобная операция выглядит очень рискованной. Канакерн — город маленький, здесь все знают о постигшей Картена беде. Да и рабов на рынке хватает. Но если дочку консула украли для кого-то издалека, отыскать её будет невозможно. Вот только путешественница почему-то не верила в подобную возможность. Красивых и хорошо воспитанных дочек хватает и в семействах попроще.

Исходя из этого, повертев так и эдак все свои догадки, достойная последовательница мисс Марпл остановилась на маньячной версии. Скорее всего, этот варвар просто решил добиться понравившейся девчонки. Некоторые мужчины проявляют прямо-таки муравьиное упорство в достижении своих целей. Жаль только, они часто бывают недостойными.

Заполучив желанную добычу, Ноор Учаг просто обязан какое-то время наслаждаться ею. А потом просто избавится от надоедливой игрушки, а за одно и от Паули. Оставалось надеяться, что Вестакия ещё какое-то время займёт внимание варвара. Если этот так, он должен где-то держать своих пленниц. И явно не в городе.

О чём там говорил Зипей Скела? Змеиный ручей. Как бы выяснить, есть ли рядом с ним какая-то усадьба или хотя бы дом, и кто там проживает?

— Вот батман! — вздохнула Ника, в который раз подумав: «Как же не вовремя эта болезнь, и Румс, как назло, в горы потащился! У кого бы спросить?»

— Риата! — окликнула она дремавшую на полу невольницу.

— Что нужно, госпожа? — тут же вскочила та.

— Среди рабов Картена есть ещё местные?

— Нет, госпожа, — покачала головой женщина, и помявшись, спросила. — А что нужно, госпожа?

Хозяйка повернулась на бок.

— На том берегу бухты есть речка Змеиный ручей. Надо бы узнать, кто рядом с ней живёт.

— Поговорю на кухне, госпожа, — пообещала Риата. — И с рабами из усадьбы.

Прекрасно помня предупреждение лекаря, путешественница продолжала оставаться в постели, по-прежнему не спускаясь в мужской зал на совместные трапезы. Картены знали об этом и просто отправляли ей еду в комнату, на чём их забота о гостье и ограничивалась.

Поэтому Ника немало удивилась, увидев на пороге Уртекса. Тот зашёл к ней сразу после возвращения с занятий, и судя по мрачному выражению на угрястой физиономии, здоровье девушки его не интересовало.

«Ну, что ещё?» — тоскливо думала она, приглашая сына морехода сесть.

— Говорят, вы стали слишком часто встречаться с Румсом Фарком? — тон вопроса не предвещал собеседнице ничего хорошего.

— В каком смысле? — растерялась та от несколько двусмысленной, с точки зрения её мира, формулировки вопроса. — Я виделась с ним пару раз. Да ты же сам с нами был.

— А потом? — сурово набычился Уртекс. — Что вы делали на площади народных собраний?

— Гуляли, — с самым невинным видом сообщила девушка. — Разве это запрещено?

— Он жених Вестакии! — запальчиво вскричал парнишка. — А вы… пользуясь тем, что сестру похитили… хотите его соблазнить!

Путешественница рассмеялась, изо всех сил стараясь, чтобы смех звучал как можно естественнее и непринуждённей.

Гость вскочил, сжав кулаки, готовый броситься в драку. Ника сразу стала серьёзной.

— Зачем мне это нужно, Уртекс? Я не собираюсь оставаться в Канакерне, а господин Румс Фарк не захочет возвращаться в Империю. Его место здесь, а моё — там. Да и зачем я стану отбивать его у твоей сестры?